Захожу в приложение телефона. О, и правда разблокировали. Баланс: 37 000 очков влияния или пять с половиной миллионов рублей. Еще у меня осталось немного нала. Сто семнадцать тысяч долларов я запрятал в доме Зеленограда и еще пятьдесят три тысячи евро находятся в квартире, где сейчас прячется Акане. Ну и с собой я стабильно ношу пять-десять тысяч на… хех… мелкие нужды. Итого в валюте у меня четырнадцать миллионов рублей.
И это не так много, как кажется. Для моих затей требуется намного больше денег. Жаль, ввернуться в Зеленоград за «зелеными рублями» я не могу. Тот дом раскрыли Исталы, когда я ходил с жучком в шее. Но и терять на пустом месте деньги нельзя. Да и вообще, из школы я никуда пока не уйду — переживу в комнате отсталых для аристократов. Говорят, там неплохие условия.
Захожу в приложении, захожу в меню Клуба «Превосходства Неодаренных» — «Участники Клуба». Ага, у меня остались права администратора, хоть я больше и не являюсь главой. Тут Кевин пометил каждого участника цветами и приписал каждому примечание. Зеленые имена — те, кому Кевин доверяет. Желтые — сомнительные, и их большая часть участников. Красных тоже хватает.
Первая ошибка неопытных властителей и королей — недоверие к подчинённым. Эти «лидеры общества» часто влезают в дела, которые их касаться не должны, вместо того, чтобы поручить их подручным. А я же мыслю иначе. Чем ответственнее задание, чем легче выявить ненадежного подчиненного, взявшегося за него. Главное, чтобы было не страшно завалить это дело. А потерять сотню тысяч долларов я не боюсь. В пределах тех масштабов, какие меня ожидают, неважно есть они или нет.
Выделяю все зеленые имена — а их всего семнадцать из шестиста участников. Четверо из них пробужденные. Создаю общий чат. Ого, вот это я прошаренным стал в местных технологиях.
Уверен, что в этом приложении все прозрачно до такой степени, что Исталы в режиме реального время знают, чем я занимаюсь.
Печатаю:
— Приветствую вас. Предлагаю вам очередное задание за очки достоинства. Необходимо всего лишь сгонять по одному адресу и забрать небольшой металлическую ящик. Доставить лично мне за пределами школы. За местом точно следят, поэтому ваша задача оторваться от слежки и передать ящик лично мне (связаться предварительно). Открывать коробку категорически запрещено. Приносить в школу тоже. Но скажу, что там, кроме денег, ничего нет.
И неприятного сюрприза для тех, кто не знает, как правильно открыть этот ящик.
Отписываю конкретику, закрываю приложение. Ну вот и всё. Может, за задание никто и не возьмется, но тогда я не пойму, почему Кевин отметил этим имена зеленым. Не такие уж они и надежные.
Исталы, конечно, следят за домом. Но очень сомневаюсь, что они такие «О, нычка. Возьмем-ка себе эти баксы».
— Константин…
Отрываюсь от телефона, не глядя выключаю его, поднимаю голову на пикантную женщину. Приближающие звуки отбивания шпильками по полу я услышал пару минут назад.
— А, учитель Элеонора. Рад вас видеть в добром здравии…
— Хватит паясничать, Константин. Долго ты будешь меня избегать?
— Ну что вы, как я могу. Всего лишь был занят другими делами. Сами видите, покоя мне не дают.
Видимо, Элеонора тоже знает, что это место не просматривается и не прослушивается. Они кладет руки на пояс, пригибается, стоя на прямых ногах. Вижу ее декольте. Она это специально? Или в привычку вошли эти «женские» штучки? Элеонора понижает голос:
— Хоть я уже и не хочу тебя ни о чем просить, но мне нужна помощь в одном деле. Выгодном для нас обоих.
Пододвигаюсь, стучу по кожаному креслу ладонью:
— Присаживайтесь. Обсудим.
Элеонора выпрямляется, никак не реагирует на мое дружеское приглашение. Пожимаю плечами, устраиваюсь поудобнее.
— Я нашла один из пазлов, — тихо шепчет она так, что даже мне приходится прислушиваться. — И я считаю, что ты тоже знаешь об одном-двух. Предлагаю обменяться. Ты мне, я тебе. У обоих будет информация по двум пазлам.
Смотрю на Элеонору с большим энтузиазмом:
— А начальство ваше согласно на такой обмен?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне плевать, на что оно согласно. Если ты ничего лишнего не сболтаешь, то я выдам им, кто пазлы и вырвусь из этого круга ада. Мне эта школа, — Элеонора осматривается, строит недовольное личико, — осточертела. Я ее ненавижу, как и все ваши интрижки. Я еще молода и хочу прожить своей жизнью.
— Неужели? А я думал, вы в двух шагах от аристократского титула. Так же вы говорили.
— Так ты согласен?
Хм. Она это серьезно? Отчаялась до такой степени, что идет на сделку со мной? И можно ли доверять ее словам? Элеонора может назвать чье угодно имя и проверить это будет непросто. Нужна кровь, лаборатория. Придется обращаться в Патрику…
— Согласен, — киваю. — Но сейчас я не могу назвать имена. Может быть позже.
Пока что я знаю только про Акане Мацуо. Но сдать ее не могу. Джуны знают, что я об этом знаю. И если вдруг информация о ней всплывает где-то еще, то они побегут разбираться именно ко мне.
— Тогда нам не о чем говорить, — разворачивается Элеонора. — Обратишься, когда узнаешь, Константин.
Успеваю ухватить руку Элеоноры. Она вздергивает бровь. Говорю:
— Тебя все равно не отпустят, ты же это понимаешь? Они никого не отпускают. Особенно тех, кто знает про пазлы и таких ненадежных, как ты…
— Убери руку, Константин. Или я вырву тебе её с корнем.
Сжимаю чуть сильнее:
— Ты забыла, кто я такой, простолюдинка? Я теперь зерус из Вельтешафт. А ты только что предложила мне… что-то подозрительное.
Лицо Элеоноры перекашивается в эмоциональной гримасе от этой болезненной правды:
— Ш-ш-ш-ш-ш, — издает она странные звуки шипящей кошки и сдувающегося шарика одновременно.
Нежно кладу ладонь второй руки на запястье Элеоноры:
— Довольно пустых угроз. Скажу честно, тебя давно списали. Ты — ненадежный элемент, который Вальты держат тут «на всякий случай». Вдруг хоть какой-то толк от тебя будет. Ну давай, скажи, что я не прав, — улыбаюсь я и добавляю немного блефа: — Теперь я вхожу в доверенные круги нашего с тобой клана и знаю, о чем говорю. Ты, считай, смертница. Ходячий труп, у которого не осталось шанса. Но… ты мне нравишься, Элеонора. И не только из-за этого, — с ироничной ухмылкой киваю на обтянутую латексом грудь. — Есть в тебе какой-то, не знаю, огонь. И ты рассказала мне об этом, — тычу себе пальцем в шею, намекая на удаленный Магнаром жучок. — Уж не знаю, почему, да и не важно.
Элеонора замирает, смотрит на меня глазами волка в капкане, вырывает свою руку, шипит змеей:
— Зачем ты мне это говоришь, а? Ты… ты мерзавец… Это Патрик всё устроил, да? Не смог залезть мне в трусы, так теперь мстит? Пусть он вылезет из своей норы и повторит мне это в лицо.
Вот ведь женщина. Сама подошла со сделками, а теперь возмущается. Вздыхаю, откидываюсь на кресле:
— Скажи мне про пазл, и я поговорю с Патриком, чтобы тебя освободили от… должности учителя в этой школе.
— С Патриком? — фыркает Элеонора. — Ты правда думаешь, что эта мелкая сошка тут авторитет? — она сжимает кулаки, впивается ногтями в ладони. — Меня придавил совсем другой че…
— Монтано?
— Ну надо же… Похлопать тебе за сообразительность? Именно этот человек отвечает за всю Москву. И за все дела, что тут происходят. И он знает всё! Всё!
Морщусь. Голос Элеоноры разносится по пустому залу громче, чем следует.
— Тише, учитель Элеонора, успокойтесь, — примирительно улыбаюсь я, перехожу на культурное «вы» — Может, я неправильно выразился, но я просто хочу вам помочь. Знаете, я очень хорошо умею прятать людей. Не постесняюсь, этого слова — лучше многих. Может я могу предложить вам… пропАсть?
Встаю, указываю на кресло:
— Прошу вас, присядьте.
Элеонора уставилась на меня дикими глазами, но, после короткой заминки, усаживается, кладет ногу на ногу так, что можно заметить что-то через короткую латексную юбку. Если бы я, конечно, смотрел в ту сторону.
Она знает про один пазл. Во что бы то ни стало, я обязан узнать про него. Тогда я буду знать уже о двух из четырех частей от сундука, как его там… а-а-а… Пандоры.
