– Федору Михайловичу за пятьдесят. – Катя набрала номер дежурной части уголовного розыска. Как раз сегодня дежурил майор Ермолаев – человек опытный, бывалый, которого Катя чрезвычайно уважала и даже порой побаивалась.
Но на этот раз майор Ермолаев общался охотно: от него Катя и узнала о происшествии в Погрузочном тупике и задержании того, кто стрелял в Ираклия Абаканова.
– Никита Михайлович там, на месте сейчас. Тут уж из министерства звонили. Туда выехала группа МУРа и прокуратуры. По территориальности-то это их подследственность, хотя операция целиком наша, – делился дежурный, – мне распоряжение пришло группу дополнительно в Можайск выслать. Там местный отдел розыска по тревоге уже поднят.
– Почему? Что случилось? – не поняла Катя.
– Да личность задержанного они устанавливают. Вроде машину его нашли недалеко от места происшествия, проверили по номерам, а она у нас в области зарегистрирована, в Можайском районе. Приказано немедленно проверить данные на некоего Елецкого Петра Николаевича. А тут, как на грех, вызовы срочные: в Раменском убийство из хулиганских побуждений и в Королеве труп криминальный. Не знаю, кого куда посылать – вот сутки выпали, Екатерина Сергеевна. В Калмыкове возле дома оперативная машина была на всякий случай оставлена, так вынужден был ее снять с поста, направить в Королев. Там с трупом разберутся, снова в Калмыково вернутся на ночь.
– Ты слышал? – спросила Катя Драгоценного.
– Я не локатор, но у дядечки-мента голос трубный, – Драгоценный положил салат Кате на тарелку. – Ешь давай, кому сказал!
– Подожди. Ты слышал: наши его задержали!
– Кого?
– Он стрелял в Ираклия. – Катя не могла усидеть за столом, вскочила. – Киллер, наемник, задержан – ты это понимаешь?
– Ну, дело хорошее, – усмехнулся Драгоценный.
– Если он пытался убить Ираклия, то… Вадик, их оставалось ведь только двое. А теперь, когда Ираклий ранен, остался только один.
– Кто?
– Павел Судаков. – Катя мучительно попыталась вспомнить, представить себе этого человека. Она видела его там, в доме, мельком. Когда вспыхнул скандал, когда Марка Гольдера не пускали к сыну… Да, да, именно тогда она и увидела его – он вышел из кабинета. Вид у него был заспанный, растерянный. Господи, неужели этот человек – всему причина? Приятное интеллигентное лицо. Нина про него столько всего рассказывала. Ей казалось, что он с ней во многом откровенен. Откровенен?
А где он сейчас? Боже, дежурный отослал машину охраны в Королев на происшествие. Наших там никого сейчас нет. Нина одна. Этому человеку она доверяет, и если он появится в доме, то…
– Катя, ну ты что? – мягко спросил Драгоценный. – Чего ты в самом деле?
– Вадик, наши сняли охрану в доме из-за срочного вызова на другое происшествие.
– Ну и?..
– Я боюсь за Нину. – Катя чувствовала: словами этого не выразить. – Я очень боюсь.
– Ты же говоришь, ваши задержали киллера. Значит, вот-вот возьмут и заказчика.
– А если он их опередит? Он же всегда, всегда опережал! Там в доме Нина и эти двое последних Абакановых – Ирина и мальчик, они же сейчас перед ним совершенно беззащитны!
Кравченко неторопливо налил себе в стакан молока. Выпил с удовольствием. Ничего на свете – даже водку, даже ром, даже текилу не любил он так, как этот вот такой насквозь полезный, младенческий напиток.
– Ладно, давай одевайся, – сказал он.
Катя посмотрела на него: «Я правильно поняла, нет?»
– Одевайся быстро. Я готов, мне собраться – только подпоясаться, – хмыкнул Драгоценный. – Сейчас без малого одиннадцать. Сгоняем туда, в это ваше Калмыково-Внуково. Между прочим, мне эти твои «ваши» ящик коньяку должны будут поставить. За то, что я в свое свободное время их ментовскую работу буду выполнять – охранять этих ваших малолетних…
Он не договорил. Катя обняла его, буквально повисла у него на шее – от полноты чувств.
* * *
В это самое время в подмосковном Можайске группа, прибывшая из главка, вместе с местными оперативниками и сотрудниками ГИБДД выехала на улицу Ленина с намерением проверить некий адрес. «БМВ», обнаруженный возле места покушения на Ираклия Абаканова и принадлежащий согласно банку данных гражданину Елецкому, был зарегистрирован в местном МРЕО. Был установлен и Можайский адрес гражданина Елецкого: улица Ленина, 21, квартира 76.
Дверь в квартиру, расположенную в ветхой хрущевке, долго никто не открывал. Наконец послышались шаги. Зазвенела цепочка, и на пороге в тусклом свете лампочки появилась пожилая женщина, самая обыкновенная – в ночной рубашке, халате, тапочках и папильотках, повязанных газовой косынкой. Увидев сотрудников милиции, она встревожилась.
– Гражданин Елецкий здесь проживает?
Она удивленно моргала – со сна, видимо, плохо соображая.
– Фамилия Елецкий вам известна? – Оперативники вошли в прихожую тесной двухкомнатной квартиры – никого, в спальне разобрана постель, на коврике дрыхнет черный кот.
– Да, конечно. Петя – мой племянник, сын моей покойной сестры. А в чем дело?
– Предъявите документы, пожалуйста.
Документы оказались в порядке: Мария Константиновна Захарова, местная уроженка, прописана по этому адресу.
– Где вы работаете?
– Я на пенсии.
– Значит, Елецкий – ваш племянник? Он живет здесь с вами?
– Нет, он живет в Москве. – Захарова комкала байковый халат на груди. – Года полтора уже. У меня он жил недолго, как приехал из Бишкека. У него же, кроме меня, родственников в России никого.
– Какой у него московский адрес?
– Да я и не знаю. Он ведь квартиру снимает.
– Вам он звонит?
– Звонит редко. Погодите, у меня где-то был его телефон, вроде давал он мне – вот только не помню, рабочий или же…
Телефон Захарова искала долго. Вооружившись очками, проверила не одну и не две (их у нее было множество) старых записных книжек. Наконец нашла.
– А машину он покупал, когда здесь у вас проживал?
– Машину? Да, ему товарищ его продал, с которым они вместе из Киргизии приехали. Сослуживец, их обоих уволили тогда с работы-то.
– Вам известно, чем занимался ваш племянник в Киргизии?
– Сначала, ну, пареньком-то молоденьким, военным был. После военного училища на границе служил, границу охранял. Мать его, сестра моя – покойница, очень этим гордилась. Ну а потом… потом не знаю, со службы он уволился. Там же рухнуло все. Кем-то там в Бишкеке работал. Вроде тоже по военной специальности. А потом, ну как Акаева-то ихнего свергли, и с той работы его уволили. Русским-то там сейчас ой как несладко, бегут оттуда русские-то. – Захарова горестно вздохнула. – У него, у Пети-то, ведь это… отец при советской власти в органах работал. В КГБ там, в Киргизии. Ну и Петя хотел по его стопам, да вот не вышло.
Данный Захаровой телефон проверили: он оказался телефоном квартиры. Адрес квартиры был: Земляной Вал, 27/3, 146. Но этот адрес, увы, как и фамилия задержанного, никому пока ничего конкретного не говорил.
* * *
Ночью все кошки серы, а улицы темны. Колосов был жестоко разочарован: допрос с пристрастием не дал ожидаемого результата. Стрелок молчал как рыба. Как диверсант. Единственное, что он назвал… что было выбито из него в ходе этого допроса, – это имя и фамилию – свои, не заказчика. Звали его действительно Петром Елецким. Хотя бы это не надо было теперь документально подтверждать через громоздкое многоступенчатое опознание.
Информация из Можайска, переданная Колосову по мобильному, заставила его остановиться. Пора, пора было остановиться – здесь, на обледенелой темной южнопортовой набережной, иначе…
– Живой еще? Хватит с тебя? – Колосов толкнул лежавшего на земле стрелка ногой.
К игорному клубу вернулись несолоно хлебавши. На месте происшествия работала следственно-оперативная группа, возглавляемая следователем прокуратуры Пивоваровым.
– Почему у гражданина Елецкого разбито лицо? – строго спросил он Колосова. – Это что, произошло в ходе вооруженного задержания? Он оказывал активное сопротивление?
Колосов мельком глянул на сидевшего в машине Елецкого. На его лице виднелись багровые кровоподтеки. Но оно было бесстрастно, это лицо, как у бронзового Будды.
– На квартиру на Земляном валу выслали группу. Там дверь придется вскрывать, понятых ищут, – доложили Колосову сотрудники.
– Где Павел Судаков? – громко запросил Колосов по рации другую группу наблюдения.
– Торжественное заседание на факультете закончилось полчаса назад, теперь все собираются на банкет.
– Он сейчас в поле вашего зрения?
– Нет, он не стал дожидаться конца заседания, с группой каких-то своих знакомых ученых поднялся в одну из лабораторий.
– Когда выйдет, задержите его, доставьте в главк. Проведем очную ставку. – Колосов говорил по-прежнему громко, чтобы стрелок его слышал. – Иногда диалог бывает интереснее монолога. Так, что ли, гражданин Елецкий?
