Львиным Сердцем,
Наследником величья, но без лена?
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Будь, королева, брат мой схож со мной,
А я, как он, сэр-Роберту подобен;
Имей, как он, я хлыстики, не ноги,
И, вместо рук, две шкурки от угрей;
Будь профиль мой так узок, что не смел бы
Я за ухо заткнуть из розы бантик,
Чтоб не сказали: «Вот гуляет фартинг»;
Владей при том и всем его именьем, —
То не сойти мне с места, королева,
Когда солгу, – я отдал бы все земли,
Лишь бы иметь мой образ, взгляд и лоб;
Нет, не хочу тобою быть, сэр-Ноб[114]!
КОРОЛЕВА ЭЛЕОНОРА
Ты нравишься мне очень! Брось все земли,
Отдай их брату; сам же вслед за мной
Неси во Францию войны перуны.
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ (Роберту)
Владей же, брат, землей; я раб фортуны.
Ты стал богат по милости лица,
Хоть для него не сыщешь ты купца.
А я на смерть за вами, королева.
КОРОЛЕВА ЭЛЕОНОРА
За мной? Нет, ты перед лицом монаршим!
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Обычай мой – давать дорогу старшим.
КОРОЛЬ ИОАНН
Как звать тебя?
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Филиппом, государь.
Да, я Филипп, твой раб, мой властелин,
Сэр-Роберта супруги старший сын.
КОРОЛЬ ИОАНН
Носи ж отныне имя ты того
Чей носишь образ. Преклони, Филипп,
Колено, встань, и пусть узнает свет
Что ты сэр-Ричард и Плантагенет.
ФИЛЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Ну, по рукам, по матери мой брат!
Я почестью, землею ты богат.
Благословляю час, в который волей рока
Я был зачат, когда сэр-Роберт был далеко.
КОРОЛЕВА ЭЛЕОНОРА
Прямой Плантагенет! Зови меня
Своею бабушкой; ты внук мой, Ричард!
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Хоть не совсем законно; что за дело?
Немножко вкривь и далеко за край!
Влезай в окно, кто в дверь войти не смеет;
Кто днем боится, ночью тот гуляй;
Как ни добыть, кто добыл, тот имеет.
Как ни стрельнул, лишь бы попал стрелец,
И я все я, кто б ни был мой отец.
КОРОЛЬ ИОАНН (Роберту)
Ну, Фокенбридж, владей землей удельной;
Ты сквайр с землей, он рыцарь безземельный.
Но, матушка, нас Франция зовет!
За нами, Ричард! Нам пора в поход.
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Прощай, мой брат! Пусть счастье благосклонно
Тебя хранит: ведь ты рожден законно.
(Уходят все, кроме Филиппа Побочного.)
Ну вот, на фут разбогатев почетом,
Я обеднел землей на сотни футов.
За то теперь могу любую Дженни
Я сделать дамой.
(…)
(Входят леди Фокенбридж и Джемс Гэрней.)
Боже мой!
Да это мать моя! Скажите, леди,
Зачем спешите ко двору? Что с вами?
ЛЕДИ ФОКЕНБРИДЖ
Где, где он, брат твой? Где тот раб негодный,
Что так бесчестит мать свою?
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Брат Роберт,
Сын старика сэр-Роберта, гигант
Могучий Кольбрандт, многосильный муж?
Так вы за ним, за Робертовым сыном?
ЛЕДИ ФОКЕНБРИДЖ
Да, да, за ним! Да, грубиян, за сыном
Сэр-Роберта. Что ты над ним глумишься?
Твой брат и ты – сэр-Роберта вы дети!
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Оставь, Джемс Гэрней, на минуту нас.
ГЭРНЕЙ
Изволь, Филипп.
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Филипп? пип-пип! зови
Так воробьев. Сейчас не то услышишь.
(Гэрней уходит.)
Сударыня, сэр-Роберт – не отец мой!
Сэр-Роберт мог бы часть свою во мне,
Не оскоромясь, съесть в пяток великий.
Сэр-Роберт мог трудиться; только вряд ли
Он надо мной трудился: мы ведь знаем
Его изделья! Матушка, скажите,
Кому обязан я за эти члены?
Ведь ног таких не мог сработать Роберт?
ЛЕДИ ФОКЕНБРИДЖ
Так заодно ты с братом? Хоть из выгод
Своих бы честь мою ты поберег!
К чему насмешки эти, дерзкий раб?
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Не раб, а рыцарь, сущий Базилиско!
Меча ударом – ух, плечо как ломит!
Здесь посвящен я в рыцари. Нет, я
Не сын сэр-Роберта. Я сам отрекся
От Роберта, от имени, поместья,
Законного рожденья – от всего.
Скажите ж, кто отец мой? Он, надеюсь,
Был славный малый? Кто он, говорите?
ЛЕДИ ФОКЕНБРИДЖ
От имени отрекся Фокенбриджа?
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Да, всей душой и сердцем, как от беса.
ЛЕДИ ФОКЕНБРИДЖ
Ты был рожден Ричардом Львиное Сердце.
Обольщена его любовью страстной,
Я приняла его на ложе мужа.
О, да простит мне небо тяжкий грех!
Ты был плодом любви моей преступной,
Меня сломившей силой неотступной.
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Клянусь же солнцем, если б вновь родиться
Я должен был – к чему отец мне лучший!
Есть и грехи достойные прощенья;
Таков и твой! Твой грех не плод беспутства.
Как дань покорности любви могучей,
Свое ты сердце отдала тому,
С чьей яростью и силой непомерной
Не смел вступить и лев бесстрашный в бой,
От чьей руки он царственного сердца
Не уберег; у льва ж кто вырвал сердце,
Тому похитить женское легко[115].
Нет, матушка, благодарю тебя
От всей души я за отца такого!
И кто дерзнет тебе вменить в разврат
Любовь твою, ту душу шлю я в ад.
Пойдем к моим, и с ласкою привета
Там скажут все: ты впала б в страшный грех,
Страсть Ричарда оставив без ответа,
И думать так я приневолю всех.
Вот такая замечательная любовная драма… Далее по ходу произведения побочный сын Ричарда, исполняя волю дяди, направляется на переговоры с французами, постоянно дерзя эрцгерцогу Австрийскому и в конце концов убивающий его, обвиняя предателей из англичан и грозя принцу Людовику – вполне персонаж в духе своего отца.
(Эрцгерцогу.) Леший, будь я дома,
В твоей пещер и с твоею львицей,
Я б к шкуре льва приладил бычью морду,
И стал бы ты уродом.
ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ
Смолкни, раб!
ФИЛИПП ПОБОЧНЫЙ
Что? вздрогнули! Ведь это лев рычит.
(…)
А вы, мятежники, неблагодарный
Сброд выродков, Неронов кровожадных,
Готовых рвать грудь матери своей
Британии – позор вам! Ваши жены
И дочери, при громе барабанов,
Как амазонки, рвутся в бой, наперстки
Преобразив в стальные рукавицы,
Иголки – в копья, а сердец их нежность —
В свирепую и злую кровожадность.
(…)
Знайте; Иоанн…
Уж к вам спешит, и на его челе
Уселась смерть, и нынче ж страшный остов
На тысячах Французов запирует.
По Шекспиру, Филипп переживает Иоанна и остается служить его сыну, королю Генриху III. О реальном же Филиппе никаких сведений после 1201/1204 гг. не имеется[116]. Переходим же от драматургии вновь к истории, порой выписывающей такие кривые, до каких ни один писатель не додумается!
Элеонора, как могла, помогала сыну из Фонтевро, миря его с мятежными вассалами (например, с виконтом Амори де Туаром, см. последнее письмо королевы в приложении), и весьма успешно, надо отметить. Однако Иоанн
