вторил знакомый грубый голос, который я совсем не ожидала услышать.
– Если не прекратишь выть, я огрею тебя тростью, – гаркнула Сахаар. С недружелюбным оскалом она нависала над темноволосой девушкой, чье обнаженное тело лишь кое-где прикрывали простыни, покрытые большими темными пятнами.
– Сахаар! Во имя всех Богов, перестаньте пугать несчастную! – Делия приблизилась к раненой и почтительно оттеснила старушку, чьи морщинистые пальцы были обагрены кровью. – Дальше я сама. Спасибо, что присмотрели за ней.
Сахаар брезгливо покосилась на исказившееся от боли лицо девушки.
– Никакого терпения.
– Где Атилла и Йон? – проигнорировав ворчливое замечание, спросила Делия.
– Прогнала. Они мешали мне работать.
– Позовите маму и папу, – хрипло захныкала девушка.
– Я закончу, и они сразу придут, милая. – Мать Николаса с успокаивающей улыбкой погладила пострадавшую по голове, а затем присела рядом с ней и окунула пальцы в чашу.
Теперь, когда спина не загораживала кровать, я смогла рассмотреть девушку получше и не сразу узнала в осунувшемся белом лице с синими кругами под глазами одну из тех, кто шептался у меня за спиной. По ее щекам катились крупные слезы; пухлые, искусанные до крови губы дрожали, а большая грудь вздрагивала под простыней, когда она громко всхлипывала, время от времени срываясь на икание.
Я медленно подошла ближе и крепко стиснула челюсти, как только увидела черный шов, который пересекал ее бок от груди почти до самого бедра. Он разошелся, и теперь на месте ровных стежков зияла глубокая рана.
– Бо-о-льно. – Девушка рыдала и вздрагивала от осторожных прикосновений. На большее она была не способна. Острие меча не достигло костей, однако полученная рана могла оказаться смертельной, если ей не хватит сил бороться за свою жизнь.
– А кто виноват в том, что ты ослушалась меня и вскочила ночью с кровати? Терпи, – спокойно отозвалась целительница. – Фрейя, на столе стоит отвар. Налей немного и напои ее.
Сахаар наконец-то заметила меня. Ее тонкие губы удивленно приоткрылись, после чего привычно изогнулись в издевательской ухмылке.
– У тебя удивительная способность восставать из мертвых, девочка.
– Боюсь, если бы меня лечили вы, даже она бы не помогла, – непринужденно отозвалась я, покосившись на ее обагренные кровью пальцы.
Она презрительно хмыкнула и хотела было отвернуться, как вдруг обратила внимание на толстую палку, которую я прислонила к стене, чтобы выполнить поручение Делии. Седые брови поползли вверх.
– Повторяешь, – самодовольно сказала она и, критически осмотрев мою трость, гордо указала на свою, с крючковатыми выступами, всю обвешанную камнями и плетеными оберегами. – У меня все равно лучше.
Я убедила Сахаар, что с ее великолепной тростью ничего не сравнится, а затем плеснула в чашу отвар. Нос защекотало от терпкого запаха, и перед глазами возникло лицо Николаса. Я вспомнила, как его жаркое дыхание с медовым привкусом касалось моих щек, и прикрыла глаза, прогоняя наваждение.
– Выпей.
Девушка подняла на меня затуманенный взгляд и бездумно потянулась к чаше, но вдруг моргнула. Ее глаза ненадолго прояснились, и она удивленно прошептала:
– Ты.
Я кивнула и прижала чашу к губам, покрывшимся коркой. Ей ничего не оставалось, кроме как сделать несколько маленьких глотков. С каждым следующим на ее глазах выступали слезы, и она, не выдержав, отвернулась и задергалась в кашле. Сквозь ее стиснутые зубы прорывались протяжные стоны.
– Надо выпить до конца.
– Прошу… – всхлипнула она, но я уже влила немного отвара ей в рот, заставив проглотить.
– Это притупит боль.
– Как тебя зовут? – отставив опустевшую емкость, тихо спросила я в надежде хоть как-то отвлечь ее.
– Марна, – с трудом прохрипела она.
– Марна, – кивнула я. – Когда Николас нашел меня, у меня тоже была открытая рана. Знаешь, что ему пришлось сделать?
Девушка отрывисто мотнула головой. Ее подбородок дрожал от сдерживаемых слез и лихорадки, но она пыталась слушать меня.
– Он раскалил клинок в огне и держал меня, прижигая ее, – поделилась я почти весело.
Сахаар и Делия одновременно покосились на меня, видимо, усомнившись в моих способностях к утешению больных.
– Больно было? – едва слышно шепнула Марна, ее глаза были широко открыты.
Я хмыкнула.
– Как никогда в жизни. Мне хотелось умереть, лишь бы не чувствовать этого. Но все закончилось. Я выдержала. И ты тоже выдержишь, Марна.
– Я не такая сильная, как ты.
– Каждому из нас причитается столько силы, сколько необходимо, чтобы одержать победу в сражении, которое выбрали. А иногда в тех, которые совсем не выбирали.
Стянув мокрую тряпку со стоящего рядом стула, я прижала ее ко лбу Марны и вытерла испарину. Делия тем временем приступила к зашиванию раны, и теперь девушка отчаянно жмурилась и крепко сжимала губы, чтобы не закричать.
– Фрейя, – процедила она.
Я нахмурилась и склонилась к лицу Марны, чтобы лучше ее слышать.
– Да?
Она разлепила веки, и помутневшие от боли карие глаза заглянули прямо в мои.
– Прости меня.
– Я не сержусь, – успокоила я ее.
– Я была… мы были… несправедливы к тебе… А ты… спасла нас…
– Любой на моем месте поступил бы так же.
– Не я, – глухо произнесла она. От ее прямоты мои брови взлетели ко лбу. Однако ее признание больше повеселило меня, чем задело.
– Что ж, – усмехнулась я. – Зато честно.
Марна криво улыбнулась. Ее взгляд утратил ясность, а дыхание стало размеренным.
– Спасибо, – устало пробормотала она и, прежде чем погрузиться в беспокойный сон, коснулась моей руки холодными пальцами.
– Делия, – взволнованно позвала я.
– Не бойся, это ненадолго. Отвар берет свое. Ей пора отдохнуть, а мне нужно, чтобы она не двигалась.
Делия вдруг замолчала, будто что-то вспомнила, и быстро обвела взглядом хижину. Изучив содержимое стола, она нахмурилась.
– Лети.
Девочка сидела в углу на полу и тихо разговаривала со своим деревянным волком, но как только услышала голос матери, встала и послушно приблизилась. На страшную рану и кровавые простыни она посмотрела так спокойно, будто сталкивалась с подобным ежедневно.
– Сходи за мазью из корешков аира, я забыла ее взять. И захвати раствор, который мы готовили с тобой вчера, если он остался.
Лети кивнула и вприпрыжку выскочила на улицу.
– Надо сказать Йону и Атилле, чтобы втирали, пока рана заживает, – бормотала под нос Делия, снова продевая иглу в кожу.
– Ее не пугает кровь.
Услышав в моем голосе вопросительные нотки, она с гордостью ответила:
– Летиция – следующая целительница клана. Я начала готовить ее прошлой осенью.
– Но она такая маленькая, – неуверенно произнесла я.
– Она сама попросила, – улыбнулась Делия. – Ее дар рано раскрылся. Она очень легко запоминает травы.
– Женщины целительницы, а мужчины воины, – задумчиво сказала я.
– В нашей семье всегда было так.
Сахаар позади что-то неразборчиво проворчала.
Вскоре Делия сделала
