голоса! Голоса – это ведь мысли, да? А голосов много – значит, много говорящих? Значит, она слышит чужие мысли!
– Логично, – кивнул я Кире, – но, думаю, Рината просто перепутала. Услышала эмоции и решила, что кто-то говорит в ее голове. Ты же видишь, в каком она состоянии? У нее совсем недавно мозги чуть через уши не вытекли. Чего ты от нее хочешь?
– Варги слышат чувства и так, – неуступчиво возразила Кира, – а она говорила о голосах!
– Ну может, я о ней в этот момент подумал, – привел я новый аргумент, – она и услышала. Хотя, впрочем, чего гадать! Вот она, тут, рядом. Спроси ее, что она слышит, и все дела. Убедишься, что я не обманываю, да спать пойдем.
– Рината, ты слышишь что-нибудь? – обратилась Кира к подчиненной, сделав по направлению к ней пару шагов от выхода в коридор.
– Да… – тихо и устало ответила она.
– И что ты слышишь?
– Вас…
– Нас?!
– Да… Вот сейчас Илона думает о том, что Аальст, как всегда, врет… И хочет быстрее лечь спать в его облачную постель. Она сильно устала. А еще она хочет, чтобы он…
– Заткнись, дура! – вспыхнув как маков цвет, рявкнула Илона так, что все от неожиданности подпрыгнули.
«Опс! – подумал я, глядя на возникшую мизансцену из замеревших варг. – А Ри-то права! Судя по реакции Ил, Рината – чтец мыслей? Супертелепат? Однако какой сегодня богатый событиями день. Ахтунг! Она может меня подслушать!»
Я на несколько секунд отключился от внешнего мира, создавая вокруг себя ментальный щит. Закончив с этим, вскочил на ноги и, шагнув к Ринате, положил руку ей на лоб, погрузив ее в сон.
– Госпожа командир! – произнес я, обернувшись к Кире. – У вас в команде есть теперь настоящий монстр! Поздравляю!
– Кто – монстр? Почему монстр? – не поняла Дана.
Кира в этот момент молчала, прикусив зубами нижнюю губу и напряженно о чем-то размышляя.
– Монстр – это Рината, – ответил я Дане. – Или ты думаешь, что умение читать чужие мысли превращает ее в ослепительную Белоснежку?
– Кто такая – Белоснежка? – тут же уточнила Илона.
– Ты запоминать-то успеваешь? Может, тебе блокнот дать? – предложил я ей. – А то ты как попугай, ей-богу!
– Что такое – бла-а-акнот? И поп… угай?
– А па-а-а-ашлите спать! – предложил я, передразнив Ил. – Утро вечера мудренее. Завтра встанем – и всем все будет сразу ясно…
Поскольку за день все вымотались как не знаю кто, возражать особо не стали. Попробовали, конечно, «прояснить все сейчас и до конца», но едва я явил «лежбище» – на вопросы дружно плюнули и полезли спать. Кира взялась назначать очередность дежурства, но я в этот момент вникать, как обычно, не стал. Она ими командует – пусть занимается. У меня сегодня другое дежурство. Два «облака» придется контролировать, чтобы не проснуться внезапно на полу… Да и за Ринатой присматривать надо… Вдруг ей ночью хуже станет? Ох, чувствую, не высплюсь я сегодня…
Сдвинув варг, как-то слишком вольготно расположившихся по постели, я устроился на ее краю «бедным родственником», подтянув к себе поближе «лежанку» с Ри. Помню, когда «отрубался», последняя мысль была: «Надеюсь, завтра… предстоит не такой сумасшедший день…»
Анжелина
Ледяная вода горной реки студила пальцы и стягивала кожу на лице. Но все равно смыть с себя пыль и грязь, которой я, кажется, полностью покрылась в этом подземелье, было просто блаженством!
Рядом со мной, в паре шагов, умывалась Илона. Сейчас была наша с ней очередь приводить себя в порядок. Все остальные уже были в лагере, который они ушли устраивать в низкорослых соснах, растущих по крутым речным берегам.
– Привал, – скомандовал Аальст, когда мы вышли к реке, – наберем воды, приведем себя в порядок. А то уже от всех просто пахнет путешествием… И тут есть рыба. Мне уже надоела сухомятка. Пусть Дана сварит суп.
Возражать никто и не подумал. Вода выглядела так маняще! Краем глаза я заметила быстрое движение Ил, украдкой понюхавшей свою правую подмышку. Появившаяся после этого гримаска на ее лице показала – да, путешествием… пахнет!
Мы с Ил охраняли, пока другие умывались и Аальст выдергивал из реки бьющиеся на воздухе зеленовато-серебристые тела горной форели. Тут же, у воды, их почистили и выпотрошили.
«Будет вкусно! – подумала я, проводив глазами рыбин, которых уносили с собой Дана и Кира, продев пальцы им в жабры. – Действительно, сухомятка уже надоела… Аальст прав».
Утро началось со скандала. Ночью Эриэлла превратилась в Эри. Илона это как-то учуяла или увидела, не знаю, но, короче, все проснулись, когда проснулся Аальст.
– Ты… заколебала! – коротко сказал он, отдирая от себя обвившую его со спины руками и ногами Илону. Больше он ничего не сказал. Похоже, проснулся не в лучшем расположении духа. Пока мы все на него глазели, осознавая его новое превращение, он подошел к спящей Ри, потрогал ладонью ее лоб, постоял с минуту рядом, закрыв глаза, и повернулся к нам.
– Завтрак, – хмуро произнес он с мрачным выражением на лице, – и валим отсюда! Мне уже тут остохренело. Ри не будите. Пусть спит, пока сама не проснется. Повезу ее так. Как вчера. По воздуху.
Позавтракали, выбрались на поверхность. Выражение лица Аальста стало не таким угрюмым, каким было с утра. Кира, видно, решила воспользоваться сменой его настроения и, подойдя к нему сбоку, вежливо задала вопрос:
– Скажите, господин Аальст… а вот то, что случилось с Ри… Есть какой-нибудь способ, чтобы она… не слышала чужих мыслей? Может, можно что-то сделать для этого?
– Госпожа Кира, я вижу, вас по-прежнему сильно беспокоит возможность разглашения тайн вашего мадридского двора? – косо глянув на нее, с иронией поинтересовался тот в ответ.
– А что такое мадридский двор? – обернувшись, спросила Илона, делавшая до этого вид, что она совершенно не прислушивается к разговору.
– А там всем чересчур любопытным рты заклеивают. Чтобы не спрашивали все подряд, – ответил ей Эри.
Ил фыркнула в ответ обиженной кошкой и сделала вид, что не очень-то и нужен ей его ответ.
– И все же, – вновь вернулась Кира к своему вопросу, обращаясь к Аальсту. – Можно что-то сделать?
