Потенциальные женихи резко теряют в моем мысленном рейтинге: если на замужество с ними согласны только такие обреченные, парни явно бракованные. А может и не парни, а какие-нибудь хрычи старые.
В столовой тихо, лишь квадрокоптеры гудят. У всех от напоминания о будущей опасной работе и безысходности явно испортилось настроение.
— Вы задержались, но мы вам записали интервью с женихами, — девушка наматывает хвостик косы на палец. — Посмотрите?
— Если только это не отсрочит обед: еда насущнее женихов будет, — игнорируя недовольную гримасу Принцессы, улыбаюсь я: проблема с женихами решается сама собой, ведь их всего четыре, а нас, красноленточных кандидаток, пятнадцать, не составит никакого труда сойти с дистанции, мне даже напрягаться не придется.
* * *
Устроившийся в яйцевидном кресле Леонхашарт читает с планшета отчет орков для Совета архидемонов. Влетевший в кабинет Шаакаран запрыгивает животом на покатую верхушку и свешивается внутрь кресла, белая грива свисает до самого экрана. Как у всех котов, у Шаакарана напрочь отсутствует чувство такта и уважения к личному пространству.
— Я застолбил себе киску! — радостно восклицает Шаакаран. — Ты видел трансляцию их прибытия? Видел? Я хочу, чтобы ты сразу знал: темненькая борзенькая моя.
— Нет, не видел, это не срочно. Срочно — вот этот отчет, — Леонхашарт указывает на экран своего планшета, облепленный светлыми волосами. — А ты мне мешаешь.
— Она такая! Такая! — таращит голубые глаза Шаакаран и размахивает своим планшетом со скриншотами новостной программы о прибытия иномирян. — Ты бы видел! Всех построила, одна девица ее не послушалась, а она ее за волосы — хвать. А та вся из себя такая вопит: я принцесса! А моя киса ей такая: да у нас таким головы рубят и отстреливают. Ну прелесть же!
Леонхашарт награждает приятеля мрачным взглядом, но Шаакаран знай блаженно улыбается.
— Ты мог бы говорить помедленнее? — Леонхашарт высвобождает планшет из-под белых волос Шаакарана. — Я ничего из твоего рассказа не понял.
— Да не важно, в общем, я пришел сказать, что застолбил черноволосую кису. Ты весь такой важный и советник, но я ее выбрал первым. Вот эту! Запомни ее — она моя! Никому не отдам! — Шаакаран постукивает когтем по экрану с изображением Анастасии, но Леонхашарт не успевает ее разглядеть, потому что Шаакаран слишком возбужден и начинает размахивать планшетом. — Какой отличный получился отбор! Просто прекрасная идея! Сегодня мы воссоединимся с моей кисой…
— Отбор только начался, сегодня встречи с кандидатками не запланированы.
— Да какая разница, — отмахивается Шаакаран. — Сегодня ночью я ее украду и дело с концом. Ждать финала, когда я уже выбрал — пф!
Он спрыгивает на пол. Леонхашарт выглядывает из яйцевидного кресла, чтобы удивленным взглядом проводить его до раздвигающихся дверей. Хвост у Шаакарана высоко задран, только кончик покачивается из стороны в сторону — знак сильнейшего любовного воодушевления… и надвигающихся неприятностей.
ГЛАВА 4
«Красный уголок» в столовой сделали специально для невест Естественно, лишение этого статуса лишит и права сидеть там. Всерьез задумываюсь, стоит ли идти на выставочную витрину.
Принцесса, например, гордо задирает нос и устраивается посередине диванчика. Но среди девушек с красными лентами трое, судя по выражениям их лиц, тоже думают, что бесплатно предоставляемые государством женихи хорошими быть не могут. Или им так же претит такое вопиющее неуважение и попытка выставить нас, как на витрину.
Мы переглядываемся, они придвигаются ко мне. Посматриваем на нерешительно двигающихся к диванам подруг по попаданию. Я бы лучше села с остальными прибывшими или уже здесь обжившимися, чтобы подробнее расспросить о местных реалиях, но…
— Как ни крути, — вздыхаю я, — а лучше смотреть из первого ряда, надо же понять, что за гуманитарную помощь тут девушкам выдают.
Светленькая крепкая девушка в конопушках усмехается. Мы вчетвером садимся с края «красного уголка», ближе к столам остальных студентов, улыбаемся им, помогаем передавать дальше по столу подносы с едой: крупяные и клубневые гарниры, немного жареного мяса, соя, много специй, вяленое мясо и рыба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девушка с косичкой, представившаяся Роной, включает телевизор, настраивает, и, едва все тарелки и столовые приборы оказываются на месте, запускается запись новостного эфира. Сразу ощущение, что я у бабули в гостях: она у меня любит шоу и программы смотреть.
— Итак, мы представляем вам кандидата от партии «Равные возможности» Илантиха, он прекрасно известен нашим зрителям по его экономическим и политическим выступлениям, — рогатый диктор указывает на сидящего в кресле рогатого мужчину в костюме-тройке.
Жених молодой и прилично выглядящий, на бракованного не похож, но мерзкий характер не всегда на лице написан.
А бабуле бы этот канал понравился, она всегда говорила, что все мужики — козлы, а тут визуальное доказательство ее правоты — аж две штуки.
— Скажите честно, — лукаво улыбается холеный ведущий, — ваше участие в отборе невест — это рекламная компания? Ходят слухи, именно вас партия выставит на предстоящих выборах в Совет демонов.
Политик. Возможно будущий депутат, по-местному — советник, Илантих тоже улыбается:
— Моя кандидатура только рассматривается, но я в любом случае должен участвовать в этом отборе, потому что он близок идеологии нашей партии. Как вы знаете, мы отстаиваем равноправие для всех, независимо от происхождения и магического резерва, что в нынешних условиях жизни Нарака было бы правильным решением. И когда я узнал, что правительство хочет дать возможность нескольким девушкам получить полные права, я не мог остаться в стороне.
Идейный жених…
— Вы ведь тоже обучались на четвертом факультете, вам эти проблемы близки, — клыкасто улыбается ведущий.
— Конечно, и хотя я коренной житель с полными правами, я знаю, как важно решить проблему дискриминации.
Товарищ будущий депутат долго распинается в том же духе, нахваливая свою замечательную партию и обещая, что с ней Нарак войдет в светлое будущее. Из его пространной речи я выуживаю информацию о местном быте: похоже, несмотря на невозможность полномасштабного использования магических способностей, осталась аристократическая система, основанная на величине магического резерва — что-то вроде плавающей кастовой системы, учитывающей и силу, и происхождение, и профессиональную принадлежность.
Прежде Нарак управлялся единым правителем, Совет архидемонов и Совет демонов были лишь совещательными органами, но с тех пор как появление Безымянного ужаса ограничило всех в силе, никто просто не может захватить власть над миром. Теперь в основном все решает Совет архидемонов из благородных демонов, а Совет демонов из жителей попроще, как может, подруливает государственную машину.
Но трон правителя Нарака в зиккурате Совета архидемонов до сих пор стоит, и любой может попробовать стать главным. Илантих считает это жутко консервативным подходом, не отвечающим современной ситуации.
Следом за «Депутатом» выпускают сурового опять же молодого накачанного громилу, кресло под которым едва не разваливается. Красноватый, шкафообразный, с витыми рогами сантиметров по двадцать, он одет в черную облегающую броню и смотрит отсутствующе.
— Баашар, — ведущий с опаской смотрит на него, очевидно, переживая за стильное кресло, тут же с товарами не очень хорошо. — Наследник одной из величайших военных семей Нарака, каким образом на этом отборе оказались вы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Громила молчит. Ведущий ждет ответа. Я ем канапе с солеными огурчиками. Принцесса, рассмотревшая великана, чуть морщит носик.
— Я пришел на отбор, — изрекает Шарик.
Нет, он правда на шарик похож: броня блестит, как резина, плечи сейчас по ширине почти в высоту тела — этакое яйцо из мускулов.
— Это понятно, но все же хотелось бы узнать ваши мотивы.
…
