Но кто-то должен умереть, исчезнуть. Такие правила. Я впервые сделала другой выбор.
Вадиму перехотелось всё крушить, он встал перед Златой на колени, взял её за руку:
— Если ты действительно меня любишь, останься со мной на ночь. Но за эту ночь ты должна передумать.
Злата ничего не ответила. Но в её взгляде тогда будто что-то поменялось…
* * *
Гжельский всё-таки убедил Вадима снова рассказать свою историю. Вроде бы, ничего нового он не поведал.
— Злата осталась со мной дольше, чем на одну ночь, — Вадим устал рассказывать. — Но в неё вселилось безумие. Это очень тяжело. Не помню, сколько мы так прожили. Одним утром я смог спасти её от самоубийства. Но потом не сберёг.
— И от неё ничего не осталась? — на этот раз Гжельский не навязывал Вадиму мысли о ложных воспоминаниях.
— Всё бесследно исчезло. Её труп. Её вещи. Оставалась одна фигурка. Из соломы. Сегодня я её сжёг. Сейчас остались только сожаления о прошлом. Они меня душат. Я оказался не достоин Златы. Я её потерял. Даже не представляю, на какие жертвы она пошла ради того, чтобы хоть что-то изменить. Но я не смог её поддержать…
— Сегодня тебе снилось что-то особенное?
— Сны это всего лишь сны. Они боятся пустоты. Я их даже не могу полностью запомнить…
— Да, — вздохнул Гжельский, постучав карандашом о столешницу. — Попробуй наутро сразу записывать эти сны!
И он протянул Вадиму свой остро наточенный карандаш.
Часть 3
Руки в крови, сердце в панике. Осень, сумерки, лес.
Вадим устал бежать. Тяжёлые выдохи, тяжёлые шаги. Но и в этот раз он не дал тени ни единого шанса.
Вадим недолго обнимал Вику. Он быстро устремился туда, где послышался женский крик. Но не угадал с направлением и поспел на место происшествия уже тогда, когда человек в чёрном наносил удары ножом девушке, которая вскоре бездыханной куклой свалилась в листву.
Но на этот раз человек в чёрном не убежал. Он немного полюбовался результатом своей работы, потом уставился на Вадима.
И человек в чёрном решился. Он быстрым шагом направился в его сторону.
Убитой девушкой была Алла.
* * *
Вадим пришёл домой поздно вечером. Он улыбался, прикуривая вкусную сигарету. В беседе с Аллой не хотелось курить. Хотелось говорить и слушать.
Всё было бы хорошо, но Вадим почти не ел. Ему принесли гаспачо, ему просто понравилось это слово в меню модного ресторана. Но когда блюдо поставили на стол, перед глазами предстал образ умирающего от кровавой рвоты бандита.
Алла забалтывалась, интересовалась, почему Вадим ходит к Гжельскому, ведь не производит впечатления человека, которому требуется мозгоправ. Мужчине это не понравилось, но он даже не думал вспылить. Нет, он лишь улыбнулся. Алла улыбнулась в ответ и задала более простой вопрос, ей было интересно абсолютно всё.
Алла предложила встретиться на следующий день, но Вадим планировал к другу в гости, в его загородный дом. Он с восторгом рассказал, как Коля купил целый гектар земли в лесу, постепенно отстраивался, жил там в одиночестве и в абсолютном счастье. Алла заметила, что Вадим будто ему завидует.
Вадим решил посмотреть перед сном телевизор. Он загадал услышать какую-нибудь позитивную песню про лето, про три полоски на кедах, про тёплый дождь, где она снова лучше всех. Кто сегодня для него лучше всех? Злата — вечная рана на сердце? Вика, перед которой хотелось извиниться? Или любопытная Алла?
Но по «A-One» крутили «Стигмату»:
«Только вперёд, вместе со мною.
Нас двое.
Время летит, но я всегда с тобою…
Сентябрь горит, убийца плачет,
Но он не смог поступить иначе…»
Сны долго не приходили. Приходили воспоминания.
Перекошенное лицо губастого Вовчика. Сколько он мучился? Минуту? Вадим не хотел ему такой участи. Оно того не стоило. Он не знал, что это так страшно.
Прошлое распирало, вытесняло настоящее.
* * *
На этот раз во сне он никуда не бежал. Но было особенно страшно.
Сон начался с того, что Вадим вытащил из мёртвого тела нож. Запачкал кровью дрожащие руки.
Взор замылился. Глаза щипали едкие слёзы, будто в удивлённые гляделки засунули две изрезанные луковицы…
* * *
Вадим не выспался. Такси мчало его за город, в лес — такой же, как и во сне. Возможно, он сознательно ехал туда, чтобы расправиться со своими кошмарами. И там не должно быть ни Вики, ни Аллы. Жаль, во сне не удалось рассмотреть труп убитого мужчины.
Он задумчиво вертел в руках карандаш Гжельского — сегодня он опять не записал свои сны. Зато не было воспоминаний, голова была пуста.
Вадим припоздал. Он долго собирался, долго пялился в ТВ, долго вызывал такси, немного заблудился в лесу, хозяином которого был его любящий тишину друг.
Когда он, без стука, отворил дверь бревенчатого дома, то на просторной кухне его встретили две пары глаз: Коля начал пить пиво не один, с ним за массивным столом сидела Вика.
— Так и знал, что ты один приедешь! — расстроился Коля.
— Как это понимать? — спросил Вадим, сняв куртку.
— Не серчай, — изрёк Коля, почёсывая бороду. — Она сама напросилась. С тобой хочет молву вести.
— Бросай этот фольклор, — сказал Вадим и уселся за стол, не уезжать же обратно.
Коля, напротив, встал из-за стола. Раздал указания:
— Крошите салат, крошите его полностью. А я мангал и мясо организую.
Он вышел из дома. Вика принялась резать овощи. Нож был маленький, не такой, как во сне.
— Зачем ты приехала? — спросил Вадим после долгой тишины.
— Поговорить. Хотя, когда ты меня прогнал из машины, говорить будто стало не о чем.
— И что мне с этим делать?! — спросил Вадим. Возможно, он чересчур повысил голос, потому что Вика вздрогнула.
— Ты не владеешь собой, — сказала она. — Я и сейчас чувствую твой негатив. Но вместе мы сможем что-то с этим сделать! Я поняла, что не хочу быть… без тебя.
Вадим не нашёл ответных слов. Но Вика удивила его другой своей фразой:
— Ещё мне приснилась Злата.
В дом ворвался Коля. Он был немного на взводе.
— В лесу кто-то бродит, — сказал он и схватил топор, что стоял около печи, — Ща их припугну.
Вадим взял его за руку, предостерёг:
— Не ходи туда!
Но друг его не послушался. Он своей могучей рукой отодвинул Вадима в сторону, защёлкнул за собой дверь, заперев гостей.
— Чёрт! — выругался Вадим.
Вика лишь хлопала глазами, отложив в сторону нож. Ещё эта её коса, белые кроссовки…
