был без сознания и истекал кровью… Думала, что все — ты
мертв!
— Я верю тебе, милая, верю, — бросает легкую улыбку Эдвард, проведя пальцами по щеке Наталии. — Хоть я этого совсем не помню, не сомневаюсь, что так все и было.
— Все это уже не столь важно… — Наталия берет лицо Эдварда в руки и нежно гладит ему щеки, смотря ему в глаза. — Самое главное, что ты живой и здоровый…
— Когда я с трудом пришел в себя, то еще очень долго вспоминал, что произошло, так как мне напрочь отшибло память. Но потом, когда я понял, что с тобой что-то произошло, то меня будто током ударило. Никак не хотел верить, что люди дяди все-таки увезли тебя. Даже пробовал звонить тебе на мобильный, хотя тогда забыл, что ты потеряла его.
— Ракель и Терренс вернули мне телефон и браслет, которые я тогда потеряла. И я видела несколько пропущенных звонков от тебя.
— Первое, что тогда мне пришло в мою голову, которая размалывалась от боли, это поехать в дом Терренса и поговорить с Ракель. Я посчитал, что она должна была знать о случившемся. На помощь не особо надеялся, но считал нужным проинформировать ее.
— И неужели тебя не выгнали оттуда?
— Что ты! Как только мой брат увидел меня, то сразу же начал кричать и требовать, чтобы я убирался. Потом еще пару раз успел отдубасить меня… У меня и так болело все тело после дракой с людишками дяди, но после того, как еще и Терренс побил меня, так я вообще едва мог ползать. Хотя мне пришлось забыть о любом дискомфорте, потому что я знал, что ты нуждаешься в моей помощи.
— И насколько я понимаю, Терренс вскоре успокоился?
— Да, Ракель сумела успокоить его… Да и я попросил его о помощи… Он неохотно согласился, хотя и поставил мне кое-какие условия, которые мы соблюдали до самой встречи с дядей.
— Вы поругались из-за меня, а потом объединились по этой же причине?
— Нет, мы поругались вовсе не из-за тебя, не придумывай. Это я слетел с катушек, нарвался на неприятности и вывел Терренса из себя.
— Не беспокойся, я все понимаю. Ты даже и не думал ругаться со своим братом. Но я так достала тебя, что ты забыл об этом и наговорил такие обидные вещи.
— В любом случае тебе не стоит винить себя в том, что мы с братом поругались. Все обвиняют меня, и это справедливо.
— Но я рада, что вы смогли объединиться хотя бы на какое-то время.
— Мы сделали это ради справедливости, которой так долго искали. Чтобы покончить с дядей, нам нужно было держаться вместе. Ты буквально объединила нас всех. Именно твое похищение заставило нас стать командой. Пусть и на время, но мы были ею.
— Уж вы с Терренсом точно были командой, помня то, как вы вели себя друг с другом в доме Майкле. А вот Ракель немного отстранилась от вас… Ради того, чтобы подумать над своим планом спасения всех МакКлайфов…
— И я очень рад, что Ракель не бросила нас в беде и вовремя сообразила, что надо делать. Если бы не она, то дядя Майкл точно прикончил бы нас всех.
— Да… — склонив голову и обняв себя руками, тихо произносит Наталия. — А меня бы перед этим отдал тому ужасному типу, который мечтал изнасиловать меня…
— Но к счастью, этого не случилось, — мягко отвечает Эдвард, погладив Наталию по голове и плечам. — Благодаря Кэмерон и нашему с Терренсом отцу, который задал дяде жару.
— О да… — слегка улыбается Наталия. — Твой отец был великолепен! Он красиво нокаутировал этого негодяя и ничуть не уступал тебе или твоему брату в силе. Дрался с Майклом словно молодой, полный энергии парнишка.
— Да, отец потрясающе вырубил его, — энергично кивает Эдвард. — И просто сделал всем шикарный сюрприз.
— Это верно…
На несколько секунд в воздухе воцаряется пауза, во время которой Наталия и Эдвард просто обмениваются скромной улыбкой.
— И свою роль в этой истории сыграли не только отец и Ракель, но также и ты, — отмечает Эдвард. — Твоя смелость… Твои безумные решения, которые, однако, спасли нас.
— Я должна была стать смелой хотя бы на время, — скромно отвечает Наталия. — И… Проявить готовность пожертвовать собой.
— Скажи, а тебе не было страшно, когда ты решила направить пистолет в моих руках на… Себя? — Эдвард качает головой. — Это же было очень рискованно!
— Знаю… — Наталия нервно сглатывает, выглядя слишком напряженной. — Но я не хотела, чтобы ты становился таким, как твой дядя… Чтобы ты становился убийцей своего собственного брата и был проклят всеми своими близкими.
— И ты не побоялась?
— Очень боялась. Но не простила бы себя, если бы не попробовала. Мною руководило нежелание видеть, как все страдают из-за смерти Терренса. Видеть, как Ракель убивается из-за потери любимого жениха… Я ведь знаю, как она любит его, и как он любит ее… Она бы не пережила его смерть и предпочла бы уйти вслед за ним… Мое сердце сжималось от этой мысли. И я поняла, что должна рискнуть.
— Но ты ведь могла умереть! — громко ужасается Эдвард. — Умереть по моей вине!
— Я понимала все риски, но решила, что все равно попробую. — Наталия замолкает на пару секунд, чтобы перевести дыхание. — Смотря на то, как ты держишь в руках пистолет и трясешься, я поняла, что надо как-то остановить тебя. И я решила, что сначала попробую уговорить тебя сдаться на словах, а риск оставлю на потом. Я не думала, что это будет легко, но твой дядя начал давить на тебя… И потихоньку мои аргументы начали заканчиваться…
— Хотя ты говорила очень правильные вещи. Я бы сказал что-нибудь, но лишился дара речи и… Будто бы задеревенел и онемел… Хотя совсем этого не хотел…
— Я не хотела рисковать и думала, что слов мне будет достаточно. — Наталия тяжело вздыхает. — Но в какой-то момент мой запас слов закончился, и я решила перейти к решительным действиям. У меня не было другого выбора. Иначе Майкл бы выиграл, и все мои усилия были бы напрасны…
— Я все больше думал о том, чтобы сдаться… — неуверенно признается Эдвард, сильно напрягшись из-за воспоминаний, что заставляют его мечтать провалиться сквозь землю. — Хотел послать дядю к черту и позволить ему говорить про меня что угодно. Однако когда ты говорила все больше и больше, дядя давил все сильнее и сильнее… Эта тварь всегда знал мои слабые места и умело пользовался этим, заставляя меня прогибаться под него.
— Имеешь в виду
