Глава вторая
Джесс проснулся ранним утром, задолго до рассвета, и начал систематично осматривать темницу, камень за камнем, исследуя все углы и решетки.
Томас лежал на своей малюсенькой койке, скрестив руки на груди, и дышал спокойно и размеренно, однако даже в тусклом свете, с трудом пробивающемся сквозь окошко под потолком, Джесс отчетливо видел, что друг не спит. Голубые глаза Томаса были раскрыты, устремившись в потолок – однако невидящим взглядом. Томас о чем-то думал.
– О чем думаешь? – тихонько поинтересовался Джесс, когда забрался ногами на свою койку и подергал железные прутья на окошке. Он старался говорить непринужденным тоном, потому что мыслями его друг Томас был наверняка в прошлом. Местная тюрьма была явно чище, чем та, что в Великой библиотеке, и, насколько пока можно было судить, она не располагала инструментами для пыток, однако сходств все равно находилось предостаточно. И Джесс даже представить не мог, что испытывает сейчас Томас, оказавшись за решеткой так скоро после того, как до этого уже провел несколько месяцев в другой темнице.
Томас сделал два медленных вдоха, а затем ответил:
– Полагаю, сначала уведут Морган.
Джесс не ожидал подобного ответа и, спрыгнув почти что беззвучно с койки обратно на пол, спросил:
– С чего это ты так решил?
– Поджигатели, может, и ненавидят Библиотеку, но они не глупы – по крайней мере, не местные. Они ведут сопротивление уже более ста лет и превратили американские колонии в пылающий котел из проблем по всем библиотечным фронтам. Бек отлично должен понимать, сколько преимуществ дает ему скрывательница в роли ручной зверушки. Она способна помогать поджигателям в их террористических операциях, чинить телепортационные залы, создавать новые Кодексы… С ее помощью они смогут даже возвести здесь, в Филадельфии, свою версию Великой библиотеки, но подконтрольную им. Уверен, у них в распоряжении имеются обыкновенные книги. Им нужен лишь скрыватель. А остальные из нас… – Томас пожал плечами. – Мы лишь в качестве дополнения.
Другой голос вдруг произнес:
– Нам следует применить свои навыки в личных целях. – Это была Халила, которая устроилась на краешке своей койки у двери тюремной камеры. – Наши знания являются нашим преимуществом. Нужно продемонстрировать это.
– Ты что, не слышала о том, что Морган, скорее всего, уведут силой?
– Морган вообще-то здесь, и ей надоело, что о ней говорят как о какой-то хрупкой драгоценности, – отозвалась Морган. – Из вас всех я нахожусь сейчас в наименьшей опасности. Томас выразился вполне красноречиво.
– Тут вообще никто не спит, что ли? – сердито уточнил Джесс.
В ответ послышался сухой смех Дарио из соседней камеры, хотя испанец и не стал утруждаться тем, чтобы подняться на ноги.
– Ты пробовал найти удобную позу на этой дьявольской пародии на кровать? – спросил он. – Халила права. Остается лишь сотрудничать с поджигателями, либо сбегать. Других вариантов у нас не имеется.
– С ними не нужно сотрудничать, – сказал профессор Вульф. Джесс его не видел, потому что его камера располагалась за каменной стеной слева от камеры Джесса и Томаса. – Нужно лишь сделать вид, что мы сотрудничаем, чтобы добиться своих целей, а не просто выжить. Наша цель заключается не в том, чтобы сбежать только из этой тюрьмы или этого здания. Нет. Нам необходимо сбежать из целого города. Но даже потом нам нужен план дальнейших действий. Нельзя делать ни шагу прежде, пока не продумаем на три вперед.
– У меня есть план. Построить механическую печатную машину, – сказал Томас. – Использовать ее, чтобы лишить Библиотеку тоталитарной власти над знаниями. Это хороший план.
– Это не план, несчастный мой инженеришко. Это цель, – ответил Дарио. – План – это когда расписываешь шаг за шагом действия для достижения цели. Ну знаешь, вся та скукотища для умных умов.
– Я знаю, как добиться своей цели, – огрызнулся Томас. – А вот о тебе я то же самое сказать не могу, Дарио.
– Джентльмены, разве мы не договорились недавно о том, что мы все здесь одна семья? – спросила Халила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я с семьей спорю, – ответил Дарио. – Но согласен с тобой, мой пустынный цветочек. Я буду впредь стараться лучше.
– Я тоже, – добавил Томас. – Прошу прощения. Уверен, и у Дарио имеются какие-то навыки, я просто о них не осведомлен.
Халила чуть не рассмеялась, сказав:
– Тогда давайте продолжим. Бек не глуп и не безумен до фанатизма, иначе бы не продержался в роли местного лидера так долго. Так что…
– Так что мы должны предложить ему что-то, чего он не сможет найти в книгах, которые у нас конфисковал, – сказал Джесс. – Как и сказал Томас. Печатную машину.
Дарио недовольно заворчал, отвечая:
– Дурацкая идея. Как только чертежи окажутся у него на руках, мы ему больше не будем нужны.
– Ты забываешь, что и сейчас мы ему не нужны, – сказал профессор Вульф. Голос его прозвучал тяжело и резко, точно лезвие гильотины. – Из всех нас ему нужна только Морган. Остальные же, как верно заметил Томас, лишь дополнение. Необходимо, чтобы ему захотелось оставить нас всех в живых.
Томас не двигался на своей койке, лежа неподвижно, как мертвец. Его взгляд не отрываля от потолка, когда он сказал:
– Тогда я не стану делиться с ним чертежами. Сам сначала построю печатный станок, чтобы доказать, что тот работает. А Джесс будет строить со мной. Вместе с Морган, это уже трое, кого Бек не может убить. Это выиграет нам время.
– На твой счет он согласится. Джесс же будет лишь дополнительной парой рук.
– Не хотелось бы вас разочаровывать, но я нужен Беку, – сказал Джесс. – Не ради моего гениального ума, а ради его собственного выживания. Вы видели этот так называемый город? Вопрос заключается не в том, чтобы просто остаться в живых. Здания здесь все в руинах, а люди голодают.
– Сотни лет, проведенные под атаками, имеют свои последствия, – заметил капитан Санти.
– И они явно выживают не за счет тех крох урожая, что собирают в этих землях. По крайней мере, не только за счет урожая.
Голос Санти теперь зазвучал задумчиво:
– Понимаю, к чему ты клонишь. Этот город выживает лишь благодаря контрабандистам, которые могут раздобыть для жителей дополнительную провизию и припасы.
– Именно. И у местных контрабандистов найдутся контакты, которые так или иначе выведут их на мою семью. Я буду куда ценнее в качестве живого представителя, когда Бек сообразит, кто я. За меня можно выторговать больше провизии и лучшие условия для сделок. Или же получить прямо противоположное, потому что, если меня убьют, Бек потеряет своих поставщиков.
– Повезло тебе, – сказал Дарио. – Последняя фраза особенно хороша. Я имею в виду, что у нас будет куда больше шансов сбежать в суматохе хаоса, разумеется, если ты готов взять на себя роль жертвенного козленка.
Джесс ответил без слов. Одним жестом.
– Выбраться за эти городские стены будет куда сложнее, – сказал Санти. – Стены выстояли сотни лет, скорее всего, отразили натиски даже скрывателей и не раз подверглись греческому огню, а также другим, более изощренным бомбардировкам. К тому же не менее четырех библиотечных армий неустанно штурмуют стены Филадельфии, и они всегда начеку. Мой собственный отряд… – Его голос дрогнул, как будто он только что вспомнил, что ему пришлось отказаться от всего, что у него было, ради спасения Томаса, включая и свой капитанский чин в библиотечных войсках, а также и своих солдат. – Мой собственный отряд провел тут почти год лет пять назад.
– Насчет этого, – начал Дарио, – мне всегда казалось, что с библиотечным вооружением солдаты армии способны одолеть несколько сотен поджигателей в полуразрушенном городе за пару недель, не говоря уже о сотнях лет.
– Все дело в приказах держать дистанцию от двух предыдущих архивариусов, – ответил Санти. – Американские колонии всегда становились камнем преткновения. Поджигатели Филадельфии способны обратить все в пепел. Курс местной политики направлен на стабильность, лишь временами допускаются атаки и бомбардировки, чтобы напомнить о том, что мы по-прежнему здесь.
