Гаспар, чтобы не рассмеяться, закашлялся, Рейчел уткнула лицо в ладошки, я с силой закусил губу, а Блез с той же целью – свой многострадальный ус. Наконец Гаспар сказал:
– Сапог правый. То есть знак – верный – И закашлялся снова.
– А чего тогда по сторонам вертишься? – Блез дергал ус, чтобы убедиться – он его не перекусил.
– Там, – Головешка указал на дно лодки, заваленное свертками с золотыми монетами, – руины Прежних.
Зная, что тот в таких вещах ошибается чрезвычайно редко, мы попытались увидеть их сами. Что нас едва не погубило: все почему-то перегнулись через правый борт. Именно тот, который уже и без того был с креном. И даже Барри встал на него передними лапами, после чего на всякий случай гавкнул несколько раз подряд.
Хвала богам, лодка не перевернулась. И даже не зачерпнула воду. Почему-то ни мне, ни другим совсем не хотелось проверять: хватит ли силы мешкам с воздухом удержать лодку на плаву в том случае, если та наберет воды полностью.
Но руины действительно там были, причем неглубоко. Рассматривая их, мы с Блезом окунали головы с разных бортов. На Блезе было надето устройство, которое позволяло видеть так далеко, как не позволяет самая мощная зрительная труба. Ну а мне оно без надобности. Вынув головы из воды, мы с ним переглянулись.
– Явно золотая, – сказал он, на что я кивнул, соглашаясь.
– Кто золотая? – Рейчел голову в воду окунать не стала, и потому ничего увидеть не смогла.
– Статуя.
– Попробуем достать? – Блез снова взглянул на меня.
– Попробуем. Только я все сделаю сам. – Блез – ныряльщик неплохой, но тут и для одного работы – плевое дело. Накинуть статуе веревку на шею, а затем только и останется, что вытянуть ее наверх.
– А вдруг акулы? – Рейчел смотрела на меня с тревогой.
– Придется на этот случай Теодору и второй сапог сжечь, – пошутил я. И, чтобы успокоить ее, уже серьезно добавил: – Тут неглубоко; я быстренько, они даже ничего понять не успеют. Готовьте шкертик[1].
Блез кивнул и полез за веревкой. Головешка, которого Гаспар, еще и часа не прошло, на этот раз назвал Исступленным Адмиралом (правда, я не без основания полагал, что имелось в виду слово «иступленный» – от «тупость»), сделав недоуменное лицо, спросил:
– Лео, что тебе готовить?
– Трюма́ под погрузку золота, – пробормотал я, обвязываясь веревкой и вываливаясь за борт.
Статуя действительно оказалась из золота, в чем можно было не сомневаться – Блез в таких вещах не ошибается. Наверное, потому что он совсем не меркантилен, в отличие от того же Головешки, и относится к золоту в частности и к деньгам вообще если не с презрением, то достаточно равнодушно. Высотой в человеческий рост, статуя лежала на боку рядом с развалинами храма из розового мрамора.
«Красивая женщина, – размышлял я, разглядывая скульптуру. – И фигурка у нее что надо! Копия той, что у Рейчел. Интересно, кто это? Понятно, что какая-то богиня: у Прежних еще побольше нашего богов было – около двух десятков, но богиня чего именно? Наверное, чего-то хорошего: лицо у нее доброе. И еще мудрое оно какое-то».
Не удержавшись, я погладил ее по волосам, щеке. Хотел еще по груди, но не решился: мало какой женщине нравится, когда ей трогают грудь без ее на то желания.
И еще ко мне пришла мысль: неудобно будет перед богиней, если поднять ее, накинув петлю на шею. Благо правая рука у нее была вытянута вперед, будто благословляя, а символы женственности и материнства – далеко не плоскими, и потому петля поперек груди легла идеально.
Далее скульптура пошла вверх так быстро, что догнал я ее уже у самой поверхности. Снизу хорошо было видно, как при попытке поднять ее на борт наша посудина едва не перевернулась. А что бы они хотели – золото, к тому же вода уменьшает вес.
– Ты живой, Лео! – обрадовалась моему появлению из воды Рейчел.
– Лео, больше там ничего не было? – встретил меня вопросом Тед.
– Тебе что, этого мало?
– По-моему, это даже чересчур, – поскреб шею под бородой Гаспар. – Если мы положим статую в лодку, она утонет. Что делать, ума не приложу.
– Придется выбросить лишнее за борт, – с ходу предложил я.
– А оно у нас есть, лишнее? – резонно поинтересовался Блез.
Вообще-то он прав. Покидая впопыхах берега Сагании, мы взяли только самое необходимое. К тому же недавнее кораблекрушение лишило нас части вещей.
– Остается только выбросить старое золото и положить на его место новое, – согласился с ним Гаспар.
Бедный Головешка! По его лицу было видно, что и старого ему не хотелось лишаться, и новое бросить.
– Блез, ты же отлично плаваешь, – подумав, сказал он.
– И что?
– А давай статую вместо тебя в лодку? А ты рядом поплывешь? Кстати, можно по очереди. – Головешка не рисковал ничем, поскольку сам плавать не умеет. – Или чтобы Барри за лодкой плыл. Привязать его веревкой, чтобы не отставал.
Ну-ну! Если пса выкинуть за борт, поначалу такая игра ему будет нравиться. Но ненадолго. Затем, когда она надоест, пес и спрашивать никого не станет, можно ему забраться обратно в лодку или нет.
Я вскарабкался в лодку со стороны кормы и внимательно оглядел то, что в ней лежит. Действительно проблема. Гнумбокс, возможно, весит столько же, сколько и статуя, но выбрасывать его нужно в самую последнюю очередь – от него наши жизни зависят. Что-то еще? Ну разве что лишнюю одежду. По большей части это наряды Рейчел, которые во время кораблекрушения я спас практически все. Но они скорее объемные, чем имеют вес. Оружие? Нисколько не сомневаюсь, что, продав статую, мы сможем позволить себе его сколько угодно. Но кто знает, куда приведет нас судьба? И не понадобится ли оно, чтобы защитить наши жизни? А жизнь такая штука, которая стоит куда дороже всего золота, вместе взятого. По крайней мере, личная.
Не придумав ничего лучшего, я сказал:
– Теодор, скидывай сапоги. Все равно от них теперь мало толку.
– Не буду! – Он даже руками в голенища вцепился.
– Почему?
– У меня в подошвах золотые монеты зашиты.
– Головешка, я Тедом Золотоходцем тебя еще не называл? – поинтересовался у него Гаспар.
Но тот, вцепившись в сапоги руками, лишь настороженно молчал.
– На, – протянул ему Блез кинжал. – Выпарывай свои монеты.
– Одной пары сапог будет мало, – заявил я. – И вообще… даже если мы выкинем всю одежду, вряд ли нам это поможет.
– Лео, так что же теперь, снова ее на дно? – изумился Головешка. – Нужно хотя бы голову от нее отпилить. И руки. Тогда точно не утонем.
– Я тебе сейчас самому голову с руками отпилю. А заодно и ноги, – накинулась на него Рейчел. – Тебе всё золота мало? Не можем забрать, так давайте на место ее вернем.
– Не будем ничего отпиливать, – сказал я. – И выкидывать тоже. Гребем во-он к той отмели, а статую за собой потащим. Пока статуя в воде, она нас не утопит. На отмели попробуем ее уложить внутрь. Если после этого лодка утонет, то неглубоко: достаточно выбрать мелкое место, чтобы она под водой не скрылась. Ну а если веса в ней все же окажется много, придется зарыть на отмели часть золота, которое у нас есть. Все-таки не выбрасывать на глубину, где его потом не сыщешь. А там, глядишь, и подвернется шанс за ним вернуться. – И чтобы ни у кого не оставалось сомнений, добавил: – В таком превосходном состоянии статуя стоит куда дороже, чем те монеты, которые у нас имеются. Монеты есть у всех, а статую попробуй еще найди. Самому королю будет за честь ее в своем дворце поставить!
Всяких отмелей, островков и просто торчащих из воды рифов вокруг нас хватало. С одной стороны, было бы куда разумнее выбраться на чистую воду, где есть все шансы встретить спасительный корабль. Но с другой, пойди у нас лодка вдруг ко дну, мы окажемся не посреди моря, а на суше, пусть она и будет клочком. Понятно, что отсрочка, но все же. И потом, я почти уже себя убедил, что в той стороне, куда мы и направляемся, есть остров.
И мы погребли.
– Интересно, а чье это изображение? – спросил вдруг Блез.
– Элекии, – не задумываясь, ответила Рейчел. – Я видела уже такую, правда, из гранита.
– А Элекия, она кто? – продолжал допытываться тот.
– Богиня достатка, любви и семейного очага у Прежних.
– Ну все, судьба Головешке жениться, – сделал вывод Гаспар. – На лысой одноглазой пиратке с деревянной ногой и железным крюком вместо руки. – И, довольный, заржал.
– Почему это мне? – Судя по виду Теодора, жениться тому не хотелось совсем. Ни на одноглазой лысой пиратке, ни вообще.
– Ты же ее нашел.
– С чего это? Я нашел лишь развалины. А саму статую – Блез с Леонардом.
– А наверх ее только Лео поднял, – заявил Блез, которому, перед тем как обзавестись семейным счастьем, следовало вернуться на родину и жестоко отомстить всем врагам, заставившим его покинуть ее. Он нам сам так много раз говорил.
И все посмотрели на меня. А я что? Жениться я совсем не против, и я взглянул на Рейчел, которая смотрела на статую и что-то шептала.
