– Вам идет улыбка, особенно когда вы смущаетесь, – сказал он. – И губы у вас красивые. Они мне навевают что-то фруктово-ягодное.
– Абрикос? – Мои губы полуоткрылись сами собой.
– Нет. Что-то красное, – он развел руками. – Ничего не приходит в голову. Что-то я туго соображаю.
– Для этого нужна привычка.
– Для чего?
– Говорить комплименты.
– Угадали. Это не мой конек.
– Не угадали, – я подняла палец. – Все умения приходят в детстве; потом наверстать сложнее, включая кокетство.
– Мужчины и кокетство? – Он поднял брови. – Разве такое бывает?
– Бывает. Только выглядит это по-другому.
Мне привиделся лебедь. Он сложил крылья и превратился в белку с миндальными глазами. Я провела рукой, ее мягкая велюровая шкурка поднялась дыбом и прошила мою ладонь разрядом серой-голубой электрической радужки. Я отдернула руку и засмеялась.
– Над чем смеетесь? – спросил он.
– Над гибридами, – смеялась я.
– Такие смешные?
– Очень! – смеялась я. В моем кровяном русле гулял коньяк под высоковольтным напряжением. Зачем я отказалась? Зачем?!
– По третьей?
– Запросто! – смеялась я.
Коньяк щелкнул включателем абажура из ротанга, черты чужого лица стали четче и резче. Симпатичный, весело думала я. Мне внезапно донельзя захотелось, чтобы парень по имени Марат увидел, как мне сейчас хорошо и уютно. Я не жду ни его звонка, ни его самого. Это просто смешно. Таких женщины не замечают.
– О чем мечтаете? – спросил Владимир.
– Простите, – я улыбнулась.
– Ничего страшного. Мне нравится смотреть на ваше лицо. Оно очень выразительное. И радостное, и грустное. Все время разное. Мне даже немного завидно, что вы не со мной.
– С вами, – я кивнула на столик.
– Улыбнитесь еще.
Я делано нахмурилась, он засмеялся.
– Так нечестно.
– Да.
– Над чем вы смеялись, когда были не со мной? Над гибридами?
– Над ними!
Углы его губ приподнялись, сложив парус. «Мы похожи. Жара и кофе, – сказали они. – Не забыла?» Я покачала головой. Конечно, забыла. Так жаль. Зачем я отказалась?
– Вы опять от меня ушли.
– Кажется, мне действительно пора идти.
– Не уходите, – нарочито жалобно сказал он. – Иначе мне придется идти в гостиницу и читать «Сонные глазки и пижама в лягушечку».
– Как называется?
Я расхохоталась, мой смех прозвучал громче обычного. Коньяк, решила я. Лучше сбавить обороты.
– Эта книга об искусстве управлять женщинами.
– Научились? – Я завертела пальцем кудряшку, серые миндальные глаза потянулись к вискам.
– Нет, – без улыбки ответил он и отвел глаза в сторону. – Писанина и жизнь – разные вещи.
Я взглянула на его руки. На безымянном пальце не было кольца. Он походил на женатого, но обручальное кольцо не носил. Наверное, так бывает, когда личная жизнь превращается в бессрочный полдень без рассветов и закатов и становится скучно. От бесконечного рая тоже может затошнить. Но скука не тоска, а я не психолог.
– Не думаю. – Я развернулась вбок и положила ногу на ногу просто так, не думая. – Футуризм в фантастике всегда воплощается в реальность.
– Намекаете, что в будущем всегда есть надежда на реализацию желаемого? – серьезно спросил он.
– Смотря какие задачи вы ставите. Хотя лучше не мелочиться.
Во мне бурлила странная, вызывающая веселость. Я не могла понять, что со мной… Зачем я отказалась?
– А как же разочарование в случае фиаско? Глобальные планы грозят тотальным провалом.
– Бояться провала – в рай не ходить, – засмеялась я и закачала ногой.
– Я вам завидую, – неожиданно сказал он и тут же перевел разговор на другую тему: – Вы заметили, что мы все время смеемся?
– Ничего удивительного. Так часто бывает при первом знакомстве. Все хотят понравиться, даже если это совсем не нужно.
– Почему не нужно?
Он посмотрел вниз и улыбнулся глазами, я перестала качать ногой и убрала ноги под столик.
– Потому что – пришел, ушел. Зачем напрягаться?
– Зачем вы это сделали? – воскликнул он. – У вас красивые ноги.
– Это лишнее. Один и тот же жест может означать разные вещи.
– Какие? – Он самодовольно улыбнулся.
Я попалась самой себе на удочку. Начала оправдываться, когда в этом не было нужды. А посторонний решил, что это очко в его пользу.
– Ответ может быть совсем не связан с внешним раздражителем, – ехидно заметила я.
– По привычке колетесь иголкой, доктор?
Я насмешливо сощурила глаза, он рассмеялся и указал глазами на бутылку с коньяком:
– Еще?
– А! Давайте. – Я махнула рукой. Мы выпили не чокаясь.
Полбутылки коньяка на голодный желудок растворились в крови и легко встроились в нервные клетки. Я натянула протянутое пальто, не сразу попав в рукава. Меня штормило десятью баллами на миндалевидных, голубых волнах жаркого тропического острова. Я не дошла бы домой сама. Владимир целовал меня у моего дома, а мне чертовски хотелось, чтобы парень по имени Марат нас увидел. Когда он вышел из тени у моего подъезда, я даже не удивилась. Услышала запах кофе с отдушкой из кожи прежде, чем увидела турецкого пехотинца воочию.
– Чай, кофе, жара? – спросила я.
– Жара? – после паузы переспросил он. – Вы меня приглашаете?
– Вы же меня не приглашаете, – я покачнулась и кивнула в сторону темного подъезда. – Проводите меня, там темно, и мне страшно.
Я пыталась открыть дверь ключами, но не могла попасть в замочную скважину.
– Давайте я, – предложил он.
– Давайте! – легко согласилась я. – Я сегодня не ужинала. Забыла.
На кухне я засыпала кофе в джезву и включила газ.
– Не знаю, как пойду завтра на работу. Я совершенно не в форме. Скоро вернусь.
Я вошла в комнату и упала на диван. Мне казалось, я лечу в самолете, то и дело попадая в воздушные ямы. Я открыла глаза, почувствовав, что со мной кто-то рядом.
– Вам плохо? – спросил Марат.
– Хорошо, – я протолкнула слова сквозь горло. – Будете уходить, выключите воду, газ и свет.
Я попала в очередную воздушную яму, и мое сознание вырубилось.
Марат
Не собирался лететь сюда. Пришел в авиакассы и зачем-то купил билет. В самолете был абсолютно спокоен, спустился по трапу, вдруг внутри что-то екнуло и отпустило. Взял первое попавшееся такси и сел на заднее сиденье. Не люблю ездить сзади, но все же так лучше.
Дорога равнодушно перебирает улицы, залитые дождем. Черный ноздреватый снег, низкое серое небо, с умрачно. С тех пор как я отсюда уехал – казалось, навсегда, – город изменился неузнаваемо. Ожидания обманули. Ну и отлично.
– Отвезите к старому рынку, – неожиданно для себя произнес я.
Дождь усилился, таксист включил дворники. А я помню жару. Туда ли мы едем? Острое любопытство останавливает, машина несется вперед, брызжа оловянными лужами.
