Йорка считала, что на решение Кавара повлияли мои слова о том, что в случае нашей победы Закриарье вынуждено будет воевать с Межгорьем, а в случае нашего поражения - с инксами. Я же думаю, что Кавар просто захотел править всем Межгорьем, а не одним только Закриарьем. Но это его желание пошло вразрез с желанием Сакра - пастуха из Риифорских лугов, бывшего командиром одной из моих армий. И буквально на следующий же день после бегства инксов под стенами Лаоэрта - нынешней столицы Межгорья - произошла кровавая стычка, положившая начало новой большой войне.
Обе армии - и Кавара и Сакра - рассчитывали на мою поддержку, но я не стал помогать ни одной из сторон. Я дал себе слово, что после изгнания инксов ни один Бессмертный не будет больше даже пытаться править людьми. И я свое слово сдержал. Инксы были пришельцами из иного мира, и в Межгорье они явились с оружием. Совсем иное дело - споры между Каваром и Сакром Тут я не захотел вмешиваться. И правильно сделал.
Война окончилась поражением Закриарья, Сакр сел на трон в Лаоэрте и запретил даже упоминать название несуществующего государства. И каждый следующий правитель подтверждал это запрещение, принявшее уже силу закона. Но местные люди продолжали называть эти области Закриарьем, хотя это и грозило им крупными неприятностями. Мне кажется, они гордились тем, что их вождь, Кавар, сумел самостоятельно организовать сопротивление инксам, тогда как Межгорью для этого потребовалась помощь Бессмертных. И закриарцы не смирились со своим положением провинции, со своей зависимостью от Лаоэрта. Они продолжали называть своей столицей Кагоар и давать своим детям специфические имена с невообразимым чередованием звуков "а" и "р" (что в Межгорье больше нигде не встречалось). Отношение же их к представителям метрополии было двой-ственным. На высоком уровне они старались поддерживать контакты. А среди простых людей - всячески показывали свое превосходство над межгорцами. С чем я и столкнулся в трактире "Одинокий моряк".
Несмотря на то что в трактире было не так уж много людей, шум здесь стоял довольно сильный. И исходил он от изрядно подвыпившей компании, занявшей три сдвинутых вместе стола, на которых красовались остатки жареного кабанчика и целая шеренга кувшинов из-под вина. Насколько я понял из их пьяного гогота, это были лесорубы, продавшие какому-то купцу лес и сейчас обмывающие удачную сделку.
При виде шумного застолья я сразу же вспомнил, какое здесь, в Закриарье, хорошее вино и как давно я его не пробовал. Денег у меня немного, но на кувшинчик я, пожалуй, наскребу, подумал я и направился к пустующему в углу столику. Гилэйн может немного и обождать, а вино - нет! Кто знает, когда еще мне доведется его попробовать?
Не успел я усесться на деревянную лавку, как возле меня возникла служанка, учтиво спросившая, что угодно доброму гостю. Доброму гостю было угодно крепкого темного тиоарского вина и жареных квигов - плодов, очень напоминающих по вкусу орехи. И меньше чем через минуту передо мной на гладко обструганных досках стола уже стояли кувшин с вином и глиняная чашка с маленькими золотисто-коричневыми жареными плодами. Я налил себе полную кружку, медленно, смакуя, выцедил ее и, захрустев квигами, оглядел зал трактира.
Кроме компании лесорубов, орущих во все горло старые песни, здесьрасположиласьчетверкаморяков, коротавших время за игрой в кости. Одеты они были по последней здешней моде - кожаные куртки нараспашку, кожаные же кепочки надвинуты на самые брови, а правое ухо каждого моряка украшает золотая серьга. Непонятно только было, что они делают в Акаре? В трех днях пути от морско! о побережья. Сбились с курса, что ли?! Но, с другой стороны, само название трактира предполагает подобных посетителей. А вот кому уж это место совсем не подходит, кто совершенно не вписывается в обстановку этого трактира, так это посетитель, занявший стол в противоположном углу.
И своей гордой осанкой, и дорогой одеждой - один только его бархатный ярко-красный плащ, небрежно брошенный рядом с ним на лавку, стоил никак не меньше пяти золотых - этот посетитель походил на благородного человека. Наверное, какой-нибудь барон, подумал я, глядя, как он сердито хмурит брови и перекатывает в ладонях полупустую кружку. Интересно, что ему здесь нужно? Этот трактир не слишком-то подходящее место для благородных баронов. Те обычно предпочитают посещать "Золотого единорога" или "Небесную лилию", где и света побольше, и выбор вин и закусок побогаче. Да и побезопаснее там, чем здесь, по соседству с подвыпившими лесорубами или моряками, азартно режущимися в кости...
- Не угостит ли добрый человек кружечкой вина одинокую женщину?..
Я поднял глаза. Возле моего стола, игриво улыбаясь, стояла весьма симпатичная темноволосая женщина лет двадцати пяти. Одета она была довольно вызывающе. Как, впрочем, и все женщины, промышляющие по трактирам подобным ремеслом. Во взгляде ее притаились испуг и надежда на возможный заработок. Почему-то у всех проституток можно заметить подобное выражение в глазах. И замаскировать его не в силах ни игривая улыбка, ни глубокое декольте или коротенькая юбочка, ни смелые речи. Всегда сквозь все это пробиваются наружу робкая надежда и опаска.
Я ничего от нее не хотел, но лицо этой женщины чем-то мне понравилось. И потом, любая компания приятна, особенно после долгих лет одиночества. Видимо, я соскучился по людям.
- Садись, - хлопнул я ладонью по лавке. - Ты любишь темное тиоарское?
- Крепкое? - спросила она, и игривая улыбка ее сменилась радостной.
- Крепче не бывает, - ответил я.
Ободренная моим ответом и уже, наверное, рассчитывающая на скорый заработок, женщина тут же уселась на лавку и прижалась ко мне плечом. Я осторожно отстранил ее и налил кружку вина.
- Всего шесть медяков, - прошептала она, настойчиво повторяя попытку прильнуть ко мне как можно нежнее и ласковее.
- Пей, - я пододвинул к ней кружку
- Ну, хорошо, - вздохнула она. - Пусть будет четыре. Четыре медяка. Согласен?
Я усмехнулся про себя и помотал головой. Мне стало ее жалко. Настолько жалко, что я чуть было не отдал ей весь свой кошелек. К счастью, я вовремя опомнился.
- Ну, три медяка, - умоляюще прошептала она. - Ты же за вино заплатишь столько же, сколько я прошу! А от меня ты сможешь получить не меньше удовольствия, чем от этого вина! Всего за три медные монетки - любое твое желание! А? Договорились?
- Не надо, - отказался я. - Забудь о своей работе. Сиди спокойно, пей вино, отдыхай...
- Отдыхай! - фыркнула она и нахмурилась. - А чем же я заплачу за еду и за ночлег? Слушай, ты ведь не здешний, верно? Может быть, там, откуда ты приехал, женщины стоят очень дешево? Может быть, они еще сами и доплачивают за это? Может быть, там и еда бесплатная? Но я живу не там, откуда ты приехал, а здесь! И я не могу взять с тебя меньше!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
