Как только Фьюри сел, прибежал Тит и попытался забраться к нему на колени.
– Ох, боже мой! – вскрикнула Джойс. – Пол, уведи собаку от стола.
– Все в порядке, – ответил со смехом Фьюри.
Потом, когда сел Вэйн, Тит подбежал к нему и облизал его лицо. – Эй, парень, следи за когтями.
– Что вселилось в мою собаку? – спросила Джойс, оттаскивая Тита за ошейник. – С людьми он обычно недружелюбен.
– Собаки чувствуют хороших людей, когда встречают их, – заявил Пол, доставая из индейки начинку.
– Тит, – позвал он, отдавая начинку собаке.
Тит подбежал и схватил подачку.
Брайд села рядом с Вэйном.
– Итак, Патрик, где Мэгги?
– У своих родителей. Поем и поеду туда. Поскольку мы ночуем здесь, она хотела быть уверенной, что ее мать не будет ревновать.
– Мэгги – жена Патрика, – объяснила Вэйну Джойс. – Весной она собирается сделать меня бабушкой.
– Поздравляю, – сказал Вэйн Патрику.
– Да, представляете. Я жутко боюсь. Сам я не думаю, что готов быть чьим-то отцом.
– Да, – засмеялась Брайд. – Возможно, тебе придется поделиться игрушками.
Патрик оскалился через стол и запустил горошину в ее голову. Вэйн поймал ее прежде, чем она долетела до цели, и метнул обратно в Патрика. Та угодила ему прямо между глаз.
Брайд залилась смехом.
– Дети! – бросила Джойс. – Ведите себя хорошо, или я заставлю вас есть в углу.
– Хорошая реакция, приятель, – добродушно похвалил Патрик, вытирая бровь. – Думаю, мы должны взять тебя в команду.
– Я так не думаю, Пат, – сказала Брайд. – Мне почему-то кажется, что Вэйн не станет носить рубашку с надписью на спине «Отрежь и зашей, если ты их любишь». Он от природы чувствителен к кастрации собак.
При этом Вэйн изогнул бровь, но мудро держал рот на замке.
Ее отец захохотал.
– Могу понять его точку зрения. Не многим мужчинам понравится играть за «Кастраторов». Но у нас много женщин-ветеринаров, которые отлично подходят.
– Ну, мы поработаем над ним, – сказал Патрик. – С такими рефлексами мы определенно должны использовать его.
Вэйн заметил на лице Дейрдре печальный взгляд, но она ничего не сказала, а просто сидела там, разворачивая на коленях салфетку.
Отец Брайд произнес благодарственную молитву, потом встал, чтобы разрезать индейку, а ее мать начала передавать гарниры.
Вэйн подержал тарелки, пока Брайд наполнила их для него и себя.
– Есть что-то, чего ты не любишь? – спросила его Брайд.
– Ничего такого.
Она улыбнулась.
– Ты такой покладистый.
Он импульсивно поцеловал ее в щеку, а потом понял, что на них уставилась вся семья.
– Простите, – сказал он, боясь, что сделал что-то не так.
– Не беспокойтесь, – ответила Джойс. – Я просто рада, что мой ребенок в этот раз улыбается.
Вэйн через Брайд передал картофельное пюре Фьюри, который сердито уставился на блюдо.
– Что это такое? – спросил он.
– Картофель, – ответил ему Вэйн.
– Что с ним сделали?
– Просто ешь это, – отрезал Вэйн. – Тебе понравится, поверь.
Патрик фыркнул:
– Откуда вы приехали, если никогда прежде не видели картофельного пюре?
– С Марса, – ответил Фьюри и нахмурился, когда картофель прилип к ложке.
Он зацепил совсем немного и передал блюдо Полу, а потом немного наклонился вперед и понюхал пюре совсем как собака.
Брайд почувствовала, как нога Вэйна под столом пнула стул Фьюри.
Фьюри мгновенно выпрямился и взглянул на Вэйна, который смотрел на него предупреждающе.
– Правда, откуда вы? – присоединилась к вопросу Дейрдре. – Вы, парни, выросли здесь?
– Нет, – ответил Вэйн. – В детстве, мы много путешествовали. Мы жили буквально везде.
Ее сестра пробуравила его взглядом.
– Что принесло вас в Новый Орлеан?
– Дейрдре, – обратилась к ней Брайд. – С каких это пор здесь появилась инквизиция?
– С тех самых, когда мама сказала, что у тебя с ним серьезно. Я думаю, мы должны знать о твоем новом парне больше, чем то, что он хорошо смотрится в джинсах.
– Дейрдре, – предупредил Пол тихим, но строгим тоном. – Не заставляй Брайд и Вэйна платить за грехи Джоша.
– Прекрасно, – зло огрызнулась Дейрдре. – Но когда он убежит со своей секретаршей и оставит ее в одиночестве объяснять детям, почему их папочка – ублюдок, я надеюсь, вы вспомните этот разговор.
Она встала и покинула комнату.
– Простите, – извинилась Джойс, поднимаясь. – Продолжайте обедать. Я вернусь через минуту.
– Муж Дейрдре ушел от нее несколько месяцев назад, – объяснила Брайд Вэйну. – В этот праздник дети с ним, и Дейрдре сильно переживает.
– Почему че… – Фьюри растянул слог, и Брайд поняла, что он собирался произнести «человек». – Чертов осел сделал это? – наконец спросил он.
– Не знаю, почему некоторые люди делают то, что они делают, – ответил Пол. – Мое мнение: баба с возу – кобыле легче.
– Согласна, – заявила Брайд, глядя на Вэйна, чья рука гладила под столом ее бедро, отчего она здорово разгорячилась. Его прикосновение было возбуждающим.
Джойс вернулась, взяла тарелку Дейрдре и снова покинула комнату.
Пол вздохнул.
– Мне жаль, что я не могу облегчить ее страдания. Нет ничего хуже, когда видишь, как больно кому-то из твоих детей и не можешь ничем помочь.
– Я мог бы убить его для нее, – предложил Фьюри.
Вэйн прочистил горло.
– Хорошо, тогда он мог бы попасть в аварию, – попробовал еще раз Фьюри. – Люди делают так все время.
Патрик издал дьявольский смешок.
– У меня есть лопата.
– Ерунда, – произнес Пол и глотнул вина. – У меня на заднем дворе крокодил.
Они все рассмеялись.
Вернулась Джойс и снова села.
– Прошу прощения.
– Она в порядке? – спросила Брайд.
– Будет. Просто нужно время.
Вэйн ощутил печаль Брайд и легонько сжал ее бедро, утешая.
– Наверное, я не должна была приводить Вэйна. Как бесчувственно с моей стороны.
– Ну, вот еще! – возмутилась Джойс. – Ты сделала все правильно. Мы хотели с ним познакомиться. – Она улыбнулась Вэйну. – Это – проблема Дейрдре, о-кей?
Брайд кивнула.
Они мирно закончили обед, во время которого Патрик и Пол без конца шутили. Потом Джойс вынесла пекановый пирог и четырехслойный шоколадный торт.
Брайд отрезала небольшой кусочек пирога.
– Разве ты не хочешь торт? – спросил Вэйн. – Я знаю, что шоколадный – твой любимый.
Она с тоской впилась глазами в торт.
– Нет, лучше не буду.
Но прежде, чем она успела передать его дальше, Вэйн опустил на ее тарелку внушительный кусок.
– Вэйн!
– Ты же хочешь его. Мне знаком этот взгляд.
