Рейтинговые книги
Читем онлайн Дознание Феррари (сборник) - Владимир Колабухин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 29

Я делаю последнюю попытку:

– Вам-то сейчас ничего и не грозит. Речь о Пикулине, вашем воспитаннике. Как всё-таки случилось, что он так сорвался?

Глаза Скляра становятся ледышками.

– Я ему не нянька, – говорит он тоном, не допускающим возражений. – У меня своих забот хватает. Скоро снова республиканские… Мне могут «заслуженного» присвоить. И я знать ничего не хочу об этом бандите.

Нет, не присвоят ему звание! Быть такого не может. Кто-нибудь ещё да увидит, что он за человек. И навряд ли его подопечные добьются на Республиканских соревнованиях каких-либо успехов: школа не та! Не та школа!..

Мы сухо прощаемся, и я ухожу, провожаемый гулким хлопаньем перчаток.

На улице светло, хотя солнце почти скрылось за домами.

Эх, была не была, махну сразу и к мастеру. Без предупреждения. Чего тянуть? Пусть уж и с ним прояснится сегодня.

На остановке прыгаю в раскрытую дверь троллейбуса и через десять минут оказываюсь в уютной двухкомнатной квартире Хлебниковых. Хозяин – подвижный, хотя и немолодой, встречает меня без какой-либо тревоги и смущения. Радушно проводит в большую комнату и наказывает жене – симпатичной улыбчивой блондинке – «быстренько сообразить что-нибудь на стол».

Вскоре перед нами вьётся из красивых чашек душистый парок крепко заваренного чая, и беседа сама собой становится всё более непринуждённой и доверительной.

– Да золотые у Игоря руки! Цены им нет! – восклицает Хлебников. – Он отодвигает недопитую чашку. – Бывало, что ни поручишь ему: штамп какой сделать, или приспособление… ещё и чертежей нет порой, одна задумка – в момент справится. Посидит, покумекает, что-то прикинет, что-то примерит… Глядишь – готово!

– Значит, неплохой парень. Как же тогда всё так с ним получилось?

Хлебников вздыхает, расстёгивает на волосатой груди рубашку, откидывается на спинку стула:

– Что уж скрывать – упустили мы его. Парень работал, что надо. А коль с заданием справлялся, не подводил, а порой и выручал коллектив, то особой тревоги за него не испытывали.

Хлебников наливает ещё по чашке и продолжает вспоминать:

– Как-то раз, правда, пришёл он в цех словно после крепкого подпития. Глаза красные, веки опухли, голос сиплый…

«Что это ты себе позволяешь!» – сказал я ему. А он мне в ответ: «Извини, Пал Палыч. Так уж случилось». Ну, я и отстал. А зря. Надо было допытаться, что, да к чему. Глядишь, и уберёг бы парня.

– Только раз так было?

Хлебников неторопливо прихлёбывает из чашки.

– Так – только раз. Хотя, ребята сказывали, по ресторанам он хаживал.

– Говорят, был чемпионом города по боксу?

– Да, славу имел. Но она ведь не только радость. Иных и отравить может. Не каждый перед ней устоит, особенно когда ещё восемнадцать… Я потом с тренером схватился. Как же, мол, ты допустил, чтобы споткнулся парень. Так он меня и слушать не стал. Мол, авторитет его подрываю. По-моему, дрянной он человек. Дрянной!

Я помалкиваю, хотя полностью согласен с этой аттестацией. Сейчас мне нельзя объявлять собственные выводы. Такое мне, как должностному лицу, не положено в беседе с людьми. И я молчу.

– А вы, собственно, почему интересуетесь Игорем? Он что-нибудь опять выкинул?

– Нет-нет, – спешу успокоить Хлебникова. – Просто кое-что осталось невыясненным в его деле. Вот и хотелось бы поговорить об этом. Он ведь не один был в тот злополучный вечер. А вот назвать соучастника – не захотел. Как вы считаете – почему?

Хлебников отставляет в сторону чашку.

– Всяко может быть… – говорит задумчиво. – Парень-то он душевный, даром что сиротой рос. Может, пожалел того, вот и умолчал. Я Игорька знаю: горе у кого, или забота большая – всего себя человеку отдаст. Уж очень отзывчивый. И помяните моё слово: здесь тоже что-нибудь такое случилось… Вы с ним будете говорить?

– Буду.

– Поимейте это в виду. Да, – спохватывается Хлебников, – привет от меня передайте. Скажите, Пал Палыч на него хоть и в обиде за «ЧП», но в любое время готов принять на участок. Да и ребята по-хорошему вспоминают. Я, правда, писал ему об этом, да он на письма не отвечает. Верно, стыдится за себя. Только зря замыкается. Вы и это передайте. Мол, верим в него, в его рабочую струнку, верим. Так и передайте, ладно?

– Так и передам, – улыбаюсь. – Спасибо вам, Пал Палыч.

– За что же спасибо?

– И за прямоту вашу, и за радушный приём… За всё!

Я допиваю чай, поднимаюсь из-за стола:

– Ну… Мне надо идти.

Он несколько растерянно протягивает руку. Крупную, жилистую… Я с чувством пожимаю её:

– До свидания!

– А, может, посидим?

Я качаю головой и вдруг ловлю себя на мысли, что не выяснил ещё один вопрос.

– Совсем забыл, – говорю. – А с кем дружил Игорь?

– С кем дружил? – Хлебников задумывается. – Да вся бригада уважала его, – говорит он через минуту.

– А Эдик у вас на участке есть?

– Эдик? Нет у нас такого. Ни на участке, ни в цехе.

Я ещё раз прощаюсь с ним и с вышедшей из кухни гостеприимной хозяйкой и покидаю квартиру.

На улице стемнело, стало прохладнее. Неторопливо иду к своему дому, медленно проигрываю в памяти сегодняшние встречи… Как хорошо, что на свете есть такие Хлебниковы! Обязательно скажу Пикулину, чтобы держался своего Пал Палыча.

Я иду и с каждой минутой всё во мне, прежде скованное заботами и тревогами напряжённого трудового дня, словно оттаивает. Хорошо!

На углу улицы, под ярким фонарём, какая-то дородная тётя торгует фиалками. Правда, в корзине осталось лишь несколько букетиков. Покупаю все. Для Лены. И делаю это с превеликим удовольствием. Давно хотелось осыпать её цветами. А тут – вот они!..

И снова в полнейшем радужном настроении шествую к дому. Несу фиалки, а вижу изумрудные глаза Елены, её нежные белые руки, милую улыбку… И вдруг замечаю у подъезда дома знакомую долговязую фигуру Славика Румянцева. Слоняется туда-сюда… Прячу фиалки за спину: только бы он не увидел их.

Румянцев тоже узнаёт меня, останавливается.

– Здравствуйте, – говорит он и почему-то счастливо улыбается.

– Привет, – нехотя выдавливаю из себя. – А где же ваши цветы?

– Цветы? – удивлённо переспрашивает Румянцев. – Ах, цветы!.. Они у Лены. Она всегда так радуется им.

– Значит, вы уже от неё? – Злость буквально распирает меня. – Тогда что же вы всё у подъезда толчётесь?

Румянцев вспыхивает и, запинаясь, отвечает:

– Вот… Не хочется… Уходить не хочется…

– Ну-ну, – насмешливо говорю я. – Побродите под окнами, спойте серенаду…

В глазах Румянцева растерянность. Он озадаченно спрашивает:

– Зачем вы так?

А мне и самому неудобно за дурацкую издёвку. Парень, он, как парень… Чего я на него взъелся? И какое мне дело, кто кому дарит цветы и почему их принимают.

– Простите, Славик… Всего вам хорошего.

Боком проскальзываю в подъезд и на своём этаже выбрасываю фиалки в мусоросборник. На душе делается так тяжело, будто вместе с цветами выбросил ещё что-то, дорогое-дорогое, без чего и жить нельзя, наверное.

Осторожно, стараясь не греметь, вставляю ключ в замок, открываю дверь и почти на цыпочках крадусь в свою комнату.

Но не тут-то было. Стремительно распахивается дверь кухни, и в проёме возникает Елена.

– Добрый вечер!.. Что такой пасмурный?

– Разве? – спрашиваю с напускным удивлением. И, не сдержавшись, сердито выпаливаю:

– Зато другой, у подъезда, вне себя от счастья.

Весёлые искорки в её глазах гаснут. Она смотрит на меня непонимающим взглядом.

– О ком ты говоришь?

Кажется, она действительно не понимает, в чём дело. Но мне не хочется вдаваться в объяснения, и я молчу.

Лицо Елены становится вдруг задумчивым.

– Слушай, Владик, – тянет она слова, впервые называя меня по имени. – Уж не ревнуешь ли ты? Вот не ожидала!

А ведь в точку попала. И для меня это ужасное чувство – полнейшая неожиданность. Ишь, какой Отелло выискался!

Порываюсь скорее ретироваться, но Елена сердито останавливает:

– Нет, Демичевский. Давай договоримся: мои друзья – это мои друзья…

Скрип двери заставляет её умолкнуть. В коридоре появляется встревоженная Екатерина Ивановна.

– Леночка, милая… Что тут у вас?

Лена бросает на меня обиженный взгляд и, не ответив, уходит. Смущённо смотрю на Екатерину Ивановну, она – на меня.

– Владислав Викторович, что случилось?

– Ничего, – поспешно заверяю я. – Так, поговорили… Вы уж не беспокойтесь.

Она недоверчиво качает головой и торопливо возвращается в комнату.

Мне делается совсем нехорошо. Ну, что я за человек такой! Сам себе всё испортил.

Так и засыпаю с гнетущим чувством чего-то тяжёлого, почти непоправимого. С тем и просыпаюсь, весь в холодном поту от мучивших во сне кошмаров. В мыслях только Елена, её глаза, полные обиды. О Кате почему-то и не вспоминается. Даже наоборот – не хочется вспоминать. Что же это со мной? Неужели всё-таки опять втрескался? Всерьёз, по-настоящему. Разве такое бывает?

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 29
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дознание Феррари (сборник) - Владимир Колабухин бесплатно.

Оставить комментарий