─ Чего замерла? Подойди ближе. ─ Мой враг вальяжно развалился в кресле и ослабил галстук.
Я сделала несколько шагов и вновь остановилась.
─ Я же сказал, ближе! ─ В скрипучем голосе послышалось раздражение.
Шаг, ещё один, и ещё. Расстояние между нами неумолимо сокращалось, пока не стало недозволительно близким.
─ Ну!
Я зажмурилась, и тут же почувствовала крепкие пальцы на своём запястье.
─ Надеюсь, ты всё обдумала и приняла мои условия?
Меня обдало жаром. Значит, угрозы не были пустыми!
─ Чего Вы от меня хотите? ─ Слова давались с трудом.
Мужчина разразился дьявольским смехом.
─ Ты знаешь. Кольцо. Но пока я жду, когда ты вступишь в наследство, будешь развлекать меня.
Я попыталась отпрянуть.
─ Нет!
Густые брови поползли вверх, хватка на моей руке ослабла.
─ Тогда пошла вон!
Мне показалось, что альвеолы в лёгких сжались. Катастрофически не хватало кислорода. На лбу выступил холодный пот. Я развернулась и направилась к двери, пытаясь сообразить, что делать дальше.
─ Тебе не хватает всего лишь сто тысяч. Верно?
Я вздрогнула. Верно. Именно ста тысяч не хватало на первую операцию сестры.
─ Примерно столько же понадобится на последующую реабилитацию и перелёт в Москву.
Всё ещё стоя к Дьяволу спиной, я кивнула и услышала тихий смех.
─ Я утрою эту сумму, если ты согласишься с моими условиями.
Мои кулаки сжались так, что послышался треск суставов.
─ Мне нужно подумать.
Ладонь опустилась на ручку, когда меня догнали слова.
─ У тебя нет времени. Либо ты соглашаешься сейчас, либо моё предложение утрачивает силу.
Моя рука опустилась, словно плеть. Именно в тот момент я осознала, что в одиночку мне не справиться. Без диплома, без необходимых знаний и талантов трудно заработать столько денег, чтобы поставить сестру на ноги в прямом смысле этого слова.
Да и чего я боялась? Что берегла? То, что мои ровесницы потеряли давным-давно, то, что представляло ценность исключительно для меня? Загвоздка заключалась лишь в том, что отдав свою невинность, будь то добровольно или нет, я теряла право принять постриг, стать невестой Господа. Мой мир рушился, трещал, лопался и разлетался на множество осколков. Я понимала, что со смертью родителей детство закончилось. Теперь предстояло повзрослеть, чтобы выжить и помочь Лизке.
Развернувшись, я дерзко взглянула в холодные стальные глаза своего мучителя.
─ Согласна.
Воронцов криво усмехнулся.
─ Даже не сомневался в тебе. Подойди.
Я уже не плелась, медленно и испуганно, как сомнамбула. Если этому кошмару суждено произойти, пусть он произойдёт, как можно быстрее, и, как можно быстрее, закончится.
Я вновь стояла перед Дьяволом и ждала дальнейших распоряжений. Но что-то во мне изменилось, то, что было светлым и добрым, отошло на второй план, а в сердце зародилась ярость. Я пообещала себе, что не только не отдам оставшееся кольцо, но и заполучу первое, проданное отцом, любой ценой. Теперь все моральные принципы таяли и растворялись под напором праведного гнева. Я знала, что верну семейные реликвии, верну туда, где они пролежала несколько столетий, где в усыпальнице, под тяжёлой плитой, спали вечным сном их единственные законные хозяева, русский князь и византийская принцесса.
Молча, не говоря ни слова, я сняла платье и осталась лишь в нижнем белье. Я стояла, почти голая, под оценивающим взглядом холодных глаз, и, несмотря на жару, чувствовала, как кожа покрывается мурашками. Секунды сливались в часы, в годы, в столетия, в вечность.
─ Одевайся. Меня не интересует твоё тело.
Дрожавшими руками я натянула платье.
─ Тогда что?
И вновь усмешка.
─ Секс. Исключительно секс. Мне прикольно трахнуть монахиню.
Прикольно? Я хотела крикнуть, как можно ломать чью-то судьбу по приколу? Но крик застыл в горле, так и не вырвавшись на свободу.
─ Итак, ─ Воронцов покинул своё кресло и навис надо мной, ─ ровно в девять утра, каждый день, кроме выходных, ты будешь появляться в этом кабинете и делать одно и то же.
Он опрокинул меня на стол, раздвинул ноги, согнул их в коленях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
─ Понятно? Тебе понятно? ─ Он повысил голос.
─ Да.
─ Это лишнее. ─ Мои разорванные трусики упали на пол.
Я хотела зажмуриться, чтобы не видеть того, что произойдёт дальше, но не смогла. Мужчина снял с пояса ремень, расстегнул брюки, приспустил трикотажные боксеры и явил на свет свой детородный орган, небольшой, я бы сказала, нежный и мягкий. Запрокинув голову назад, Воронцов принялся водить рукой по интимной части собственного тела и тяжело дышать. Я с ужасом наблюдала, как ещё недавно маленький член превращался в огромный, толстый, покрытый фиолетовыми венами, инструмент пытки. Нет, я этого просто не вынесу! Он разорвёт меня пополам. Я собралась бросить всё к чёрту, расторгнуть договор, оттолкнуть ненавистного зверя, но тот прижал меня к столешнице так, что на мгновение я потеряла возможность дышать. А потом… потом пришла боль, страшная, острая, бесконечная. Я стиснула челюсти, чтобы не закричать, боясь, что Ольга станет свидетелем моего позора. Мои глаза остановились на стрелке часов, висевших над дверью. Тик, тик, тик… Сделав один оборот, секундная пошла на второй круг, а мой мучитель вздрогнул, зарычал и, больно впившись пальцами в мои бёдра, впустил в меня струю горячей липкой жижи.
Не удостоив взглядом, Воронцов отвернулся и зашагал в душ, спрятанный за полированной панелью. Я же попыталась встать и тут же упала на пол.
Боль! Нестерпимая, непреодолимая боль, когда тело рвётся на куски, а душа распадается на части. Я чувствовала себя униженной и раздавленной, но не сломленной. В моём сознании всплывали образы святых, добровольно шедших на муки и смерть во имя великой миссии. Да чего там, сам Христос был распят во имя человечества. Я не спасала человечество. Оно сжалось, сузилось до существа, лежавшего в крохотной палате местной больницы. Но… разве Лиза не часть человечества, разве она не достойна принять жертву?
Мне удалось встать сначала на четвереньки, а потом принять вертикальное положение, облокотившись на стол. По ногам сразу же потекла липкая сперма, смешанная с моею собственной кровью. Подобрав трусики, я вытерла грязь, как могла. Одёрнув платье, не спеша поправила волосы и направилась к дверям. Да, этот человек ничего не ждал от меня больше. Я выполнила свою миссию. Следующий сеанс завтра.
─ Стой! ─ Второй раз я взялась за ручку и второй раз услышала холодный голос. ─ Завтра на счёт московской клинике поступит сумма за первую операцию. Думаю, специалист прибудет быстро.
Я не верила тому, что слышала. Всё так просто? Возможно, теперь Воронцов отцепится от меня?
─ А тебя я жду к девяти, как договорились. Дальше поступишь в распоряжение Ольги.
Слабый стон вырвался из моей груди. Уж лучше бы я полы мыла в гальванике или натирала котлы в столовой. Но шесть месяцев сексуального рабства… Что станет со мной потом? Останусь ли я прежней Софией Птичкой, или же сломаюсь, паду окончательно, сдамся на волю обстоятельств?
Тогда я впервые поймала на себе сочувственный взгляд Ольги. Мне показалось, что она поняла всё по моему лицу, без слов и слёз.
─ Что решили? В бухгалтерию?
Я пожала плечами.
─ Господин Воронцов передал меня под Ваше начало. Меня устроит любая работа.
Глава 7
─ Со-оня! Идём танцевать, а потом ещё выпьем.
Ольга перехватила руку Леси.
─ Хватит ей пить. ─ Она поднялась и потянула меня в сторону двери. ─ Пойдём, я подвезу.
Только сейчас я заметила, что Ольга, в отличие от меня, трезва, как стёклышко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я разместилась в салоне просторной иномарки, как королева.
─ Пристегнись.
Мой взгляд переместился с панели управления, подсвеченной приятным синим светом, на Ольгу.
─ Зачем? До моего дома пара кварталов. Да и сотрудники ГИБДД там, отродясь, не дежурили.
