— Прекрати таращиться на эту смазливую кокетку! Я жду от тебя объяснений по поводу твоего внезапного исчезновения в день нашей свадьбы! Ты обрек меня на позор и одиночество, теперь надо мной смеется весь город! Я хочу знать, муж ты еще мне или нет!
— Я женился на тебе не по своей воле, — криво усмехнулся Кейд. — И говори, пожалуйста, потише, на нас уже и так смотрят. Ты дашь мне послушать оперу или нет?
Он притворился, что сосредоточенно внимает пению пышногрудой певицы, исполнявшей свою главную арию.
Сесиль выдержала паузу и медовым голоском проворковала:
— Я решила все тебе простить, чтобы мы смогли начать наши отношения заново. Что ты на это скажешь, милый?
— Скажу, что ты не можешь рассчитывать на мою любовь, после того как упрятала меня в тюрьму, дорогая, — язвительно ответил Кейд, мысленно отметив, что бюст певицы чрезвычайно аппетитен.
Сесиль принялась обмахиваться веером, ощутив внезапный прилив жара. Не без труда поборов ярость, она высказала предположение:
— Вряд ли бы ты посмел сказать мне подобную дерзость, если бы здесь находился мой дядя!
— Если бы здесь находился губернатор, я бы сюда не пришел, — с нахальной усмешкой ответил Кейд и начал изучать бедра оперной дивы.
Сесиль надолго умолкла, обескураженная его тоном и поведением. После побега Кейда в их первую брачную ночь она уехала в Европу, где не отказывала себе ни в чем, стараясь не вспоминать о случившемся. Вернувшись в Новый Орлеан, она снова окунулась в атмосферу сплетен и кривотолков относительно себя и Кейда и все минувшие годы потратила на то, чтобы забыть изменника. И только сейчас, очутившись с ним рядом, она поняла, почему ей это не удавалось.
Кейд Колдуэлл, нанесший ей неслыханное оскорбление, был единственным мужчиной, оставшимся для нее загадкой. Всеми другими своими любовниками, а их у Сесиль было немало, она с легкостью манипулировала. И только Кейд остался неподвластен ее чарам и не позволял ей вертеть им, как тряпичной куклой. Он словно бы нарочно бросал ей дерзкий вызов. Закоренелый сердцеед и знаток женских душ привлекал своей независимостью. Сесиль вдруг ощутила неописуемое влечение к нему и, томно вздохнув, грудным голосом произнесла:
— Нам пора объясниться. Жду тебя завтра у себя, поговорим спокойно, оставаться ли нам и дальше супругами или же развестись.
Кейд вопреки ее ожиданиям не клюнул на ее удочку. Он лишь тихо рассмеялся и пробасил:
— Ты все еще считаешь, что я прибегу к тебе по первому же твоему повелению, Сесиль? Завтра я занят и не смогу приехать к тебе. Но обещаю, что дам тебе знать, как только выберу подходящее время.
— А ты не боишься, что тогда будет уже поздно? — рассерженно спросила она, встряхнув своими черными локонами. — Вдруг я не захочу принять тебя?
— Нет, не боюсь, моя дорогая, — лениво процедил, не глядя на нее, Кейд. — И не строй из себя покинутую и оскорбленную женушку. Мне известно, что ты не отказывала себе в плотских утехах в мое отсутствие.
— Ба! Уж не ревнуешь ли ты меня, муженек? О какой супружеской верности может идти речь, если ты пренебрегал своими супружескими обязанностями на протяжении нескольких лет! — воскликнула Сесиль, густо покраснев.
Глава 23
На другое утро в Лорину спальню вошла без стука ее младшая кузина Мэри.
— Ты не спишь, Лоретта? — мелодичным голосом спросила она.
Лора встряхнула головой, потянулась и села.
— Проходи, садись, — сонным голосом пригласила она, постучав ладонью по матрацу. — Я вчера поздно легла.
Мэри понимающе улыбнулась, пересекла комнату и присела рядом:
— Я пришла с приятным известием. Матушка просила передать тебе, что сегодня вечером ты приглашена на бал. Так что скорее вставай и начинай приводить себя в порядок.
Лора досадливо нахмурилась: после скандального происшествия, случившегося минувшей ночью в оперном театре, ей не хотелось появляться на публике. Но, подумала она, ее отсутствие будет расценено всеми как признание своей вины и трусость. Такого она допустить не могла.
— Передай тетушке Аннетте, что я непременно буду.
— Я в тебе не сомневалась! — захлебнулась от восторга девушка и захлопала в ладоши. — А мамочка опасалась, что ты не решишься поехать.
— Значит, она поручила тебе уговорить меня? — шутливо насупила брови Лора.
Кузина Мэри захихикала и с таинственным видом прошептала:
— Она готовит для тебя сюрприз! Только мне строжайше запрещено рассказывать о нем раньше времени.
— Неужели ты хочешь оставить меня в томительном неведении? Я на тебя обижусь, — заявила Лора.
— Так и быть, — вздохнула Мэри. — Но только смотри не выдай меня! Мамочка хочет подарить тебе роскошное бальное платье. Увидев тебя в нем, все дамы позеленеют от зависти, а кавалеры падут к твоим ногам. — Она снова звонко рассмеялась.
Несколько позже, когда тетушка Аннетта лично продемонстрировала ей новый наряд, Лора убедилась, что платье действительно было чудесным. Но Лоре показалось несколько странным, что тетя вдруг решила побаловать ее таким неординарным образом. Словно бы угадав ее мысли, Аннетта пояснила:
— Ты должна поразить сегодня всю публику своей красотой, деточка. Глядя на тебя, каждый из гостей должен подумать, что только глупец мог тебя отвергнуть.
— Ты намекаешь на господина Колдуэлла? Меня абсолютно не волнует, что подумает общество о наших отношениях, — передернула плечами Лора.
— Однако вчера ты сама дала всем повод думать иначе, — возразила ей тетушка Аннетта. — Ты так и не научилась скрывать свои чувства. Впрочем, все поправимо, деточка. Довольно пустых разговоров, лучше примерь-ка платье!
— Хорошо, — кивнула Лора. Но с примеркой ей пришлось повременить: вошедший дворецкий сказал, что к ней пожаловал посетитель. Спустившись в гостиную, она увидела господина Уоррена Хьюса, греющего ладони над камином.
— Мистер Хьюс? — удивленно спросила она. — Признаться, я не ожидала так скоро вас снова увидеть. Присаживайтесь!
— Отчего же, мисс Аллен? — усмехнувшись, спросил журналист. — Мне давно не терпится узнать ваше мнение о моей статье. Надеюсь, вы не станете отрицать, что она достаточно правдива. Или вы готовы опровергнуть слухи, окружающие ваше имя? — Он вперил в нее иронический взгляд.
— Значит, вы признаете, что ваша статейка основана не на проверенных фактах, а на сплетнях? — в свою очередь, задала вопрос Лора, садясь напротив гостя в кресло. — Вы поступаете непрофессионально! Кстати, не желаете ли портвейна?
Обескураженный неожиданным поворотом разговора, гость смущенно пробормотал:
