убедившись, что опасности больше нет, как минимум, прямой, он медленно двинулся обходить тела. Снимать шлемы и искать какие-то возможные улики, которые могли бы помочь в идентификации заказчика покушения.
— Ххх-ха… — вдруг послышался хриплый выдох со стороны одного из тел, принадлежавших первой двойке нападавших. Парень мгновенно развернулся и упал за борт ближайшего флаера, наводя своё оружие на тело.
А тело дернулось. Раз, другой. Затем поднялось на четыре конечности. Потом на две. Потом выпрямилось и сняло с головы шлем.
— Хха… А ты и правда хорош, парень! — расплылся в хищно-довольном оскале мужчина, лицо которого было, как две капли воды похоже на то, которое Тома видел на той приснопамятной видеозаписи, где Демон вырезает «Скунсов». Лицо Говоруна…
***
Глава 41
***
Белый высокий потолок. Идеально чистое просторное помещение с большими зеркалами почти во всю стену. Очень просторное. Размерами со средний спортивный зал. Светлый и пустой.
В центре стоит человек. Это юноша примерно двадцати — двадцати одного года на вид. Он одет в стандартную форму для занятий Кендо. За поясом у него меч в ножнах. Черного цвета. И меч и ножны. Белоснежное кимоно сверху, черные хакама снизу. Ног за полами хакама не видно.
Короткая «военная» причёска. Спокойное равнодушное выражение на лице. Ровный холодный взгляд глаз с «восточным» разрезом, прячущихся за стеклами компьютерных очков. Правая рука расслабленно висит вдоль тела, левая лежит сверху на ножнах меча, привычно придерживая их в удобном для парня положении.
Вдруг, дверь в стене зала распахивается, и через неё, в зал вбегают странные люди. Движения их рваные, неравномерные, но очень и очень быстрые. Одеты они в черные «спецназовские» костюмы. В руках у них оружие.
Один, второй, третий, четвёртый.
В тот момент, как дверь только распахнулась, первый вбежавший «черный» споткнулся и кубарем покатился по полу с двумя прожжёнными лазером дырками на месте глаз. Следующий за ним уже успел увернуться, и луч пробил ему только скулу, оставив уродливый шрам-ожог от края носа почти до затылка. Третий уже сам вскинул короткоствольный лазерный автомат и открытым огнём заставил «белого» парня броском-перекатом уходить с того места, откуда он только что стрелял сам из небольшого ЛПС, молниеносно извлечённого им из скрытой кобуры под запахом куртки от доги.
Следующие выстрелы парня, вышедшего из переката, пришлись уже не в головы и тела противников, а в их оружие, плавя и выводя его из строя. Почему? Потому что первый «черный», который упал с двумя сквозными дырами в черепе, уже вскочил на ноги. И, хоть глаза его ещё не «отрасли», и он всё ещё оставался слеп, но ориентируясь на слух, он уже бежал к «белому» парню, замахиваясь малым десантным тесаком. Что уж говорить о втором «черном», которому выстрел всего лишь прожёг скулу?
Это выглядело страшно и противоестественно. От самих фигур «черных» веяло ужасом.
Вот только «белый» парень оставался совершенно спокойным, словно не человек вовсе, а робот. Он продолжал стрелять. И каждый его выстрел приносил результат: автоматы «черных» превратились в нерабочий хлам, первый «черный» выронил свой тесак, так как очень сложно продолжать его удерживать двумя оставшимися пальцами. Да и сам тесак был пережжён пополам удачным выстрелом.
Но оставались ещё трое, которые продолжали бежать. Да и сам первый не остановился, потеряв своё оружие. Кстати, глаза его уже восстановились, от того движения приобрели большую четкость, а бег осмысленность.
«Белый» парень продолжал стрелять. Теперь по коленям, заставляя «черных» падать и замедляться. Это приносило свои плоды. Но «чёрные» всё равно поднимались. И продолжали неумолимо приближаться к «белому». Неотвратимо и остервенело.
В батарее ЛПС кончилась энергия, превратив его в бесполезный кусок смеси пластика и металла. Легкий и непригодный даже для нормального броска в лоб противника. Поэтому, ЛПС полетел не в «черных», а выпал из руки «белого» просто на пол. А его место занял уже черный меч, мгновенно извлеченный из ножен молниеносным движением. И очень вовремя, так как «черные» уже добежали до «белого» и обрушились на него, кто чем: кто неработающим автоматом, зажатым в руке словно дубина, кто ножом, кто тесаком, кто вовсе с кулаками.
В следующие несколько секунд было очень сложно что-то разобрать в мешанине тел и мелькании черного клинка.
«Белый» выпрыгнул в сторону из клубка черных тел и не удержавшись на ногах, упал, переводя своё падение в кувырок-перекат. Рукав его доги был оторван. По плечу текла кровь. Очки слетели с лица. Через всю щёку тянулась длинная кровоточащая царапина. «Белый» вышел из переката и сделал ещё пару быстрых шагов в сторону. Было заметно, что правая нога плохо его слушается, но он всё равно оставался боеспособен. А вот «черные»…
Не было больше четырёх «черных». Была мешанина кусков тел, когда-то одетых в черное. Кусков тел, продолжавших дергаться, шевелиться, ползти, извиваться и брызгать кровью.
С потолка прозвучал сигнал. После чего двери зала открылись. Внутрь стали входить люди в белых комбинезонах биологической защиты, а из скрытых в стенах динамиков послышался голос.
— Всё, закончили. Демонёнок следуй в медблок, получи первую помощь и жди там.
Белый кивнул невидимому собеседнику, протёр меч об уцелевший рукав доги и спрятал его в ножны. Подобрал свой ЛПС, поменял в нём батарею на запасную и вышел из комнаты.
***
— Что скажешь, Нагору? — вошёл в чистое белое помещение высокий широкоплечий и мускулистый мужчина европейской внешности с холодным неприятным взглядом и хищной улыбкой на грубом скуластом лице.
— Четверо — мой предел. Был бы пятый — я труп, — коротко ответил «белый», который теперь был в светлых «больничных» штанах и тапочках. Торс его был обнажён и перебинтован. Царапина на лице так же была обработана. Рядом с правой ногой его стоял бадик.
— А Демон? Его бы смогли завалить пятеро? — задал следующий вопрос вошедший.
— Вряд ли, — поморщился тот, кого назвали Нагору. — Он гораздо сильнее меня. И опаснее.
— А шестеро? Восемь?
— Восемь — перебор, — передёрнул плечами парень. — Он Демон, не Бог же… Страшно с ними «работать». Даже «робот» толком не справляется. Они — как оживший кошмар. Пока в куски не порубишь, ничто не останавливает. А десять будет сложно протащить. Придётся организовывать второй путь доставки. Максимум, который мы можем протащить по первой «бреши» — четыре пары. Повышаются риски преждевременного «срабатывания». Да и люди… не так-то легко найти смертника…
— Да, с этим ты, пожалуй, прав, — признал правоту Нагору высокий. И задумался. —
