больше не хочешь?
— Она такая красивая, — мечтательно сказал Уинстон и остановился, уставившись на один из стендов.
Второй этаж сообщал о партизанской борьбе на Восточном фронте с Третьей Мировой по настоящее время. Здесь плотность экспонатов заметно уступала первому этажу. Может быть, там просто более далекий ТВД, а может быть, руководство музея больше интересовалось войной, которая шла прямо под стенами города, чем войной на другой конце страны.
Среди экспонатов Уинстон с удивлением увидел за стеклом тот самый СКС с подпаленным ложем, который они с Мерфи в далекой прошлой жизни отобрали у браконьера. Потом карабин поехал в Евразию, то есть в Евросоюз. Потом с честью пережил несколько перестрелок и одну охоту, попал в ГРУ как вещественное доказательство и каким-то загадочным образом оказался здесь.
Рядом на витрине разобранный СКС и разрезной макет. Над витриной — большой стенд с историей карабина. Поверх стекла лежала оторванная табличка от кнопки пожарной сигнализации «В случае пожара разбить стекло». Под стеклом на карабине лежала табличка «Осторожно, высокое напряжение».
— Она красивая, — согласился Колоб, — И ты по-своему красивый. Но…
— Как ты думаешь, я похож на мужчину ее мечты?
— Нет.
— Почему?
— Потому что у тебя сраной сотки на кармане нет. Мужчина — тот, у кого деньги.
— У меня завтра будут деньги. Или даже сегодня. А она еще будет в городе. Можно, когда мы встретим Сандро в аэропорту, он даст мне сколько-нибудь денег авансом?
— Да бабло-то у него будет, просто мне просить неловко, — смутился Колоб.
Англичанин сначала напугал его, что сейчас возьмет и сбежит с первой попавшейся бабой. Потом обозначил полное согласие по вопросу, что мужчина — тот, у кого деньги. И сообразил, откуда деньги могут быть у него. Мяч перешел на сторону Колоба, и для окончательного решения вопроса осталось гарантировать, что Сандро заплатит. Кто другой и соврал бы, но Колоб всегда отвечал за базар.
— Ты вчера говорил, что моей доли хватит, чтобы уехать домой, а сегодня не уверен, что мне даже на одно свидание хватит? — Уинстон остановился, — Давай тогда расстанемся друзьями. После вчерашнего мы ведь не слишком задолжали друг другу?
— Если тебе срочно, я могу из своих авансом выдать, потом с Сандро сочтемся. Только сначала оружие купим.
— Из каких своих? Тебе больше подъемных выдали, чем мне? Или у тебя есть счет в банке?
— Есть. В подпольном. Хавала называется. Слышал?
— Нет.
— Потом расскажу. Ты думаешь, чем я за оружие платить собирался?
— Не знаю.
— Пока ты гулял по городу перед заходом к Лепажу, я сходил снять немного бабла. У меня с собой три тысячи. Не на все же закупимся. Из остатка пара сотен твои.
«Пока по плану», — подумал Уинстон, — «Убедительно разыграли любовь с первого взгляда и романтическое знакомство. Теперь надо убедить Колоба взять Ингрид в банду».
— Я тут подумал, — сказал он, — Ингрид — военная, и у нее легальный пистолет открытого ношения. А я представился следователем. Мы с ней такая пара, на которую никто не подумает, что мы из преступников и обеспечиваем безопасность авторитета.
— Ну и?
— Давай ее возьмем с собой в аэропорт. Втемную. Если все нормально, и ленинградские на Сандро не нападут, то просто погуляем. А если дойдет до стрельбы, то она будет стрелять туда же, куда и я. Наверняка и стреляет лучше, и ствол не кривой.
— Блин. Полет фантазии у тебя, — Колоб не отказался сразу. Но может быть, не успел сформулировать, потому что до кабинета директора уже дошли. Как заведено у русских, путь в директорский кабинет лежал через кабинет секретаря. За секретаря сидела не девушка, а симпатичный молодой человек, больше похожий на итальянца, чем на русского.
К немалому своему удивлению, Уинстон увидел за директорским столом женщину предпенсионного возраста. Тоже южанку, наверное, из тех же краев, что и секретарь.
— Тамара Георгиевна, здравствуйте, — сказал Колоб.
— Здравствуйте, — сказал Уинстон.
— Здравствуйте, молодые люди. С чем пожаловали?
— Мне вас порекомендовал Магомед ибн Фархад из Хавалы. Я Колоб, ни под кем не хожу. За меня может сказать Сандро, — сказал Колоб.
— У вас есть какие-нибудь подтверждающие документы? — спросила Тамара Георгиевна.
— Биометрический паспорт у меня есть, — ответил Колоб.
— Предъявите.
Он скинул пиджак и снял заранее расстегнутую рубашку. Тамара Георгиевна надела очки и внимательно посмотрела на татуировки.
— Это то, что я думаю? — спросила она, глядя на левое предплечье.
— Они самые.
— Не секрет, какие конкретно?
— Арлит, французская Африка.
— Как это романтично! Вы были в Париже?
— Брал казино в Монте-Карло.
— Ах, Монте-Карло! Разве это не прекрасно? Взяли?
— Взял.
— Не встречали там князя или принцессу?
В России мало кого бы волновало, что на краю Франции есть какое-то Монако, где до сих пор сохранилась монархия, если бы князь Ренье Третий не женился на русской актрисе.
— Встречал, — ответил Колоб, — Принцесса Стефания очень красивая и гордая девушка. Мой французский коллега сказал, что не возьмет ее бриллианты, если она подарит ему поцелуй. Принцесса предпочла отдать серьги, хотя он довольно привлекательный молодой человек даже по французским меркам.
— Про вас можно снимать кино! Только не с нашими актерами, они все испортят своим квасным патриотизмом. Жерар Депардье бы очень хорошо смотрелся на вашем месте. Наши максимум снимут про ограбление катрана в Сочи, это так мелко!
— Должен вам сказать, что мы с Сандро брали катран в Сочи, и это было совсем не мелко. Монте-Карло, извините, рядом не лежало.
Директриса смутилась и перевела взгляд на Уинстона.
— А вы, молодой человек?
— Я с ним.
— В каком статусе?
— Бык со стволом.
— Вы самый стильный бык со стволом за всю историю нашего музея.
— Благодарю.
— Призвание интеллигенции это всегда быть в оппозиции к режиму. В наше ужасное время мы обречены жить с фигой в кармане.
— Или со стволом, — пошутил Колоб.
— Не смешно, — директриса нахмурилась, — Вспомните народовольцев, анархистов, эсеров. Были люди. Настоящая интеллигенция. Не то, что нынешнее племя.
— Я прошу прощения, что не отношусь к вашему сословию, — сказал Колоб, — Но в чем разница?
— Вы слышали, чтобы в наше псевдопросвещенное время студенты стреляли в секретарей обкомов?
— Вроде нет.
— Вот именно. Современный интеллигент даже пощечину постовому дать не может. Мельчает народ. Впрочем, я отвлеклась. Что вам угодно приобрести?
— Два, а лучше четыре пистолета, желательно одинакового калибра и под одинаковые магазины. К ним восемь-десять магазинов и патронов примерно двести. Наплечные кобуры. Два АКМС. К ним десять магазинов, цинк патронов и какой-нибудь чехол за копейку, гражданские сумки сами подберем.
Уинстон подумал, что лучше бы ему револьвер, но промолчал.
