Они что, смылись? Бросили меня одну?
Может, это не та машина?
Она опять осмотрелась. На зеркале заднего обзора по-прежнему висел ароматизатор.
Нет, все правильно. Это машина Долли.
Ида легла на сиденье и обняла шкатулку с камнем. Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое. Она была на грани слез.
Лассе? Где ты? Ты не можешь бросить меня вот так!
Снаружи раздался легкий хлопок. Долли быстро открыла водительскую дверь, села за руль и тихо закрыла дверь.
— Тебя кто-то видел?
— Думаю, что нет, — ответила Ида.
— Что случилось у врача?
Ида объяснила.
— Мы уехали оттуда, как только увидели полицейскую машину. А приехав сюда, были вынуждены выйти из машины, — сказала Долли, — сидеть внутри было рискованно.
— Где Лассе? — спросила Ида.
При этих словах к ним подкатил фургон с большим прицепным вагоном и встал четко справа от «вольво». Ида вздрогнула и попыталась спрятаться, чтобы ее не увидел водитель.
— Не бойся, — сказала Долли.
Она повернулась и погладила Иду по щеке.
— Не знаю, когда мы опять увидимся, Ида. Удачи. Куда бы вы ни ехали.
Несколько секунд Ида продолжала сидеть в машине, а потом взглянула на вагон за фургоном, похожий на киоск с сосисками.
— А теперь быстро отсюда, — велела Долли.
Ида внимательно посмотрела на вагон и увидела, что маленькая боковая дверь слегка приоткрыта. В щели виднелось лицо Лассе. Она открыла дверь машины и в последний раз проверила, не забыла ли она что-нибудь на сиденьях. Затем вылезла из «вольво» и быстро протиснулась в темный вагон.
— Что это такое?
— Шш! — сказал Лассе и провел ее в тесное помещение, напоминающее кухню. — Быстрее!
58
Лассе встал на колени на полу вагона и дал ей бутылку свежевыжатого апельсинового сока и белую таблетку.
— Успокоительное, — сказал он. — Прими одну, а то на тебя столько всего навалилось.
Это я уже слышала, подумала девушка.
Она проглотила таблетку, запив ее несколькими глотками ледяного сока; сок она цедила сквозь зубы так, что в них застревала фруктовая мякоть. Тем временем Лассе открыл крышку под мойкой и достал сначала поднос с моющими средствами, а потом восемь пакетов с сосисками и питой. Ида скосила глаза на меню, прикрепленное скотчем к стене: ролл гирос 50 крон, тарелка фалафеля 70 крон, ролл скаген 60 крон, кебаб 55 крон, лангош (выбери по вкусу) 50 крон…
Что это такое? Что происходит?
Лассе что-то пробормотал и показал ей темное отверстие под полом. Оно было очень узким. Она разглядела поперечную балку, которая, похоже, соединялась с подвеской колеса. Лассе засунул голову в отверстие и велел ей нажать, если понадобится.
Ни за что на свете, подумала она, пока он медленно лез вниз.
Вскоре были видны только его ботинки. Тем временем вагон пришел в движение и поехал.
— Поторапливайся! — сказал Лассе снизу. — Совсем скоро таможня!
Ида сгребла в кучу пакеты с хлебом и бросила их в отверстие. Поставив на мойку поднос с моющими средствами, села на пол и свесила ноги вниз.
— Ты наступила мне на лицо, — простонал Лассе снизу.
Она начала просовываться вниз. Скоро стало легче, она вся вошла в отверстие. Лассе положил на место напольный люк, и стало почти черно.
В помещении пахло потом, маслом и еще чем-то едким. Было холодно. Она легла с Лассе валетом, прижавшись к его длинному угловатому телу. Впереди слышался глухой треск мотора.
Она попыталась быстро привыкнуть к новой ситуации, как будто все это происходило с кем-то другим.
— Чем это пахнет?
— Думаю, гнилой фарш, — сказал Лассе. — Он хитрит, чтобы обмануть собак.
— Каких собак?
— На таможне.
Ида задумалась и задрожала.
Объявлена в розыск — раньше она даже представить себе не могла, что эти слова будут относиться к ней самой.
— Как его зовут? — спросила Ида.
— По-моему, Юкка.
— Черт побери, меня зовут Миккола, — послышался откуда-то голос. Голос звучал как из очень маленького и сильно треснувшего микрофона. — Вы должны до смерти радоваться, что я вас спасаю. Не открывайте рта, пока я вас опять не позову. Примерно через тридцать секунд будут пограничники. Когда я заговорю с вами снова, значит, все в порядке. А сейчас заткнитесь!
Стало тихо. Ида опять попыталась понять, откуда раздается звук, но в темноте было не видно, где находится динамик. Лассе шепнул ей, чтобы она лежала не шевелясь.
Машина остановилась. Было слышно, как несколько моторов работают на холостом ходу перед вагоном и за ним.
Мы стоим в очереди.
Время от времени вагон дергался и продвигался вперед на несколько метров, а потом опять останавливался. Она заметила, что Лассе стал дышать глубоко и быстро.
— У меня скоро начнется паника, — прошептал он.
В ту же секунду она услышала шаги и голоса снаружи.
Залаяла собака.
Шаги вокруг вагона. Подошли ближе и удалились.
Затем что-то шлепнулось на пол прямо над ними.
Они в вагоне!
Ида услышала, как собака царапает пол когтями, всего лишь в нескольких сантиметров над ней.
И лай.
— Юхан! — услышала она женский голос. — Собака сделала пометку. Иди сюда!
Собака опять залаяла. Ида услышала, как она громко нюхает. Их разделял только пол толщиной всего лишь в несколько сантиметров. Она закрыла глаза, и ей показалось, что собака влажным носом водит ей по лицу.
— Вот как, да, — раздался мужской голос. — Проклятый вагон. Мы его уже задерживали. Пусть отъедет в сторону.
Шаги исчезли. Мотор опять заработал, и они проехали немного вперед.
— Ни звука, черт бы вас подрал! — прошептал Миккола в динамик.
Они остановились.
Новые шаги, несколько пар ботинок и опять собака. Она нюхала и снова лаяла.
Ида услышала, как открылась и снова закрылась дверца настольного шкафчика. Похоже, собака везде совала свой нос. Она залаяла еще раз.
— Фу, какой запах, — произнес кто-то. — Что скажете? Будем копаться в этом говне?
— Что скажешь, Йоран?
Третий голос, совсем близко.
— По-хорошему надо бы покопаться. Этот проклятый Миккола. Обычный воришка. В прошлом году мы задержали его за алкоголь. Я не знаю. Если начнем все разбирать, наверняка что-нибудь найдем, но ищем-то мы другое. Что там собака пометила? Алкоголь, сигареты?..
— Просто пометила. Может быть, наркотики.
— Лично я думаю, что пахнет испорченным лангошем.
— А может, тут люди?
Тишина.
— Ну. Однако, конечно. Может быть. Хотя нет.
— Здесь кто-то есть, Роня? Кто-то есть?
Собака опять тявкнула.
Из очереди стали громко сигналить. Полицейские вздохнули и выругались.
— Ну ладно. Пусть проваливает. Где вероятность, что она едет автостопом именно в этом вагоне? Мы должны сосредоточиться на главном.
— Так что, отпускаем его?
— Да. Но в следующий раз мы разнесем всю машину, передай ему. Он у нас на примете. Теперь давай разбираться с этой очередью!
Шаги удалились. Дверь закрылась, и собака гавкнула в последний раз.
Машина завелась и быстро поехала.
Они проехали через турникет и двинулись по мосту через реку Торне. Свет на дороге изменился, все, казалось, стало больше и свободнее.
— По другую сторону границы нас ждут финские собаки, — прошептал Лассе. — Лежи и не двигайся.
Вагон продолжал катиться, внезапно они снизили скорость, но потом опять ее набрали. Они долго ехали дальше, не сворачивая и не тормозя, по большой ровной дороге.
— Ну, наверняка на финской стороне ничего не было.
Лассе застонал и схватился за горло. Вагон начал сильно подскакивать. Ида тоже почувствовала себя плохо.
Они опять замедлили ход. Несколько поворотов и последний большой подскок.
Потом остановка. Полная тишина.
Дверь в вагон открылась, за ней дверца кухонного шкафа и люк в полу.
Показалось лицо с седой бородой, желтая кепка и пара больших пилотских очков.
— Добро пожаловать в Суоми, проклятые шведские сухопутные крысы.
59
Миккола припарковался на лесной тропинке. Он стоял в канаве и справлял малую нужду, одновременно прихлебывая из бутылки с кока-колой.
Лассе осмотрелся. Издалека слышался шум большой дороги. Он подошел к Иде и похлопал ее по плечу.
— Подумать только, мы справились. Мы справились, прошли сквозь весь этот чертов розыск!
Они быстро обнялись. Он взял немного снега с земли и потер им лоб. Они стояли и переводили дух. Он улыбнулся и покачал головой.
— Ну и поездочка. Теперь сначала нам надо заехать в Кеми заправиться, — сказал Миккола.
Они опять улыбнулись друг другу, но вдруг Лассе застыл.
— Дай твою руку, — сказал он.
