— А какие запахи тебе нравятся?
— Ну, так сразу и не скажешь… Земли, травы… Только они все разные. Песок пахнет иначе, чем глина, влажная почва — острее, чем сухая. Разные камни пахнут по-разному, да и металлы тоже.
— Ну, железо от меди даже я отличаю, — заметила я.
— Конечно, у них очень резкий запах. Вода — лучше всего в ручье с песчаным дном, пруд и даже река всегда отдают тиной. Про траву и говорить нечего, чуть ли не каждая травинка пахнет по-своему. А какой аромат у свежего снега! Вот только в городе на всём лежит запах выхлопных газов и горелой резины, даже в парках. Но я уже привык, хотя поначалу было неприятно.
— А цветы тебе не нравятся?
— Всякие там крокусы-примулы — терпимо, если не подходить близко. А для роз и лилий пока, слава богу, не сезон.
— А животные как пахнут?
— Вкусно! — Крис облизнулся, и мы дружно рассмеялись.
Смех смехом, а ведь он хищник, подумала я. Помнится, тётя Настя, мамина сестра, время от времени покупала своему догу сырое мясо. Даже, кажется, парное. Она говорила, что иначе Грей начинает скучать, и у него портится шерсть. Наверно, Крису-волку тоже не помешало бы иногда поесть свежатинки. Надо будет покопаться в книгах мэтра, или спросить самого Кристиана, что он думает на этот счёт.
Крис, словно услышав мои мысли, смущённо признался:
— Знаешь, однажды я поймал кошку…
— Здесь?
— Ага. А там в полнолуние нам выпускали кроликов.
— Но ты же говорил, что вас изолировали?
— Да, боялись, что подерёмся, и за себя, конечно, тоже боялись. Там были… ну, вроде загонов в лесу, мы туда уходили вечером и оставались до утра. И знаешь, ты была права — оборотни не безумны. Просто они не помнят, что с ними было.
Мадам Клэр в тот вечер куда-то ушла, в доме было пусто, но мы не особо огорчились по этому поводу. Кристиан разжёг камин в гостиной, а я принесла из кухни бутылку божоле и два бокала. Было так здорово сидеть перед горящим камином, глядя на пляшущее пламя, неторопливо потягивать вино и говорить обо всём и ни о чём. Я даже простила вину то, что оно было сухим, хотя сама, доведись мне его покупать, выбрала бы что-нибудь более сладкое. А вот французы почему-то считают креплёные вина вульгарными.
Шевалье вернулся довольно поздно, заглянул в гостиную, пожелал нам спокойной ночи и отправился спать. Домоправительница так и не пришла, видимо, заночевала в гостях.
— Он порой ведёт себя так, словно не он, а мы хозяева в этом доме, — сказала я, когда Симон скрылся за дверью.
— Ну так он же слабее нас обоих, — заметил Крис. — Помнишь, что он говорил об иерархии у Тёмных? Не удивлюсь, если мэтр рассматривает тебя как свою потенциальную Хозяйку.
— А почему не тебя, как потенциального Хозяина?
— Не знаю. Но тебя он явно выделяет. А я иду, скорее, как приложение к тебе.
— Только новых вассалов мне и не хватает!
— Между прочим, они тебе и в самом деле не помешали бы. Кто однажды жаловался, что пользоваться тёмной Силой — всё равно, что обуздывать табун диких лошадей?
— Так-то оно так, но что я с ними буду делать? Я имею в виду, не с лошадьми, а с вассалами?
— Да что хочешь. Можешь не делать вообще ничего, пусть живут, как им нравится. Но ты очень сильна, и к тебе, безусловно, потянутся многие. Так что я не удивлюсь, если в скором времени ты и впрямь начнёшь обрастать свитой.
Я скорчила неопределённую гримасу, но так и не нашлась, что ответить. Мы допили вино и тоже отправились спать.
Вообще-то в словах Кристиана был резон. Я отлично помнила, чем кончают одинокие Тёмные, и эта перспектива меня совершенно не прельщала, не говоря уж о том, что каждый раз, когда я пыталась сотворить хоть что-то, выходящее за рамки простейшей бытовой магии, Сила грозила разнести меня в клочки. Можно было вернуться к неудобным, но безопасным способам колдовства, усвоенным мной ещё в Школе, но это означало бы значительно себя ограничить. Каждый раз, когда я пыталась сплести заклятие так, как мне показывали светлые наставники, мэтр Симон тут же начинал протестовать:
— Нет, нет, так вы никогда не сумеете добиться хороших результатов. Делайте, как вам удобнее, естественность — вот лучший для вас путь к успеху.
Получалось, что он хвалил меня именно за то, за что в Школе ругали. Но мои успехи давались мне дорогой ценой. Теперь я на своей шкуре прочувствовала, почему маги считают, что им повезло, если они отделались всего лишь лёгкой травмой. После практических уроков у меня частенько раскалывалась голова, и я чувствовала себя такой разбитой, словно целый день таскала мешки с песком. Однажды, когда я, практикуясь в трансформации, превратила в камень сначала цветок, стоявший на окне, потом горшок с землёй, в котором он рос, потом деревянный подоконник, потом часть стены, и лишь с большим трудом смогла остановить процесс дальнейшего превращения, я спросила мэтра, не страшно ли ему находиться рядом со мной в такие минуты.
— Страшно, — с подкупающей откровенностью ответил Шевалье. — Но ведь должен же кто-то вас учить. Оставить такого мага, как вы, без должного обучения мне ещё страшнее.
— А скажите, нельзя ли мне найти учителя посильнее? Только не подумайте, что я считаю вас плохим наставником, — торопливо добавила я. — Но ведь вы, случись что, остановить меня не сможете. И вы вроде говорили, что знаете других тёмных магов?
— Знать-то знаю, — вздохнул мэтр. — Но проблема в том, что они тоже не смогут вас остановить. Тех, кто равен или хотя бы приближается к вам по Силе — единицы. И большинство из них — Хозяева, которые, боюсь, вполне способны увидеть в вас соперницу.
— Соперницу в чём?
— В борьбе за власть. Хозяева не так уж редко конфликтуют между собой. Когда появляется Повелитель, перед ним все склоняются безоговорочно, но пока его нет, идёт постоянное выяснение, кто сильнее, и дело, случается, доходит и до смертоубийства.
Я слегка поёжилась. В милое сообщество я попала, что и говорить. С невольной опаской я подумала и о грядущем приходе Повелителя, о котором Симон говорил с такой надеждой. А ведь каким он окажется — ещё неизвестно.
— Ладно, — сказал Шевалье. — Если вы в состоянии продолжить урок, то вот вам новое задание: попрактикуйтесь в создании щитов. Не ментальных, а самых обычных, магических.
— А что я буду ими отбивать?
— Пока ничего. Просто постарайтесь создать самый мощный щит, какой сможете.
Я постаралась. Сначала всё шло как по маслу, а потом воздух задрожал, мебель заскрипела, а плиточный пол пошёл трещинами. Перейдя некую критическую точку, щит уже не просто пассивно прикрывал меня от внешних воздействий, он стремился уничтожить всё, с чем соприкасался. К счастью, радиус его действия был ещё невелик, и до сидевшего в другом углу комнаты Симона он пока не дотягивался. Нужно было убрать его как можно скорее, но беда в том, что я не могла просто отпустить заклинание. Вложенная в него Сила была настолько велика, что не рассеялась бы, как это обычно бывает, а, высвободившись, снесла бы весь дом, и, возможно, оставила на его месте глубокую воронку. Соседи бы потом, наверное, решили, что это взорвался газ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});