class="p1">Осмотрев двигатель со всех сторон я спросил Кондрата.
— Что с трактором, какая поломка?
— Не заводится, хоть ты тресни. Стартер крутит а хоть бы хрен, не заводится.
— Топливный насос проверяли?
— А как же, — ответил Кондрат, — все с ним нормально
Вот только сделал он это с какой-то задержкой что ли. Лучше я сам посмотрю что и как
Я вывернул контрольную пробку и посмотрел на уровень масла, ах ты старый сукин сын! Масла там было совершенно недостаточно.
— Кондрат Андреевич, — даже как-то ласково сказал я, — какой уровень масла должен быть в топливном насосе?
И видя что тот мнется с ноги на ногу и что-то бурчит себе под нос я ответил за него:
— Уровень масла должен совпадать с уровнем нижней кромки контрольного отверстия. Я этого не вижу.
— Ой, да в чём проблема, Сан Саныч, — послышался голос моего водителя, сейчас зальём, тут делов на пять минут.
— А ну стоять! — громко окликнул я его, — никто ничего заливать не будет пока я не скажу. Кондрат Андреевич, вы получается не проводили тех. обслуживание топливного насоса. Если бы вы его сделали, то уровень масла был бы в норме.
— Да я не должен вам ничего объяснять, — ответил он.
— Пока нет, — согласился я, и тут же добавил, — снимайте топливный насос.
— Что, прямо здесь, — Кондрат развел руками как бы показывая всю несуразность моих слов.
— Да, здесь. Раз уж вы не удосужились это сделать, когда отправляли трактор в поле, будете делать это здесь и сейчас.
Наверное он бы меня послал, но Светлана, очевидно услышала нашу перебранку и выйдя из машины подошла к нам. Под пристальным взглядом партийного начальства этот горе-механик решил дальше не спорить и приступил к делу.
Не один конечно, а вместе со мной. В результате примерно через час причина поломки была ясна.
Всего-то надо было промыть насос, правильно поставить его на место и долить масло.
Когда мы это сделали то трактор, под одобрительные крики колхозников завелся и принялся радовать окрестности характерными выстрелами из выхлопной трубы.
— Вот так вот, довольно сказал я протирая руки ветошью, — как видите, Кондрат Андреевич, надо было всего лишь свою работу делать как следует, а не заниматься вместо этого херней. Работайте, товарищи, — а это уже было обращение ко всем остальным.
С чувством выполненного долга я сел в машину, и сказал водителю трогать.
Мы подъехали к единственному каменному зданию на улице, а может и во всей деревне. Но даже так, выглядело оно, мягко сказать, не эстетично, а, если серьёзно, то эта была самая настоящая обшарпанная развалюха. Построить то его построили, но на облицовку, видимо, денег уже не хватило.
Внутрь заходить не хотелось, слишком уж ненадёжной казалась конструкция, но, глядя на то, как уверенно Ильич исчезает за трухлявой дверью, а за ним ныряет и Светлана, я всё-таки решил рискнуть.
Стоит сказать, внутри дела обстояли чуть лучше. Потолок побелен и стены снизу окрашены в голубой цвет. Прям до боли знакомое оформление муниципальных учреждений. Кажется, похожее было у меня в школе. Я даже почти приободрился. Не всё так плохо! Однако, долго радоваться не получилось. Светлана обернулась и предупредила:
— Конечно, здание местного правления большей частью пустое и неблагоустроенное. Но Есть пара вполне приличных и готовых к эксплуатации комнат...
Кажется, она хотела что-то договорить, но не успела. Её прервал зычный окрик Ильича:
— Аллочка, а вот и мы! Гости к вам!
Светлана смерила его презрительным взглядом, дав понять, что не одобряет такое панибратство, и мы вошли в одно из, видимо, тех самых жилых помещений. Но богатым убранством, они похвастаться, конечно, не могли. Кроме пары столов здесь толком ничего и не было. На одном из них стояла старая пишущая машинка. А за вторым, полностью скрытым под всякими бумажками, тетрадками и бог знает, чем ещё, читала книгу полноватая женщина лет пятидесяти с собранными в косу тёмными волосами. Она перевела на нас полный скуки взгляд и, зевнув, лениво выпалила:
— Чего орёшь? Ушла Алла с Андрюшкой клуб проверять.
— Опять он здесь ошивался? — раздражённо спросил Ильич.
— А чего б нет? Это ты постыдился бы, старый, за девкой молодой бегать.
— Мне всего сорок три, — обиженно выпалил он.
Светлане вся эта история очевидно надоела, и она вмешалась:
— Так. Может хватит препираться? Лариса Ивановна, знакомьтесь, это Филатов Александр Александрович, ваш будущий начальник.
— Будем знакомы, — без всякого энтузиазма кивнула Лариса, — я тут бухгалтер, если что.
Она хотела снова погрузиться в книжку, но Светлана не позволила:
— Вы уже начали созывать людей на собрание?
— Так я ж сказала, Алла с Андрюшей клуб пошли расконсервировать, а Данька мой с другими ребятишками согласился ко всем забежать, так что небось уже подтягиваются люди к клубу-то.
Обилие новых имён уже начинало напрягать, потому что кто они все, я понятия не имел. Но, боюсь, на собрании и после него станет ещё хуже. Сегодня со многими предстоит познакомиться. Блокнот бы хоть раздобыть какой... Надо покопаться в чемодане, наверняка, там что-то есть. Иначе, боюсь, будет совсем тяжко.
— Ну что ж, тогда поехали в клуб, — скомандовала Жданова, и мы снова пошли к машине.
— Алла Юрьевна — это местный секретарь комсомольской организации. Ну и секретарь-машинист, конечно. Способная девушка, — решила пояснить Светлана, пока мы ехали на другой конец деревни.
Я кивнул, а сам поглядывал по сторонам, но не видел ничего, что могло бы порадовать глаз и вселить оптимизм. Деревня очень бедная, прям больно смотреть. Почти все избы кривые, косые, с облупленной краской или вообще без неё. Не удивлюсь, если часть этих домишек ещё нашествие немцев видела...
О! Колодец.
— Ильич, тормозни! — попросил я его.
— Зачем? — поинтересовался он, но всё-таки остановился.
Я кратко объяснил, что хочу ополоснуть ботинки и нижнюю часть брюк. Всё-таки на поле я здорово измазался. А к выборам председателя хотелось бы выглядеть представительней. Хотя, может и стоило остаться ближе к народу. Показать людям, что я, так сказать, приобщился к их родной деревенской земле... но нет. Как-то самому так не очень комфортно.
Ну вот. Другое дело! Восстановив опрятный вид, я снова залез в козлика, и мы быстро добрались до места.
Деревенский клуб выглядел не хуже и не лучше
