– Кого это он так опасается, в таких-то хоромах?
– Жадобе всегда есть кого опасаться.
– А эти, – кивнул Рут на охрану – наёмные или Межитовы?
– Межитовы, в вечном закладе. (Крестьяне, взятые в работу навечно за долги)
– Хм. Где это он таких лбов в заклад нашёл? – Рут ухмыльнулся и тут же сморщился. – Вот теперь я с ним поговорю. Где ваш хозяин?
– Чего изволите сударь? – Из-за угла дома тут же вывернул улыбающийся староста.
– Это так вы гостей привечаете? – Спросил Рут. Староста бросил злобный взгляд на своих охранников и состроил скорбную мину.
– Поймите вашество, не народ по соседству живёт, а сущее ворьё и разбойники! Как бы все послушные были, да со страхом в сердце, так нет же, каждый норовит что-нибудь спереть со двора или того хуже, красного петуха пустить! – Он сокрушённо вздохнул и покачал головой. – Жизнь и не так защищаться научит, а ребяток вы моих простите, ради Вечно Синего Неба, они же не со зла, по глупости и чрезмерной усердности.
– А оскорблять дворянина, это глупость или усердность?
– Глупость, милостивый государь, полное отсутствие житейского опыта. – Уверенно ответил Межит.
– Так как же мне быть? – Рут в задумчивости почесал подбородок и подумал, что давно пора побриться, а то растут какие-то клоки, некрасиво. Межит виновато развёл руками, как бы говоря, «что с нас убогих взять?». – Оскорбление нанесено твоими людьми Межит, значит и, отвечать выходит тебе.
– Но помилуйте…
– Да я бы помиловал, но не могу, тут затронута дворянская честь староста. Если я начну прощать, всех кто меня оскорбляет, то, что я за дворянин буду? Выход у тебя один суд, наказание и штраф, либо…
– Просто штраф. – Перебил его Межит.
– Либо просто наказание. – Выдал версию Рут.
– А…, какое наказание? – Задумался староста, видно деньги он ценил больше чем людей.
– Ну, какое может быть наказание за оскорбление дворянина словом и действием? Да ещё на твоём дворе и по твоему приказу. Тут ты просто батогами не отделаешься.
– Я!!!??? Но я не…
– А это уже не важно. – Махнул рукой Рут. – Факт избиения вот. – Указал он на себя. – Свидетель вот. – Указал он на Борхуса. – Ну а что бы самим по полной не огрести они, – он указал на охрану – подтвердят, что ты отдавал такой приказ. Потому как за самовольное избиение дворянина им вообще виселица светит.
– Что же делать? – Межит решил больше не юлить и сдался на милость победителя.
– Снабди наших лекарей всем, чем положено и в должном количестве. Выдай провизии на десять дней на полсотни человек, а за лошадей мы заплатим. Вот семь эргов и что бы лошадки были нормальные, а не одры какие. – Межит молча, кивнул и, зашипев на своих остолопов, пошёл к дому. – Эй! Как тебя там? Викей, пойдём к лекарям, вправят они тебе челюсть, если не сломана, конечно. – Рут распахнул ворота и нос к носу столкнулся с запыхавшимся Хумом, за которым стояли не менее запыхавшиеся Сандр и Буй-Бык.
– Твою ж мать! – Вырвалось у Быка при взгляде на Рута. Староста услышав, что подтянулись постояльцы, рванул скорее в дом.
– Всё нормально. – Успокоил их Рут. – Я жив и почти здоров.
– Что стряслось-то?
– Да так, недоразумение одно.
– Хорошенькое недоразумение, в пол рожи величиной. – Указал Бык на налившийся кровью синяк.
– Это да, не рассчитал немного.
– Чего ты не рассчитал!? – Вспылил Сандр. – Как поудобней лицом к сапогу приложиться!?
– Да не кипятись ты! Всё уже, разобрались. Спасибо балару, вовремя подоспел.
Сандр со злости врезал по створке ворот и сломал одну из толстенных досок.
– Ваше счастье щенки, что он меч не достал! – И развернувшись, пошагал к корчме.
– Тебе к лекарю надо. – Сказал Хум.
– Как раз туда и собирался, пойдём Викей.
– Пожалуй, я с тобой пройдусь.
– Не стоит Хум. – Усмехнулся Рут, схватившись за бок. – Теперь опасаться уже нечего.
– Как знаешь. – Хум пожал плечами и ушёл вслед за Сандром и Быком.
– А почему вы и в самом деле меч не достали? – Поинтересовался шагавший рядом балар.
– Давай перейдём на ты. – Предложил Рут. – А то я неловко себя чувствую. – Балар недоумённо глянул на Рута. – Ну, понимаешь, в силу моего происхождения, мне приходится обращаться к тебе на ты, а так как я ценю людей не за происхождение, а за воинское искусство, то меня коробит, когда мастер боя начинает мне выкать.
– Понятно. – Улыбнулся балар. – И где же таких дворян воспитывают?
– Больше нигде. Да и не воспитание это вовсе, а убеждение.
– Вон как. – Усмехнулся Борхус.
– Зря смеёшься, даже в моём возрасте у людей бывают убеждения. Вон у Викея, тоже было убеждение, что он побьёт любого в этом селе, кроме тебя конечно. Так Викей? – Парень кивнул. – Просто убеждения убеждениям рознь. – Балар покачал головой, то ли удивляясь, толи не соглашаясь. – Значит, ты их обучал?
– Совсем немного.
– Этого вполне хватило. – Рут потрогал синяк.
– А тебя разве до этого не били?
– Били, но не скопом и не кулаками и палками.
– Поэтому ты и не пустил меч в ход.
– В общем да, но ещё боялся убить кого-нибудь из них, они меня тоже убивать не собирались, во всяком случае, по началу.
– Боялся убить? – На этот раз балар был по-настоящему удивлён. – Дворянин, воин, побоялся убить напавшего на него крестьянина. Чудные дела творятся. Цена жизни любого из них не стоит и ломаного медяка.
– Давай не будем вдаваться в споры о ценности чьёй-либо жизни. Вот здесь и сейчас, на этой тихой улице, твоя жизнь не более ценна чем моя или его, а где-нибудь там, на поле боя, нас оценят по-другому, и ты будешь ценнее меня во сто крат, а его в тысячу. А если на том же поле будут не воевать, а пахать и сеять, то его жизнь будет дороже нашей, потому что он сможет прокормить людей, а мы нет.
– Зато мы сможем их защитить.
– Я бы мог спросить, «много ты голодным навоюешь?», но спрошу другое, а зачем защищать, если никто не нападает?
– Но напасть может и зверь.
– Звери в армии не сбиваются.
– Тоже верно.
Они подошли к амбару.
– Келем, глянь на парня. – Рут подтолкнул Викея к лекарю. – Я ему тут челюсть немного «поправил».
– Да тут не маленько, тут, похоже, корова копытом поработала. – Рут даже немного возгордился. – А с тобой-то что? Хотел небось девчонку пощупать, а она решила немного по сопротивляться? – Всю гордость как ветром сдуло. Во время осмотра работники Межита доставили чистые холстины, мази, травяные припарки, солому для постелей и кое-что из провизии. – Если это всё, – Келем указал на синяки и ушибы – плата за лекарства, то право слово не стоило господин Ханэдав. – Оказывается, Келем-Три Тесака умел разговаривать уважительно, что ему удивительно не шло.
– Вовсе нет, это плата за самоуверенность. Да, кстати, вот тут пять эргов, это деньги за две следующих недели.
– Даже так!? То у вас денег нет, то вперёд платите.
– Приходится, а то вдруг ты решишь, что все неожиданно выздоровели, как на пример было на прошлой неделе.
– Я за спасибо работать не нанимался. Вы же режете друг друга почём зря, а мне вас задарма штопай? – Он надел толстые рукавицы и схватил Викея за челюсть, но тот перехватил его за руки. – Но! Руки убрал! Быстро! – Викей что-то проскулил, но руки убрал. – То-то, а то сейчас врежу колотушкой по темечку, враз начнёшь лекарей уважать, что и другим бы не мешало.
– Да уж, к тебе Келем, в лапы лучше не попадать. – Покачал головой Рут, видя страдания парня. Лекарь каким-то хитрым движением вправил Викею челюсть на место и скинул рукавицы.
– Всё. Два дня не драться, и ничего твёрдого не жрать, а то совсем отвалится. Проваливай. – Викей стрелой выскочил из амбара. – Ну, теперь твоя очередь, господин Ханэдав.
– Нет уж, уволь.
– Да у тебя же глаз совсем заплыл! Резать надо! – Келем быстро выхватил кривой и по виду острый но, довольно ржавый нож и, состроив серьёзное лицо, пошёл на Рута.
– Иди ты лесом, Тесак! – И вождь Хонов под дружный хохот раненых последовал примеру Викея.
На улице его догнал Борхус.
– Пойдём ко мне, у меня есть нафтовая мазь, через три дня и следа от ушибов и синяков не останется.
– Настоящая!? – Дело в том, что нафтовую мазь умели изготавливать только балары, это была настоящая панацея от всякого рода травм. Говорили, она даже переломы сращивает за несколько дней, и кости после неё делаются только крепче.
– А какая она ещё может быть у балара?
– Пойдем, конечно.
Борхус жил у самого частокола в старом покосившемся домишке. Когда они вошли балар затеплил две лучины и велел Руту раздеться до пояса. Рут пытался в полутьме разглядеть обстановку, но лучины давали мало света.
– Что, пытаешься разглядеть богатое оружие, великолепные доспехи, и сундуки с драгоценными камнями и золотом?
