— Соседка, — определила колебания Силы мадам Клэр.
— Я открою, — сказала я, положила нож, завернула кран и вышла в холл.
На крыльце за дверью стояла бледная, довольно симпатичная женщина лет тридцати с чем-то на вид, обычный человек. Её руки нервно сжимали ручку сумочки, глаза были красными, губы едва заметно подрагивали.
— Простите, — тихим, срывающимся голосом сказала она, — я могу видеть месье Шевалье?
— Сожалею, мадам, но его нет дома, — сказала я.
— Нет? — переспросила женщина. — Он уехал?
— Да, мадам.
— А когда он вернётся?
— Точно не знаю, мадам, обещал к вечеру. Может быть, что-то ему передать?
— Передать, — повторила незнакомка, и её губы ещё раз дёрнулись. — Передайте…
Она запнулась… и вдруг расплакалась, закрыв лицо руками. Я в растерянности смотрела на вздрагивающие плечи и качающуюся сумочку, съехавшую по руке к локтю.
— Мадам, что с вами? Может быть, вы зайдёте? Мадам…
— Мадам Дарденн? — из-за моей спины выглянула мадам Клэр. — Что с вами случилось? Да заходите же, не стойте на пороге. Мадмуазель Сандрин, проводите мадам Дарденн в гостиную, я сейчас приду.
Я настойчиво потянула женщину через порог. Домоправительница и вправду вернулась через минуту, успев стереть муку с рук, и принесла стакан воды.
— Садитесь, мадам, и выпейте, — решительно приказала она. Властный тон подействовал, мадам Дарденн послушно села в кресло, несколькими глотками выпила поданную воду и полезла в сумочку за платком. Домоправительница села напротив гостьи, я последовала её примеру.
— А теперь расскажите, что у вас случилось, — по-прежнему властно, без намёка на сочувствие, сказала мадам Клэр.
— У меня… Моя Софи… — мадам Дарденн стиснула платок, но всё же взяла себя в руки и начала рассказывать.
Оказалось, что пропала её шестилетняя дочь. В пятницу во второй половине дня Софи вместе с подружками играла на детской площадке под присмотром приходящей няни, которая клялась, что отвлеклась буквально на минуту, чтобы ответить на телефонный звонок. Другие девочки вспомнили, что незадолго перед тем к ним подходил какой-то человек и спрашивал, не находили ли они ключи от машины. Внешности его ни они, ни няня толком не запомнили, смогли лишь сказать, что он был высокий, темноволосый и усатый. Перепуганная мать, разумеется, тут же кинулась в полицию, ажаны допросили няню и обещали сделать всё возможное, но вот прошло уже почти двое суток, а о Софи до сих пор не слуху, ни духу. Муж мадам Дарденн сейчас находится в полицейском участке, а женщина, чувствуя, что не в силах сидеть сложа руки, вспомнила, что у одного из соседей вроде бы есть бюро расследований. И она направилась к нему. Конечно, она понимает, что сегодня воскресенье, но она так надеялась, что месье Шевалье сможет сделать… хоть что-нибудь.
— Может быть, ему можно позвонить? — мадам Дарденн с надеждой посмотрела на мадам Клэр. — Или связаться с кем-то из его сотрудников? Я заплачу.
Казалось, что мадам Клэр заколебалась, во всяком случае, ответила она не сразу.
— Скажите, мадам, у вас есть фотографии вашей дочери? — воспользовавшись паузой, тихо спросила я.
— Да, конечно, — мадам Дарденн торопливо полезла в сумочку и достала несколько снимков. Я взяла самый верхний, на котором была изображена улыбающаяся девочка с волосами, связанными в хвостик, в свитерке с утятами на груди.
— Эта фотография была сделана в прошлом году, — объяснила мадам Дарденн. — Но Софи с тех пор почти не изменилась.
Я кивнула, чувствуя, как фото начало едва заметно теплеть у меня в руках. Теперь я точно знала, что девочка жива. В заклятии поиска нет ничего особо сложного, меня ему учили ещё в Школе. Коль скоро искать предстоит обычного человека, и объект поиска никак магически не защищён, то можно обойтись без вычерчивания фигур, использования артефактов и прочих подручных средств.
— Я работаю в бюро месье Шевалье, мадам, — сказала я. — Я постараюсь найти вашу дочь. Обещать ничего не могу, но я постараюсь.
— Мадмуазель… — начала мадам Дарденн, но я уже направилась к выходу. Выходя, я услышала, как она спросила у мадам Клэр:
— Она и в самом деле может помочь?
— Месье Шевалье отзывался о ней, как об одном из лучших своих сотрудников, — ответила мадам Клэр.
Зайдя в свою комнату, я переобулась и набросила куртку, после чего спустилась вниз и вышла из дома. Остановившись у крыльца, я сжала фотографию в руках и сосредоточилась. Теперь я могла использовать снимок как компас, зная примерное направление и уточняя его по мере приближения к цели. Я потянулась вдоль этой невидимой ниточки, стараясь хотя бы приблизительно оценить расстояние. Чёрт, далеко… Где-то на северной окраине Парижа, а то и дальше. Может, попросить мадам Клэр отвезти меня на машине? Я зажмурилась, прогоняя из сознания всё лишнее, погружаясь в поиск всё глубже и глубже… и тут мой мысленный щуп коснулся чего-то, что заставило меня мгновенно отпрянуть. Я задохнулась, не сразу сообразив, что это — чувства ребёнка, с которым я случайно вступила в телепатический контакт. А осознав это, поняла и другое — нельзя медлить ни секунды. Потому что вот-вот будет поздно.
Я не позвала мадам Клэр. Стиснув зубы, я снова потянулась вперёд, к источнику так напугавших меня эмоций. Контакт стал прочным, два разума оказались связаны через разделяющее их пространство. Теперь не так уж трудно было проторить путь через это пространство, пронзить его, как игла пронзает складки ткани, нужно было только держаться за чужое сознание в точке выхода. Я собралась — и прыгнула.
Мгновение тьмы и невесомости… вернее, не невесомости, а просто отсутствия какого-либо физического чувства — и я поняла, что снова стою на земле. Меня окружал полумрак, и глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к нему. А потому я сначала услышала, а лишь потом увидела, что тут происходит. Моих ушей достигло еле слышное всхлипывание, которое перекрывал что-то бормочущий мужской голос. Интонации у него были успокаивающие и даже ласковые. И именно это резануло меня сильнее всего, потому что всё вокруг противоречило этому ласковому голосу. Сам воздух здесь был пропитан болью и страхом. И кровью, застарелой и свежей. Раздолье для тёмного мага.
Видимо, я находилась в пустом гараже. Небольшое помещение без окон с кирпичными стенами и бетонным полом, вдоль стен — какие-то полки с разнообразными железяками, с потолка свисает тусклая лампочка без абажура. Несколько смертных теней, висящих в воздухе, маленьких… детских. Хозяин гаража стоял на коленях спиной ко мне, загораживая девочку, но прямо-таки хлещущие от них эмоции сполна объяснили мне, что тут происходит. Секунду или две я просто стояла, захлебнувшись в этом наплыве чужих чувств, а потом во мне поднялась никогда прежде не испытанная мной ярость. Впервые в жизни мне хотелось убить, и я не собиралась сдерживать своё желание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
