не голодны, спасибо, — я развернулась и пошла в сторону, противоположную столовой.
— Ты не поняла, дорогуша. Вы будете соблюдать режим и делать то, что вам прикажут.
Мужик схватил меня за шкирку и потащил куда-то. Его напарник сделал то же самое с Юлькой.
— Здрасьте, Сергей Степаныч. У нас непослушание на базе. Надо бы их запереть, а то мало ли что…
Нас притащили в административную пятиэтажку на глазах у жителей Ковчега, затолкали в какой-то кабинет и заставили встать на колени перед высоким офицером с роскошными усами и идеальной выправкой. Он хмуро смотрел на нас.
— Неприкасаемая? — произнёс он только через пару минут.
— Неизвестно ещё. Результаты медицинских тестов будут готовы не раньше, чем через неделю, — отрапортовал охранник.
— Редкая птица. Запирать её в клетке неправильно. Но и нарушать правило на моей базе я не позволю, — он ударил кулаком по столу. — На первый раз прощаю. Они новенькие, в дикой среде выросли. Ничего, воспитаем. Кто их курирует?
В этот момент в кабинет вошёл Алек.
— Я, товарищ полковник.
— Почему не разъяснил им права и обязанности, капитан?
— Не было времени. Деграданты на севере школу в подвале организовали.
— Вот же твари! Мозгов нет совсем, а детей учить пытаются. Сколько человек задержали?
— Тридцать два.
— Хорошо. Отправь их в сталелитейку. Они давно просят пополнение. А этих уведите на завтрак и проследите, чтобы съели всё до последней крошки. Обыскали их дом?
Последний вопрос, адресованный Алеку, я расслышала, уже выйдя из кабинета, и сразу догадалась, что они говорят про наш с Юлькой дом…
— Вы обещали позволить нам забрать личные вещи! — прокричала я в уже закрытую дверь, вырываясь из рук конвоира.
— Ты меня укусила, тварь! — заверещал мужчина.
На его визг из кабинета выглянул Алек:
— Отставить! Девушек не трогать. Алиса, успокойся. Так ты делаешь только хуже и себе и сестре. Идите в столовую, потом вас проводят в мой кабинет, и я тебе всё объясню.
Что он объяснит? Я лениво ковырялась в кукурузной каше на воде, поданной на завтрак. В доме они ничего не найдут — папа перед смертью уничтожил все свои и мамины личные вещи. Тогда мы с Юлькой не понимали почему. Думали, он хочет избавить нас от воспоминаний прошлого, которые мешали бы нам жить дальше. Смерть родителей тяжело пережить. А если ты заперта в доме и не можешь даже во дворе погулять при свете дня — особенно тяжело. Но сейчас я понимаю — он предполагал, что дом будут обыскивать, и не хотел, чтобы власти знали, кто мы с Юлькой. Чьи мы дочери…
ГЛАВА 9
— Присядьте. Разговор планируется долгий, — Алек задержался и пришёл только к полудню.
В его кабинет нас так и не провели — отправили в свою комнату и велели ждать, когда начальство соизволит выделить время на обещанный разговор.
— Я постою, — гордо откинула голову назад.
— Сядь, Алиса, — твёрдо приказал он.
Он умел приказывать. Я это видела. Вроде ничего особенного не говорил, но тон его голоса, уверенность, жёсткий взгляд… Ему хотелось подчиняться даже вопреки собственным желаниям и интересам. Я присела на край кровати и выжидающе посмотрела на него.
— Правила простые. Завтрак, обед и ужин по расписанию. Все калории рассчитаны, если проголодаетесь — терпите. Прогулки только по территории в светлое время суток. Комендантский час — с полуночи до шести утра. Даже если умирать будете — из комнаты ни ногой. И, самое главное, приказы офицерского состава выполнять без пререканий и лишних вопросов.
— А если нам прикажут раздеться и танцевать стриптиз?
Алек заметно смутился. Неужели всё ещё девственник? В городе куча женщин, которые с удовольствием отдались ему за мешок картошки. Всяко приятнее заниматься сексом с красивым, мускулистым мужчиной в военной форме, чем с грязными, воняющими нечистотами соседями.
— Офицеры вам такого не прикажут, — он быстро взял себя в руки и ответил очень невозмутимо.
— Ты, наверное, знаешь, в какую неприятную историю я вчера вечером попала.
— Да, знаю. Ты сама виновата. И я тоже. Поставил охранять тебя юнца. Больше такую ошибку не допущу, — его пристальный взгляд пробирал меня до дрожжи.
— Я не разбираюсь в званиях. Как понять, что приказ мне отдаёт офицер?
— Не пытайся изображать из себя деградантку. Уверен, ты с первых минут заметила, что форма отличается по цветам: у солдат зелёная, у офицеров серая.
Он посмотрел на Юлю и явно упростил название цветов специально для неё. Она вернулась с первичного тестирования незадолго до его прихода, и Алек знал, с какими результатами она его прошла.
— Что за происшествие с тобой произошло вчера, — Юлька влезла в наш разговор.
— Ничего серьёзного. Просто пара парней предложила познакомиться, — попробовала успокоить сестру, Алек не стал поправлять меня и рассказывать ей правду.
— А с моим тестированием что? Я хочу на море.
— Ты поедешь. Совсем скоро. Через пару дней за тобой прилетит вертолёт и увезёт тебя.
— А я свои вещи успею забрать? — её глаза светились счастьем.
— Да. К завтрашнему дню мы закончим осмотр дома и отвезём туда вас обеих.
Юлька нравится Алеку, это заметно. Не как девушка — как младшая сестра. Во время разговора с ней, его лицо смягчалось, голос становился нежнее. Что-то в нём есть… Душа? Чувствуется, что ему не всё равно.
— Класс! — Юлька захлопала в ладоши от радости. — Алис, представляешь, мы сможем забрать наши детские фотки. И шмотки. И… И скоро будем купаться в море! Жаль, папа все семейные фотографии сжёг. Можно я ещё мишку своего заберу?
— Да. Какие фотографии? Как звали вашего отца? — Алек был весь внимание.
— Папу звали…
Я резко дёрнула сестру за руку, не позволив ей договорить.
— Наш папа умер. И давно. Ещё до окончания войны. Он оставил большие запасы продовольствия в подвале.
— Все эти годы вы питались просроченными консервами?
— Да. Крупы перебирали. Знаешь, просрочка не так уж и плоха.
— Почему же тогда ты не дала сестре назвать имя своего отца?
— Тебе показалось. Его звали Иван. Сидоров. Он работал сантехником. Дом принадлежал какому-то его другу, который погиб под колёсами автомобиля.
Последнее было правдой. Папа за пару дней до окончания войны забрал нас из Москвы и увёз за сотни километров. Я так и не поняла, куда именно. Даже сейчас не знаю названия города, в котором мы живём. Спросить не решаюсь — пусть думают, что мы из местных. Вот только Юлька… Она может подвести в любой момент.
— Очаровательно. И откуда у обычного сантехника настолько влиятельные друзья? Этот дом принадлежал тёще
