— На корабле было заняться нечем, так мы затаривались в портах вином, чтобы в баре не платить наценку, и эти девчонки бухали наравне с нами, но почти не пьянели… Со школы они все, как вы, мечтали стать валютными проститутками, хорошо, когда мечты сбываются, да? Светка, красивая, в натуре фотомодель, никому не давала, сколько не пила. Но мы с ней как–то зарулили в казино… Нет, в Баварии они запрещены, поехали в Баден-Баден, а это уже Райнланд-Пфальц, там самое старое казино в Европе, такое навороченное, с картинами на стенах, на потолках, ну, это надо видеть. Она проиграла в одну ночь половину того, что заработала за полгода, слава богу, другую половину домой отослала через «Вестерн Юнион»… Ну и началось, они догнали нас у Магдебурга, подрезали, а мы с Виктором выходим и говорим… У меня в руке балонный ключ, у него «беретта» с двумя патронами в обойме, но те–то не знали… Меня обшмонали полицаи, и ничего, а он до сих пор сидит…
Отголоски чьих–то жизней, глупостей, ошибок… мне было почему–то приятно слушать Вальтеров треп, и особенно хорошо, что ему нравилась не я, а одна из рижанок, светленькая, очень ревнивая девушка, имя которой как–то не вспоминается. Если Вальтер смотрел на кого–нибудь другого, она пинала его под столом, и он переводил взгляд на нее. Они спали вместе за стенкой в том же опрятном недорогом пансионе, где жили мы все, и я каждую ночь слышала их возню и страстные стоны, если не уставала настолько, что засыпала беспробудным сном. Мои кошмарные сны прекратились, кстати, в тот день, как мы сели в международный автобус, и я жалела только, что не взяла с собой в дорогу из России хороших книг. Хотя бы и учебников.
— Молчать, суки! Это налет! — классическая фраза, которую все слышали в кино, звучит жутковато, если обращена к вам лично. В реальной жизни, в тихом и чистеньком германском борделе.
Выкрикнул ее приземистый тип с красной мордой и короткой бандитской стрижкой. В руке у него чернел револьвер, который он переводил на всех девчонок по очереди, но дольше всех задерживал на Вальтере, который выглядел, как обиженный Винни-Пух.
— Да что вы труситесь! — завелась я в сердцах, видя эту постыдную сцену. — У него стартовый пистолет, игрушка!
Я в свое время перевидала уже этих револьверов на соревнованиях, и сейчас моментально определила, что настоящее оружие не могло иметь красную пломбу в дуле.
— Ты чего, братан? — жалобно протянул Вальтер, боясь мне поверить и теряя лицо.
— Может, испытать хочешь? — стриженый тип не растерялся, а хладнокровно ткнул револьвер в пузо Винни-Пуха. Теперь несерьезная начинка ствола перестала быть видна. Вальтер по-прежнему стоял с поднятыми руками, бледный от страха.
Кстати, никто команды «Руки вверх!» не отдавал, но как оказались сильны киношные стереотипы!
— Ну, хватит, надоело, — сказала я и встала с дивана. — Сабрина, пошли домой, пускай эти в ковбоев поиграют.
Моя подруга лихорадочно переводила взгляд то на меня, то на бандита, но подняться не решалась. В этот момент в дверях пуфа возникла еще пара дружков налетчика — перед собой они толкали понурого молодого охранника, который снизу должен был подать нам сигнал, чтобы мы заперлись. Не знаю, почему он сплоховал, должно быть отвлекся, или его отвлекли, но физиономия у него была уже украшена качественным фингалом, и один глаз стремительно затекал, что не придавало охраннику веселья. Я села и мне тоже сделалось не по себе, потому что уже не имело значения, вооружены братки, или нет, — Вальтер и одного–то испугался, а теперь он и подавно наделает в штаны.
Трое налетчиков закрыли за собой дверь, и на их мордах теперь читалось облегчение — главное было позади.
— Открыли сумки! Бегом! — скомандовал стриженый, убирая револьвер в карман толстой куртки. И комбинацией из трех коротких ударов опрокинул тушу Вальтера на пол. Раздался грохот падения, мы начали синхронно выполнять команду.
— А тебя, наглая сучка, я сам оттрахаю, — сказал стриженный бандос. — Чтоб не залупалась на людей. — Он подошел ко мне и встал сверху, возбужденно дыша.
— Так что сначала, деньги или секс? — спросила я, не поднимая голову.
Звонкая пощечина хлестнула меня по лицу, и у меня полились слезы. Сами собой, я не хотела плакать, просто не сдержалась.
— Бабки собираем! — рявкнул стриженый. Его дружки принялись выхватывать сумочки у всех нас и сортировать добычу. Вскоре на журнальном столике выросла горка презервативов, косметики, разной мелочи и германских марок.
— Сколько здесь, чукча, пересчитай? — спросил стриженый у другого налетчика, в котором не просматривалось ничего азиатского, и я поняла, что это кличка.
— Две штуки, — сказал Чукча через минуту.
— Суки! — загремел стриженый, обращаясь к нам. — Вы целый день работали за такие бабки? Сейчас уже час ночи, крысы вы подлючие, сейчас всех раздену и раком поставлю, если добром не отдадите.
— Мы все отдали, — сказала Сабрина, — честное слово.
— А между сисек не заныкала? — хихикнул третий бандит. — Смотри, какие они у тебя.
— И точно, — ухмыльнулся стриженый. — Ты первая будешь. Скидывай платье. Шевелись!
Сабрина поднялась, покорно спустила бретельки и расстегнула лифчик, заведя руки за спину. Между ее роскошными грудями ничего не оказалось, но каждый из налетчиков счел своим долгом облапать мою подружку. Было видно, что они возбуждаются при этом, как малолетки, хотя всем им было уже хорошо за двадцать.
— Ладно, курва, садись на место, — распорядился стриженый. — Сначала дело. Так что, ни у кого больше денег нет?
Мы отрицательно замотали головами, Сабрина тоже мотала, прикрываясь легким платьем, но не одевая его. Боялась видно, что ей запретят.
— Теперь ты, — обратился стриженый к подружке Вальтера, который по-прежнему сидел на ковролиновом полу, спиной к стене. — Раздевайся.
Девушка с надутыми губками встала и скинула платье, презрительно глядя на своего ничтожного возлюбленного, который отвел глаза. У нее была красивая фигурка, самую малость полноватая, на мой вкус.
— Красава, — сказал Чукча, протягивая жадную руку, — отсосешь у меня…
— Не отвлекаться! — прикрикнул стриженый. — Мы еще не закончили официальную, мать его, часть.
Он повернулся к сидящему Вальтеру и сильно двинул ему носком ботинка по вытянутой ноге. Вальтер взвыл и поджал ногу.
— Шо грабли свои растянул? Где деньги, пидар?
— У меня тут… вот, — он протянул бандиту пачку денег, извлеченную из внутреннего кармана.
— И свой бумажник давай, мудила, — сказал стриженый. — Если здесь не все, мы тебя в жопу отымеем, прямо при бабах, отвечаю.
