партию, промышленность, театры, журналистику, полицию — фактически не было такой сферы, которая не находилась бы под бдительным оком СД, и такого места, где она не выискивала бы первые признаки оппозиции в среде общественных движений или отдельных лиц, «враждебных государству».
Эта колоссальная административная проблема была заботой оберфюрера СС доктора Мельхорна, и в последующий период я работал главным образом с ним. Этот человек создал для Гейдриха механизм, с помощью которого тот мог тайно следить за всеми сферами жизни в Германии. Информация собиралась по всей стране региональными организациями СД, которые соответствовали административному делению страны. В каждой организации были свои «почетные» агенты — доверенные информаторы, стратегически внедренные во все сферы деятельности, профессии и отрасли промышленности. Обычно это были люди с большим опытом в своей профессиональной отрасли, которые таким образом имели возможность поставлять очень ценную информацию, уделяя особое внимание общественным мнениям и реакциям на законодательство, постановления и другие меры, предпринимаемые правительством.
По этому материалу каждые две недели готовилась оперативная сводка в штаб-квартире в Берлине с целью предоставить вождю Германии подробную и точную картину общественного мнения.
Для каждого человека, чье имя появлялось в этих сводках, заводилась карточка, и донесения давали перекрестные ссылки на обсуждаемую тему. Был построен огромный круглый стол, на котором размещались эти карточки. Этот стол имел электропривод, и, нажав кнопку, один человек, сидевший за пультом управления, мог легко найти любую из пятисот тысяч карточек. До этого времени лишь информационная служба, занимавшаяся сбором материала по Германии, была организована столь тщательно.
Кропотливая подготовительная работа, проделанная Мельхорном за предыдущие годы, стала фундаментом для власти Гейдриха. Следовало ожидать, что человек с таким характером, как у Гейдриха, избавится от него, как только тот сослужит свою службу. В 1937 г. Гейдрих спровоцировал судебный процесс против Мельхорна в «Суде чести», который привел к его увольнению со службы. Однако он был послан в кругосветное путешествие с заданием сообщать Гитлеру о событиях в мире. Его донесения о ситуации на Дальнем Востоке имели значительную и долговременную ценность для политического руководства, но сообщения о положении и трендах в США вводили в полное заблуждение, и Гитлеру была представлена совершенно неверная картина, описывающая ситуацию в Америке.
Глава 2
По приказу Гейдриха
Впечатления о Гейдрихе. — Дело против генерала фон Фрича. — Гиммлер — мистик. — Положение Гейдриха в опасности. — «Салон Китти». — Мои отношения с фрау Гейдрих. — Попытки ее мужа устроить мне ловушку. — Мне «содействуют» в заключении брака
Вскоре после того, как я начал работать в управлении, я был вызван на первое собеседование с грозным начальником СД Гейдрихом. С немалыми опасениями я шел к зданию гестапо, где находился его кабинет. Теперь, возможно, мне предстояло узнать, какие у него на меня планы.
Когда я вошел в кабинет, Гейдрих сидел за своим письменным столом. Это был высокий, импозантный мужчина с широким, необычно высоким лбом, небольшими беспокойными глазками, коварными, как у животного, обладавшими неизъяснимой силой, с длинным хищным носом и широким ртом с полными губами. У него были худые и слишком длинные руки — глядя на них, я подумал о паучьих лапах. Его красивую фигуру портили широкие бедра, волнующе женские, что придавало ему еще более зловещий вид. Его голос был слишком высоким для такого крупного мужчины, а его речь — нервной и отрывистой; и хотя он редкую фразу доводил до конца, ему всегда удавалось совершенно ясно выразить свою мысль.
Мое первое собеседование было довольно непринужденным. Он сначала заговорил о моей семье, а затем о музыке — сам Гейдрих был опытным скрипачом и часто устраивал в своем доме камерные музыкальные вечера. Он задал мне много вопросов о моем юридическом образовании, а особенно о том, по-прежнему ли я намереваюсь пытаться стать партнером известного барристера X. в Дюссельдорфе. Он счел это хорошей идеей и сказал, что важно, чтобы образованные юристы, менее «закосневшие», чем юристы предыдущего поколения, и с умом, открытым для нового государства, вступали в общественную жизнь. Но это было лишь обычное вступление к нашему разговору. И когда он заговорил об организации и расширении контрразведывательной системы в Германии и секретной политической службы за границей, в его голосе появились серьезные и настойчивые интонации, и я почувствовал, что он пытается вызвать во мне аналогичный отклик.
Однако он ни разу не забыл о том, что беседует с подчиненным, и резко раскритиковал некоторые аспекты моей работы, предостерегая от склонности к юридическим формальностям. Через полтора часа он закончил беседу со мной, и я вышел из его кабинета, ошеломленный силой его личности до такой степени, что ни до, ни после я не переживал подобного чувства.
Когда я по-настоящему узнал Гейдриха в последующие годы, мое первое мнение о нем не изменилось. Этот человек был скрытым стержнем, вокруг которого вращался нацистский режим. Развитием целого государства косвенно руководил его сильный характер. Он был на голову выше всех своих политических коллег и управлял ими так же, как и огромной разведывательной машиной СД.
Чтобы понять этого человека, с которым я познакомился, когда он близился к пику своей карьеры, следует вспомнить кое-что из его прошлого. По окончании Первой мировой войны он начал службу на военно-морском флоте Германии в качестве курсанта офицерской школы, затем служил на крейсере «Берлин» кадетом под командованием будущего адмирала Канариса. Он получил повышение — звание лейтенанта, но ввиду своего поведения и особенно амурных дел с женщинами ему пришлось предстать перед офицерским судом чести и подать прошение об освобождении от службы.
Без единого гроша, безработный, в 1931 г. через своих друзей в СС в Гамбурге он наконец был представлен Гиммлеру, который, чтобы испытать его, поручил разработать план организации, которая должна была стать партийной службой безопасности (СД).
Гейдрих был невероятно проницателен в отношении моральных, человеческих, профессиональных и политических слабостей людей, а также был способен видеть политическую ситуацию во всей ее целостности. Его необычный ум был как у хищника, всегда находящегося настороже, всегда бдительного к опасности и готового действовать быстро и безжалостно. Все, что его инстинкт засекал как полезное, он принимал, использовал, а затем в случае необходимости отбрасывал с такой же быстротой. Все, что казалось излишним или представляло хоть малейшую угрозу или неудобство, отбрасывалось.
Он был чрезмерно честолюбив. Казалось, будто в стае свирепых волков он всегда должен был доказывать, что он самый сильный, и захватывать лидерство. Он должен
