Можно было поискать комнату по объявлениям, это сейчас просто делается. У меня даже завалялся где-то недавний номер «Из рук в руки». Или вообще съездить в Зареченск. С мамой повидаться, раны зализать в родительском гнёздышке.
Эта мысль мне неожиданно понравилась, хотя родной городишко никогда меня не притягивал. Наоборот! После каждой сессии придумывала тысячу причин, только чтобы туда не ехать на каникулы. А тут вдруг я с пол-оборота загорелась.
Впрочем, понятно, не в Зареченске дело. Мне просто требовалось уехать куда угодно. Вырваться отсюда немедленно. Хотя бы на ближайшие два месяца. Потому что знакомые стены, двор, улица, соседи — всё это кололо глаза и не давало ни на секунду забыть, что Ромка меня жестоко предал…
Решено, поеду к родителям. Потом поднялась со стула, взяла рюкзак, огляделась. Господи, а ведь ещё недавно я здесь была вполне себе счастлива. Поверить невозможно…
Пока я возилась с ключами, на шум в подъезд выглянула Нина Тимофеевна, старушка из квартиры напротив.
— Мариночка, к вам вчера какие-то подозрительные люди стучались, — полушёпотом сообщила она. — Два раза приходили. Вечером и ночью. Думала, дверь вынесут, так долбились ночью. Я пригрозила, что вызову милицию… Они Рому спрашивали.
— Спасибо, — кивнув, пробормотала я. Ну, конечно, они приходили, как иначе… И наверняка снова скоро придут.
Я вышла на улицу, чувствуя, как внутри скачками растёт нервное напряжение. Быстро огляделась — никого подозрительного не заметила. Двор, залитый утренним солнцем, казался сонным и тихим. Это вечерами тут бурлит жизнь, а до обеда — мертвое время. Разве что кто-нибудь выведет собаку или с коляской пройдется.
Обычно на автомобили я не смотрю, но тут обратила внимание, что там-сям по всему двору стояло несколько машин. Одна притулилась возле третьего подъезда — раздолбанная грязно-красная Нива, но её можно скинуть со счетов. Там и внутри никого не было. И слишком уж убитая она на вид, серьёзные на таких не ездят.
Вторая — возле нашего подъезда — вообще ржавая и без колёс. С зимы тут её помню. Тоже мимо. Но чуть в стороне были ещё три иномарки. Вот они заставили меня насторожиться.
Я пересекла площадку, не сводя с них взгляда. Вроде там тоже никого не заметила, но стекла были тонированные, точно не скажешь. А главное, в душе так явственно скреблась тревога, что я даже сделала обманный маневр — зашла в продуктовый магазинчик на первом этаже соседнего дома и, прильнув к откосу окна, четверть часа тайком наблюдала за этими иномарками.
Продавщица сначала вязалась с дурацкими вопросами, нудила, мол, тут стоять нельзя, покупайте или уходите, но я, не отвлекаясь, соврала, что слежу за женихом-изменщиком. И она вдруг прониклась, посочувствовала, даже высказала в адрес жениха несколько крепких слов.
Впрочем, никакой активности рядом с иномарками я не увидела. Похоже, действительно со страха дула на воду. Тогда я вышла из магазина и, не мешкая, помчалась на вокзал. Там отстояла очередь в кассу и взяла билет до Зареченска на сегодняшний вечер.
Можно было выдохнуть. Правда, до поезда оставалось почти десять часов. Но я решила, что рисковать не буду. Лучше уж тут до вечера посижу, в зале ожидания. Тут и народу много, и милиция где-то ходит…
Но хватило меня только на три часа. Потом захотелось сразу всё: и пить, и есть, и в туалет.
Цепко вглядываясь в каждого встречного, я пробралась к выходу. Только что пришёл какой-то поезд, и толпа хлынула в подземный переход, снося меня с ног. Я еле выбралась из здания вокзала на оживлённую площадь. Рядом, вдоль дороги, длинной цепочкой стояли киоски с газетами, напитками, табаком, хот-догами. Я добежала до ближайшего ларька, наклонилась к крохотному окошку, протягивая деньги:
— Дайте, пожалуйста, бутылку минералки и сникерс.
Жутко нервничая, я взяла бутылку, шоколадный батончик и сдачу, повернула назад и… остолбенела. Буквально в десяти метрах стояла старая красная Нива, затесавшись среди таксистов. Номера я не видела, но откуда-то возникла уверенность, что это та самая машина, которая утром была возле дома. По спине пополз холодок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так, спокойно, сказала я себе. Совпадения бывают разные. Мало ли в городе красных Нив? Это я уже от страха себя накручиваю и всюду вижу опасность.
Ну и главное, никто из этой Нивы не подходил ко мне. И вообще, есть ли там кто? Я напрягла зрение, но солнце светило прямо в лобовое стекло, не давая ничего разглядеть.
Да ну и чёрт с ним. В любом случае, кругом полно людей. Среди бела дня они не посмеют…
Я даже мысль свою додумать не успела, как вдруг на большой скорости, распугивая пешеходов, на привокзальную площадь ворвался чёрный джип и остановился как вкопанный прямо передо мной.
11
— Далеко собралась? — спросил уже знакомый коренастый парень.
И тут же из красной Нивы выполз на божий свет её водитель. Я его сразу узнала. Это был тот самый парень из автосервиса, который вчера вечером смеялся с Ромкой, а сегодня утром получил в нос от Иваныча.
Он следил за мной от самого дома? А потом позвонил им?
Неуклюже дёргаясь, парень подошёл ближе. Он отчаянно потел, и глаза у него бегали.
— Ну… я сделал, как вы сказали, да? Я свободен?
Коренастый посмотрел на него брезгливо и сквозь зубы цыкнул:
— Свободен ты будешь, чмо, когда я скажу, а пока брысь…
Второй — высокий, со шрамом — сделал резкий обманный выпад в сторону парня, как будто собрался его ударить и в последний миг передумал. Водитель Нивы испуганно вздрогнул, нелепо вскинув руки, чем рассмешил высокого.
— Скройся, — просмеявшись, плюнул он ему под ноги.
Парень подобострастно кивнул и, пятясь, вернулся в свою проклятую колымагу.
— Так что, подруга, куда намылилась? — прищурился коренастый.
Потом протянул ко мне руку и из кармана джинсовой куртки извлёк за торчащий краешек мой билет. Раскрыл, прочитал по слогам:
— Зареченск. Пятый вагон, двенадцатое место. А вот это мне уже совсем не нравится.
В груди нарастала паника. Что делать? Кричать во всё горло? Бежать? Отбиваться?
Наверное, я бы так и поступила, если бы они попытались меня схватить или стали бы тащить в свой джип. Но оба просто стояли напротив, в шаге от меня, руки держали в карманах и разглядывали как какую-то букашку.
— Нехорошо заставлять людей мотаться, время терять. Нам — ненужные хлопоты, тебе — проблемы. Большие проблемы. Мы тебе не мальчики гоняться по всему городу…
— Где Чича? — прервал высокого коренастый. Он явно был из них двоих главнее, ему я и ответила, глядя в глаза:
— Сбежал.
— В смысле? — удивились оба.
— Он разбил вашу машину, испугался и сбежал. Куда — я сама не знаю. Он мне ничего не сказал. — Всё это выпалила я на одном дыхании и замерла в ужасе: ну вот, теперь они знают всё.
Они тоже замерли в ужасе. Или в шоке.
— Ты дура? Ты охренела? Ты что несёшь? — выкатил глаза высокий. — Ты вообще хоть понимаешь своим куриным мозгом, что ты сейчас сказала? Да ты труп, и твой Чича труп, поняла? Если Яша об этом узнает, то ты молиться будешь, чтобы тебя просто прикопали в лесу! Потому что… потому что…
Он крутился на месте, хватался за лицо, охал, матерился. Вряд ли он так разволновался из-за того, что я — труп. Наверняка и этим двоим грозили неприятности за то, что не уберегли хозяйскую машину.
— Да перестань ты гоношиться! — прикрикнул на него коренастый, который тоже занервничал, но без истерик. — И так мозг набекрень, ещё ты орёшь, как баба.
— Ты тоже заорёшь, когда приедет Яша и узнает, что его мерин… А-а-а! Б…, поверить не могу! Куда, сука, вы его дели?! Какого хера вы его трогали? Дебилы! Эта тачка — единственная такая в городе была. Ему лично под заказ за большие бабки пригнали! Да он вас за это…
— Поехали, — мрачно велел мне коренастый, прервав его крики, — покажешь, где машина.
***
Ехать я с ними никуда не хотела, но меня никто не спрашивал. Коренастый молча распахнул дверь джипа, а высокий нетерпеливо подтолкнул меня в спину к машине.
