же её отняли.
— У тебя есть связь с остальными военными, если кто-то выжил?
— Да.
— Почему они не эвакуируются?
— У нас приказ. На уничтожение.
Твари. Просто твари. Их всех оставили тут умирать, чтоб они просто, по мере возможности, нанесли вред противнику, а сами погибли. Смотрю на солнечного рыжего ребёнка как на островок умиротворения в этом хаосе. Он смотрит на меня в ответ внимательными глазёнками на бледном лице, словно делясь спокойствием.
— Что может отменить приказ?
— Ничего.
От бессилия безумно хотелось плакать. С надеждой достаю фон и печатаю в чат:
— Что может отменить приказ на полное уничтожение для военных?
— Вы встретили выживших?
— Да.
— Рота?
Поднимаю голову и смотрю на мальчишку.
— Какая у тебя рота?
— Ещё никакая, мы же пока не закончили обучение.
Всё, аут. Красная пелена перед глазами от бешенства. От концентрации злости меня колотит, но я лишь крепче сжимаю фон и лихорадочно печатаю.
— Эти дети еще не закончили обучение.
— Не может быть.
— Мне прислать вам фото? Ему даже на вид едва восемнадцать стукнуло.
— Кто послал их? Кто отдал приказ?!
Стараюсь успокоиться, максимально тихо и практически бесстрастно спрашиваю:
— Кто отдал приказ на вашу отправку?
— Адмирал Корник.
Передаю полученную информацию и спустя несколько томительных минут получаю новую инструкцию к действию.
— Передай приказ на отступление для всех выживших от адмирала Лорна. Полная эвакуация.
Я озвучила прочитанное и парень несколько секунд совершенно неверяще смотрит на меня. Затем достает схожий с моим фон и дрожащими руками начинает быстро печатать в беззвучном режиме. Смотрю на рану, кровь уже не бежит и даже не сочится.
— Мне ответили только тринадцать.
Поднимаю взгляд, а нижняя губа у него дрожит, и по щекам катятся слезы. Потеря ноги и скорая смерть его не впечатлила настолько сильно, как потеря однокурсников.
— Сколько было?
— Семьдесят два.
Не зная, как еще выразить сочувствие, подобралась ближе и обняла его, изо всех сил прижимая к себе в попытке заглушить звуки. Фокс вздрагивает всем телом, но от него не исходит ни единого громкого крика, только едва слышные всхлипы. Стараюсь не смотреть на вздрагивающие плечи, но при этом чувствую все судорожные движения, которые сотрясают худое тело.
— Как далеко они от нас?
— В течении полутора часов все будут возле аэропорта.
— У меня есть энергетик, при твоей ране это вредно, но другого выхода я не вижу.
— Я буду тебе обузой.
— Мне все равно. Мы идём вместе.
Идиотка. Благородная идиотка. Ребенка пересадила на собаку, крепко примотав к туловищу эластичным бинтом и заставила вцепиться ручками в ошейник. Сама тащу мальчишку, который старается мне помогать, но больше мешает. Мы движемся гораздо медленнее, чем раньше и на улице уже темень. Мне безумно страшно, безумно хочется, чтоб это все закончилось и безумно хочется жить.
Глава 3
Несмотря на всю выносливость, мне невероятно тяжело. Парень очень старается облегчить мою ношу, но я всё равно начинаю задыхаться спустя несколько минут почти беззвучного забега.
— Оставь меня, у меня есть нож.
Умный какой, ага, нож у него есть. Что ты тем ножом сделаешь, если от него толку, как от зубочистки. В какой-то момент меня озаряет: он ведь держал нож в руках. Мальчишка не планировал защищаться, он планировал себя убить. У него на бластере практически севший заряд. Думаю, что он сделал бы пару оставшихся выстрелов, а дальше всё склонилось бы к ножу. От жалости к этому несчастному ребенку у меня внутри всё сжалось и стало больно физически. Мир очень жесток по отношению к своим детям.
Окси трусила рядом, подстраиваясь под наш шаг, фокс уткнулся в неё, как недавно утыкался в меня, словно стараясь спрятаться от этого кошмара. Смотрю на него, и на душе становится муторно, что с ним случиться, если меня не станет? Как маленький фокс оказался в этом городе совершенно один, не считая собаки? Эта раса вообще очень ревностно оберегает свое потомство и его однозначно эвакуировали бы в первую очередь.
Вновь послышался знакомый мерзкий звук, и мы стрелой метнулись в ближайшие двери, открытые нараспашку. Замерев перепуганной живописной компанией, стали ждать, когда уйдет пхан. Как назло, его что-то привлекло на улице и он совершенно не собирался никуда исчезать. Когда моё отчаяние достигло критического уровня и я уже раздумывала о том, что явно придется вступать в схватку, тварь решила продолжить свой путь. Посидев некоторое время, мы вновь двинулись вперед.
В какой-то момент нашего сумасшедшего забега собака напрягалась и замерла на месте, беспокойно ведя ушами. Мы, глядя на такое поведение, тоже замерли. В панике начала осматриваться в поисках укрытия, но при этом никаких посторонних звуков я не слышала.
— Сейчас появится мой сокурсник. Он нас видит. — уверенно сообщает парнишка, глядя в свой фон.
Вновь настороженно осматриваюсь, и тут замечаю беззвучно бегущую к нам фигуру. Хоть я и была готова к его появлению заранее, но всё равно душа ушла в пятки от неожиданности. Он быстро приближался к нам и замер не добежав пары метров. Такой же мальчишка, который в ужасе смотрел на культю фокса.
— Листар… Ты, твоя нога…
На лице новоприбывшего читалась настолько явная паника, что не заметить ее было просто невозможно.
— Не время.
Кратко, но уверенно бросила я, глядя ему прямо в глаза. Надеюсь он не рванёт вперёд, всё же окружающим существам я не доверяю совершенно. К моему удивлению, парнишка оказался нормальным, подхватил мою ношу с другого бока, практически перекинув на себя его вес, и мы вдвоем понесли его вперед, тем самым значительно ускорив наше передвижение.
Боги, мы добрались. Мы практически на месте и даже не встретили ни одного пхана по пути. Осталось совсем немного, здание аэропорта уже прямо перед нами, и до него остаются считанные десятки метров, но вновь слышится знакомый до дрожи стрекот. Как же хорошо, что мы не ломанулись туда сразу, иначе, на открытой местности нам бы пришел конец. Всей компанией метнулись к ближайшему зданию, влетая в выбитые до нас двери. Рассредотачиваемся по периметру, замирая в одной позе. Со всем тщанием усмиряю дыхание и вслушиваюсь в какофонию звуков, которые издаёт это проклятое всеми богами существо.
Не издавая никаких лишних звуков парни смотрят в свои фоны, иногда переглядываясь. Мне очень не нравится выражение их лиц. Чуйка упрямо подсказывает, что при первой возможности они сообщат о неприятностях. Скорее всего будет что-то плохое. Рассуждая в таком направлении, я мысленно перебираю возможные проблемы, с которыми мы можем столкнутся на своем пути.
