что та ведьма, на самом деле очень сильная колдунья, а значит, есть неплохой шанс узнать новые заклинания.
На деле все пошло не так гладко как ожидалось. Нет, она действительно очень много узнала о ребенке. О его привычках, любимых игрушках, мультиках, темах для разговоров. Она даже стала лучше к нему относиться, не как к собственному сыну, но уже и не как к совершенно чужому ребенку. «Вспомнила» о бывшем муже. О том, как тот пожертвовал собой ради их сына. Хотя вот тут ее воспоминания теряли четкость, она никак не могла понять, как именно он пожертвовал собой? Погиб? Стал инвалидом? Она знала, что с ним произошло нечто невероятное, но вспомнить точно не могла.
Когда дело касалось ребенка или бывшего, то всякие неточности в ее наведенных воспоминаниях были не страшны. Ну, забыла она, что Валик больше любит рисовую кашу или синий цвет? Это поправимо. Не помнит, что именно случилось с его отцом? Вообще ерунда. Все становилось хуже, когда дело касалось магии.
Ира уже знала, что та, настоящая Ира была сильной ведьмой. Была уверена, что у той был очень сильный наставник, который научил ее настоящей магии. Из обрывков воспоминаний периодически всплывали странные слова и символы, туманные образы и картины каких-то незнакомых стран. Но смысла в таких обрывочных знаниях не было никакого.
Что толку если она помнит кусок какого-то пасса рукой, или название «Аннасонт»? Частичный пасс хорош лишь для балаганных фокусов, а название без наполнения — это лишь набор букв.
Ира надеялась что вспомнит, сумеет собрать мозаику чужих заклинаний, но пока у нее не получалось ничего, попытки вспомнить приводили лишь к головной боли и раздражению.
Тогда она решила сконцентрироваться на ребенке. Медведь предупредил, если она не сможет стать ему хорошей матерью, то ей светят крупные неприятности, а он был такой человек, с которым не хотелось шутить.
С ребенком ей было легко. Все-таки не зря на нее надевали тот браслет. Когда она играла с мальчиком, или читала ему, или даже готовила кушать, Ира чувствовала несвойственные для нее приливы нежности и какой-то трогательной заботы.
В тот день, когда их привезли в убежище, молчаливые сотрудники Медведя привезли много еды и игрушек. В этом странном месте работало электричество, но сети, типа Интернета не было, как не было и телевидения. Потому Ире отдали ноутбук с сотнями любимых Валиком мультиков, с играми в которые можно было играть оффлайн. Кроме ноутбука им отдали книги, конструкторы, небольшие гантели и много других мелочей, способных скрасить детский досуг и занять время.
Тогда же Ира получила инструкции о том, как готовить еду. Ей привезли большое количество каш, консервов, сухофруктов, мяса и сладостей долгого хранения. Но кроме этого, Ира получила некие пищевые добавки — небольшие продолговатые капсулы, серого и бледно-зеленого цветов, И вот как раз об этих добавках шла речь
— Серые, — говорил невысокий парень, с каким-то серым, болезненным лицом, — будешь добавлять в каждый ужин. Растираешь одну капсулу, посыпаешь еду, ждешь минуту. Они безвкусные, малой не заметит.
— Что они делают? — спросила Ира.
Парень ей решительно не нравился. Было что-то очень отталкивающее в его внешности и манере поведения. Он не представился и про себя она окрестила его Серым.
— Помогают крепко и долго спать.
— Вы предлагаете мне травить сын... — она осеклась, помолчала пару секунд и закончила, — ребенка?
— Они безвредные. Привыкания не вызывают, — ответил Серый, — и потом, это не предложение, а приказ Медведя. Спорить будешь с ним, и отвечать тоже перед ним, если вдруг тут что-то пойдет не так.
Он подождал возражений, но Ира молчала, тогда Серый продолжил.
— Зеленые давай ему по утрам. У малого будет меньше вопросов и капризов. Будет слегка апатичный, зато послушный. И не переживай! — повторил он, — никакого долгосрочного вреда добавки не несут. Щенком заинтересовались, он важен для кого-то, — тут Серый воздел очи вверх, демонстрируя, что имеет в виду кого-то летающего очень высоко, — так что в овощ его не превратят.
— Я поняла, — Ира опустила глаза, она прекрасно знала, что бодаться с системой бесполезно. К тому же Валик все-таки был не ее сын.
— Теперь дальше, — Серый непроизвольно облизал губы, и Ира едва сдержалась, чтобы не скривиться, собеседник нравился ей все меньше, и она надеялась, что в следующий раз ей придется общаться с кем-то другим. — Несмотря на добавки, малой будет задавать вопросы. О том, почему деревья качаются, можешь говорить что угодно, но когда он начнет спрашивать, почему вы тут сидите, почему нельзя гулять и все такое, ты должна говорить следующее.
Он замолчал и внимательно посмотрел на женщину. Та стояла с опущенной головой и выглядела подавленной. Серый ухмыльнулся и схватил ее за подбородок.
— Ты слушаешь?
И тут Ира разозлилась, скинула его руку и посмотрела прямо в глаза.
— Ты рассказывай что делать, а руки не распускай! — сказала она негромко.
— Голосок прорезался? — спросил он со злостью, и снова облизнул губы, — советую не выпендриваться, места тут дикие, — он приблизился и снова схватил ее за подбородок, но Ира была готова к этому.
Улыбнулась, провела по губам языком, заметила, как блеснули его глаза, а затем, от всей души, ударила его коленом в пах.
Серый резко выдохнул и согнулся, схватившись за отбитые гениталии. Его глаза вылезли из орбит.
— Это ты, сука, зря! — прохрипел он выпрямляясь. Сделал шаг к ней и замер, в руках Иры был кухонный нож, и по ее глазам он понял, она готова пустить его в дело.
— Пожалеешь, стерва, сплюнул он, ох пожалеешь!
— Заткнись, урод, — внешне она оставалась спокойной, а внутри кипела буря, — сомневаюсь, что у вас найдется вторая мама для мальчика, так что нихрена ты мне не сделаешь, шестерка вонючая!
Серый оскалился, но остался стоять на месте, только сверлил ее ненавидящим взглядом и молчал.
— Так что рассказывай, что должен и проваливай!
— Да пошла ты! — скривился он, и сделал шаг к выходу.
— Ну и хрен с тобой, у Медведя спрошу при случае, — ответила Ира.
Серый замер, повернулся.
— Ничего, сука, мы с тобой потом потолкуем, когда ошибешься, а насчет щенка, то инструкция такая: — он быстро подошел к столу,
