они шли к королю.
— Невероятно, невероятно! — восторгался король. — Давно я не видел такого выступления. Кажется, у нас есть новый претендент на победу в турнире, — обратился он к герцогу.
— Пара реальных сражений, и чемпионство будет меньшим из его заслуг, верно? — Гектор кивнул отцу, поклонился королю и ушел к Балдуру.
На смену ему вышли близнецы: Айзек и Финн. Айзек был сведущ в магических искусствах, а Финн питал страсть к науке, поэтому вместе они устраивали захватывающие представления с удивительным сочетанием обоих направлений.
Их представления были полны яркими искрами, цветным дымом, исчезновениями и перемещениями. Для публики было загадкой, что из этого магия, а что — искусные фокусы.
И в этот раз братья не подвели: Финн забрался в бочку, наполненную водой, а Айзек заморозил ее с помощью заклинания. Затем он попросил одного из лордов открыть бочку и проверить, что стало с его братом.
Финна там не оказалось. Айзек пошутил, что, вероятно, через лед трудно разглядеть, и создал немного огня. Этого хватило, чтобы лед растаял. Лорд снова поднял крышку и увидел, что теперь бочка наполнена вином. Внезапно из бочки выпрыгнул Финн, держа в руке бокал. Он задорно объявил, что лорд, должно быть, захотел выпить, раз заглядывает внутрь винной бочки.
Зрители рассмеялись, а лорд пригубил бокал и заявил, что вино вкусное. Близнецы сорвали овации, подобно Гектору, и вышли раскланяться перед королем, отцом и публикой.
Герцог поднялся, чтобы произнести тост, но прервался — в центр зала робко вышел младший из его сыновей, Анри. Мальчик с трудом поднял глаза, которые были прикованы к полу, и взглянул на отца.
— Ваша светлость, — сказал он отцу. — Ваше величество, — обратился он к королю. — Я хочу показать вам и всем присутствующим приручение огня.
Зрители с интересом затихли. Король улыбнулся и взглянул на побледневшего герцога.
— Приручение огня, — повторил король. — О таком мне слышать не приходилось, поэтому я с удовольствием взгляну, что это означает, — король опустился в кресло и стал внимательно наблюдать за мальчиком, который трясся в страхе перед ним. Герцог тоже упал на свое место, не сводя глаз с сына.
Анри выдохнул весь воздух из легких, затем набрал полную грудь и очистил разум. Точными движениями рук он потянул за нужные магические нити, он чувствовал пульсацию энергии и фокусировался на нем. Плавное движение пальцами — и перед ним возникло пламя.
Это казалось каким-то трюком. Пламя было бесформенным, оно не двигалось в каком-то направлении, не касалось рук мальчика. Только парило перед ним. Даже Балдур не видел ничего подобного и настороженно следил за дальнейшими событиями.
Анри стал чертить неизвестные прежде руны, и пламя изменилось. Оно закружилось медленным вихрем, затем превратилось в огненный фонтан, струи которого разбивались о стены и растворялись в воздухе.
Лорды повскакивали с мест от изумления, король и герцог затаили дыхание. Это было прекрасно и ново. Со стороны казалось, будто мальчик крутит огнем, как ему заблагорассудится. Словно Анри отдавал команды, а пламя послушно их выполняло.
Мальчик развел руки, и фонтан раздвоился, затем он развернул ладони, и пламя вновь поменяло форму — закружилось в клубки, которые быстро вращались. Когда клубки замедлились, стало ясно, что они напоминают маленьких драконов, которые вежливо кланяются королю и герцогу.
Гости поднялись с мест и зааплодировали стоя. Затем восторгу поддался король, потом герцог. Анри заметил краем глаза, как отец хлопает, и приятный жар прокатился от сердца по всему телу мальчика. С сегодняшнего дня он будет мной гордиться, подумал Анри и решился на эффектное завершение.
Мальчик вытянул руки, и огненные дракончики слились в один, который закружился в танце и с каждым оборотом становился все сильнее и сильнее. Анри чувствовал, как жар его пламени наполнял комнату. Его одежда начала жечься, но Анри не обращал внимания.
Энергия мощным потоком проходила сквозь него, разливаясь по венам. Неудержимая, чистая энергия, наполняющая все тело и фонтаном вырывающаяся из его рук.
Он чувствовал энергию, словно шею лошади, которая несла его к заветной цели. Фигура дракона становилась четче и сложнее, а пламя жарче. Дракон носился над головами лордов, требуя все больше и больше энергии. Он будто пробудился после тысячелетней спячки и никак не мог насытиться. Вдруг что-то надорвалось.
Воздуха стало мало, и сколько бы Анри ни дышал, он никак не мог надышаться. По рукам прокатилась волна слабости. Затем и по всему телу. Усталость, темнота.
***
Анри проснулся в своих покоях. Вокруг суета — все бегают, что-то говорят и делают. Мальчик видел обрывки непонятных действий. Он попытался встать, но одна из служанок это заметила и уложила его обратно. Служанка протянула мальчику кубок, попросила выпить. Анри послушался, затем закрыл глаза и вспомнил последние секунды пира.
Он создал огненного дракона, который вихрем кружил над залом. Лорды рукоплескали. Отец смотрел на Анри с гордостью. Дракон развернул голову и направился к мальчику. Он будто обнял его и разлил жар по всему телу Анри.
Затем мальчик покрылся чешуей, у него появились зубы и вытянулось лицо. Он превратился в дракона и проснулся.
***
Жар не исчез. Он чувствовал его каждым сантиметром кожи, по всей поверхности. Анри попытался пошевелиться, но даже простейшие движения требовали усилий. Маркиз обвел глазами комнату и понял, что был один. Мальчик хотел приподняться, чтобы прийти в себя, но чего-то не хватало.
Правой руки. Осталась лишь малая часть выше локтя.
Анри приподнял одеяло: все тело было перебинтовано. Помимо руки пропала еще и левая лодыжка. Он почему-то не чувствовал боли, но знал, что это временно. Будто боль от ран стоит за его спиной и ждет, когда Анри обернется. Тогда она покроет его с ног до головы и не даст шанса, чтобы продохнуть.
Ручка двери повернулась, и кто-то вошел в комнату. Герцог был так хмур, что в комнате потемнело. Он встал перед кроватью и взглянул на маркиза. Бледное лицо, вокруг глаз темные круги, будто он не спал неделю, голова опущена, словно на шею повесили мешок камней.
— Я так боялся, что ты не проснешься, Анри, — он помотал головой, слабо выдыхая весь воздух из легких. Тишина заполонила комнату. Герцог молчал, тщательно подбирая слова. Анри наблюдал за ним, не отводя взгляда. Он увидел, как глаза отца наполняются слезами.
— Я так виноват, — выдавил герцог из себя, затем схватился за глаза и рванул к двери. Он обернулся напоследок и взглянул на сына. Этот взгляд Анри будет помнить всю оставшуюся жизнь.
Из него будто высосали все счастье и оставили только
