– Грошей таможне треба… пояснил, улыбаясь. – Сказал, что тоже доцю замуж выдает. Взял с меня тысячу рублей, курвец. И донька его курва. Шоб у ее мужа в брачную ночь не встало! Ги-ги-ги!!! – заржал мужик, а за ним и его товарищи, но, завидев погранца, умолкли и закивали, приговаривая:
– Дай Бог счастья вашей дочци! И чтобы муж ее был здоровым!
Пограничник подошел к купе беглецов. Взял со стола паспорта и, взглянув на фамилии, стал листать свой журнал. Запнувшись взглядом за какую-то строчку, взглянул сначала на Глеба, а затем и на Феликса, взял под козырек и представился:
– Лейтенант пограничной службы Сидоров Михаил Алексеевич. В моем журнале написано, что вы нарушаете российский закон. Собирайте вещи, и прошу на выход.
В груди у Феликса екнуло, а рука инстинктивно сжала никчемный ножик.
– А что мы натворили? Возможно, какая-то ошибка?
– Гренков Федор Сергеевич?
– Да.
– Харитонов Петр Андреевич?
– Да.
– Значит, никакой ошибки нет. В моем журнале самой последней, а значит, свежей, строчкой записано, что вы являетесь злостными неплательщиками алиментов, и я не имею права выпускать вас за пределы Российской Федерации. Так что возвращайтесь к своим женам, решайте с ними финансовые проблемы, а потом езжайте куда хотите.
Глеб понял, что охота началась.
«Быстро сработала Наталья! Да, видать, руки у нее связаны. Надо иметь это в виду. Но ее трудности по сравнению с нашими – семечки. Хотя пока мы имеем фору. Однако дистанция к свободе будет марафонской… Правда, все выглядит как-то странно. Если бы хотели ссадить с поезда, то этим занялся б не Сидоров», – размышлял он и вдруг удивился тому, что не чувствует тревоги. Сразу вспомнилась ситуация с Мыколой из соседнего купе.
– Начальник, это недоразумение, мы с женой разошлись мирно, без каких-либо претензий друг к другу, – «запел» он только что придуманную песню. – У меня работа накроется медным тазом, если вернусь назад в Россию…
– Ничего не знаю, – буркнул лейтенант Сидоров и пошел в сторону тамбура.
Глеб с Феликсом кинулись вслед за ним и догнали у служебного купе.
Запнувшись взглядом за какую-то строчку, посмотрел сначала на Глеба, а затем и на Феликса, взял под козырек и представился.
– Господин инспектор, у нас и детей-то нет, – сказал Глеб. – Федя на подлодках атомных служил, детей иметь не может, потому и с женой развелся. А я их не люблю принципиально.
– Я не ЗАГС и не сексопатолог, чтобы разбираться в ваших проблемах. Ничего не знаю. Прошу на выход! – отрезал принципиальный таможенник и скороговоркой обозначил мзду: – По сто долларов с человека.
– Что? Двести за двоих? – возмущенно произнес Глеб, всем своим видом выражая полное несогласие.
– Не задерживайте меня, работы полно.
– По тысяче рублей, и мы возвращаемся к барышне.
– Сто пятьдесят, и ни центом меньше. В России демографический спад, а вы не хотите помочь сиротам.
– А «сироте в погонах» сто пятьдесят не много ль будет?
– Самый раз. Может, я тоже на подлодках служил? Знаете, сколько стоит «Виагра»? Сто двадцать.
– Хорошо. Вот сто, и осторожнее с лечением.
– Всего доброго, господа, – козырнул погранец и пошел проверять документы дальше.
– И вам не хворать, – кинули ему вслед «алиментщики».
Когда, ухмыляясь, они вернулись в купе, то заметили, что на Ане лица нет.
– Ты чего? – спросил Глеб.
– Переживала за вас, – ответила она. – Все обошлось? Что там было?
– Государственным «сиротам» помогали… – отшутился Феликс.
– Остается радоваться, что погранца использовали по-черному. Если бы на его месте оказались настоящие «волкодавы», то нам лапы вмиг скрутили бы. На первой же украинской станции сходим с поезда.
Дальше на перекладных. Нас ищут и, думаю, будут ждать в Киеве на вокзале. Феликс, сходи узнай, какая ближайшая станция? Аня, не дрейфь. Россию мы покинули, глядишь, и украинскую таможню пройдем без проблем.
– Сначала украинская таможня, потом остановка в Конотопе, – вернувшись, доложил Феликс.
– В Конотопе и сойдем. Белье не собираем, пусть проводница думает, что едем до Киева и просто вышли покурить. Аня, тебе придется ее отвлечь, чтобы мы сошли незаметно. Давайте посидим на дорожку.
Неожиданно ему в голову пришла идея.
– Ребята, после прохождения таможни покинем состав через другой вагон, чтобы не вызывать подозрений.
– Пограничный и таможенный контроль! – предупредила проводница, проходя по вагону, а через несколько минут зашли таможенники и погранцы.
Вежливо поздоровавшись, пограничники проверили паспорта, поставили печать на въездной декларации и распрощались, пожелав провести в Украине приятные дни. Убедившись, что кроме ручной клади, у пассажиров нет другого багажа, таможенники ушли следом. Вся проверка заняла не более двух минут.
– Станция Конотоп, остановка двадцать минут, – огласила проводница.
Пройдя четыре вагона, беглецы вышли на перрон, не привлекая к себе особого внимания. Мало ли кто покурить вышел. Нахлобучив на глаза вязаные шапки, они пошли в сторону головы поезда и затерялись в рядах коробейников, надеющихся продать пассажирам местные безделушки и домашнюю еду. Минуя здание станции, вышли на стоянку такси, где, не глуша моторов, таксисты ждали клиентов. Глеб открыл дверцу одной из машин и начал торг.
– До Киева сколько?
– Я в Киев не еду, только по городу.
– А если бы поехал, сколько взял бы?
Таксист внимательно посмотрел на него, прикидывая в уме, что две тысячи гривен покроют все его расходы на неделю вперед. И это удача! А ведь могут по голове тюкнуть, забрать кровные двести гривен, да еще и отнять машину, за которую кредит не выплачен? И это «пипец», причем полный. Водила потрогал рукой монтировку, постоянно лежащую рядом с сиденьем, и, посмотрев в Глебовы серые, Феликса честные и Анины красивые глаза, сказал:
– Две тысячи гривен. Иначе не поеду.
– А сколько это в долларах?
– Четыреста! – не моргнув глазом, ответил таксист, подумав, что москали – лохи, и напрягся в ожидании ответа.
– Хорошо, поехали. А сколько километров до Киева?
– Триста. Через четыре часа будем на месте.
– Отлично. Мы поспим, а ты нас перед Киевом разбуди. Вот аванс.
Глеб выдал водиле сто долларов, закрыл глаза и попытался уснуть. Аня задремала на плече у похрапывающего Феликса. Вдохновленный неожиданной «прухой», таксист на радостях стал напевать песню. Шурша колесами и урча мотором, машина катила по трассе.
На подъезде к Киеву, в городе с названием Бровары (по-русски Пивовары), Глеб попросил таксиста остановиться возле супермаркета, где он решил приобрести современные девайсы и стартовые пакеты МТС для поддержания связи. Анне, как человеку, отправляющемуся в горы, где люди живут без электричества, купили фонарик на диодах и источник электроэнергии на солнечных элементах. Подумав, Глеб положил в корзину вседиапазонный приемник, компас, топорик, охотничий нож, палатку, два спальника, алюминиевую посуду, спортивной одежды на три сезона и две пиджачные пары для выхода в город. Ну и, конечно, Анна сама купила себе всяких женских штучек. Расплатились, переоделись в кабинке портного, оказывающего услуги по подгонке одежды, снятый с себя «китай» сложили в пакеты и оставили у удивленного владельца индпошива. Остальные покупки затолкали в рюкзаки. Еще раз уточнили маршрут Анны и распрощались с ней. В другом отделе этого же супермаркета купили горящие туры в Индонезию на остров Бали.
Доверие к подчиненным начинается там, где заканчиваются возможности средств слежения
– Сколько собрали с поезда? – спросил начальник пограничного поста, ожидая, пока откупорят бутылку «Немирова» и порежут сало.
– У меня с этого состава почти ничего. Проводник дал двести рублей. Это постоянная такса. Подкармливает!
Вся смена засмеялась.
– У нас такая же история, – выпив первую трудовую рюмку, подтвердили его коллеги.
– А у меня сегодня нормальный «клев». Развел одного хохла за нарушение паспортного режима на пятьсот рублей и с двух мужиков-алиментщиков получил по «пятихатке».
– Алиментщиков, говоришь? А фамилии помнишь? – напрягся начальник.
– Сейчас, вспомню. Ага. Один Харитонов, а второй то ли Хренков, то ли Пеньков.
– Гренков Федор Сергеевич?
– Точно, Гренков!
– А ну, всем встать в строй! Мудачье!.. Вы что, спали на разводе? Я же ясно сказал, кого надо ссаживать, причем, обязательно! И Харитонов, и Гренков были в этом списке! «Клевало» у него! Если бы сделал, как велено, получили бы премию в тысячу американских рублей!
– Это явно были не те. Не могут они быть алиментщиками. У одного справка, что он импотент, а другой… Да я вообще про премию не слышал.
– И мы тоже, – начали оправдываться офицеры.
– Разговорчики в строю! Вы призваны выполнять свои служебные обязанности без какой-либо финансовой мотивации. За что вам премию платить?! Граница, как решето, дырявая. Мимо вас можно слона провезти, показав справку, что это суслик. А если сто баксов дадут, так вы эту справку сами и напишете.
