врагом, но неожиданно тот отбросил копье и шлем, а затем, подъехав к турецким рядам, объявил, что
хочет сдаться в плен. На этом месте чуть-чуть заглянем в будущее и удивимся хитросплетениям судьбы. Вслед за этим Иоанн вскоре примет ислам и женится на дочери нового Иконийского султана
Кылыч Арслана II (1155–1192). Осев у турок, он получит от жены наследника, которому даст имя
Сулейман-шаха (1178–1227). А сын Сулейман-паши
Эртогрул (1198–1281) станет в свою очередь отцом знаменитого
Османа I (1258–1326), далекий наследник которого в 1453 г. захватит Константинополь в полной уверенности о наличии у себя законных прав на Византию[429].
Но это все — в будущем. А сейчас Иоанн Комнин передал туркам планы Иоанна II, а также проинформировал сельджуков о состоянии римской армии. Очевидно также, что изменник передал врагам царя еще какую-то важную информацию, после чего судьба христианского воинства повисла на волоске. И здесь в очередной раз император продемонстрировал свои таланты полководца. Тщательно продумав новый план — на этот раз отступления, василевс сам блестяще его и реализовал. Римские полки один за другим так искусно и незаметно меняли позиции, что турки сразу не смогли обнаружить плавный уход византийцев с позиций. Дойдя до берега моря, василевс обезопасил себя и лишил сельджуков заслуженной победы. В январе 1141 г. император с армией был уже в Константинополе. Формально этот поход стал неудачным, но объективно, учитывая условия минувшей кампании, это отступление — великолепный образец высокого военного искусства[430].
Тем временем латиняне на себе почувствовали, что значит остаться без помощи императора. В 1137 г. Зенги отобрал у Раймунда де Пуатье все, что тому передал в ленное владение Иоанн II Комнин, отвоевал Маару, Кафартаб, Биззу и Атареб. Спасло Антиохию лишь то, что последующие 4 года Зенги был занят войной за обладание Дамаском[431].
Хуже того, в этом же злосчастном для пилигримов году Фульк решил прийти на помощь Раймунду II Триполийскому (1137–1152), наследовавшему своему отцу Понсу, на владения которого активно наступал неутомимый Зенги. Крестоносцы соединили свои силы, но близ города Барин, который они попытались деблокировать от турок, взявших его в осаду, Зенги нанес им тяжелое поражение. Многие латиняне легли на поле боя, сам Фульк с отрядом рыцарей скрылся в Барине, который вновь осадил Зенги. В скором времени король принял предложение турка и сдал крепость на условиях свободного выхода пилигримов из нее с оружием в руках.
Жаждавший отмщения за свой позор и оставленную сильную крепость, Фульк неожиданно нашел союзника в лице эмира Дамаска, всерьез и небезосновательно опасавшегося эмира Мосула. Поняв, что против соединенных сил латинян и сельджуков (!) ему пока не совладать, Зенги оставил свои попытки овладеть Дамаском и Антиохией и вернулся на Север. На время мир был достигнут[432].
Глава 3. Последние годы. Выбор царя
К этому времени вновь возник «норманнский вопрос», и между Германией и Византией под эгидой Апостольского престола начали активно курсировать послы, подготавливая очередной союз. Близость врага и интересов даже привели к тому, что в 1141 г. Иоанн II Комнин обратился к папе с посланием, в котором предлагал тому духовную власть над Восточной церковью при условии, что понтифик венчает его императором единой Римской империи. Как известно, из этого ничего не получилось, хотя сама инициатива василевса и реакция Запада показали, насколько укрепилась Византия и какой вес в международный делах имел ее император.
К 1140 г. Сицилийский король Рожер I Отвиль уже закончил все свои дела на материке, привел в покорность мятежных вассалов и создал замечательное по системе управления и религиозной толерантности государство, своим блеском затмевающее едва ли не все остальные государства Западной Европы. Тонкий политик, Рожер I Сицилийский почувствовал перемену, произошедшую с Византийской империей, скорректировав свои планы и оценки. Больше всего его беспокоил потенциальный союз двух сильнейших государств мира. Желая отвести угрозу от себя, он щедро (и тайно) направил золото в Германию, где его агенты расстраивали поход Конрада III Гогенштауфена на Южную Италию[433].
Попутно Рожер начал тонко играть на сближение с Константинополем. В первую очередь норманн решил пустить «пробный шар», затронув болезненную для восточного клира тему о прерогативах Константинопольского патриарха. По его приказу греческий архимандрит одного из монастырей Сицилии Нил Доксопатриос написал трактат «О патриарших престолах». В сочинении рефреном проходит та мысль, что после Халкидонского Собора 451 г. Римский папа утратил право на главенство в Кафолической Церкви, которую с тех давних пор возглавляет уже Константинопольский патриарх[434]. Безусловно, это был некий реверанс в сторону Константинополя, но слишком слабый, чтобы ему придали серьезное значение в византийской столице. Поэтому, завершая кампанию на Востоке, Иоанн II Комнин должен был думать о предстоящей войне на Западе, которая могла начаться в любой момент, как только военное давление Германского королевского дома на норманнов Сицилии ослабеет.
И он думал — как обычно, без спешки и суеты, и еще в 1140 г. пришел к выводу о том, что только поддержание в тонусе военного напряжения на Западе позволит ему обезопасить Римское государство от неожиданных нападений норманнских рыцарей. Лишь до тех пор, пока Германия воюет с Сицилией, Византия могла чувствовать себя спокойной. Для достижения этого далеко не простого по реализации плана он предложил Конраду III заключить брачный союз между их детьми. И уже вскоре в Германию направилось посольство с конкретным предложением — выдать одну из германских принцесс за младшего сына Римского царя Мануила. Король Конрад согласился и предложил в качестве невесты свою свояченицу Берту, дочь графа Зульцбаха. Поскольку Мануил не являлся наследником царского престола, брак можно было считать равноправным. Помимо этого Германский король обещал императору Иоанну Комнину начать новый поход в Италию, должный покончить с зарвавшимся сицилийцем. Это была большая дипломатическая победа Византийского царя, и в начале 1142 г. Берта прибыла в Константинополь. Как говорят, Мануил был не в восторге от своей избранницы, но, послушный воле отца, вступил в брак. Сыграли свадьбу, после которой его жена изменила имя, взяв греческое Ирина.
Понимая, что сицилийским норманнам сейчас не до Византии, весной 1141 г. Иоанн II Комнин вновь собрался в поход на Восток, желая реабилитироваться от прошлогодней неудачи. На этот раз его действия оказались успешными — удалось без больших сражений отбросить турок обратно из временно оставленных территорий. К зиме василевс вернулся в столицу, но весной 1142 г., как и прежде, сел на коня. Причина похода заключалась в том, что в апреле
