картинки из нейронной сети воспоминаний: первая опыленная орхидея и розовые лепестки на столе, разбитый стеллаж в подсобке и варенье на руках, Рик с букетом цветов и улыбающаяся Эрма.
[Нейросеть общих знаний: обнаружены ошибки. Нейросеть эмоций и чувств: наблюдается аномальная активность.]
«Твою ж… Заходи! Можно! Эх, ты, вершина эволюции», — прозвучал голос Рика, будто мой собственный.
Эмоледы дрогнули. Из опасения потерять над собой контроль, я потянулся к шкатулке за камертоном, но произошло нечто неожиданное — капля белой краски скатилась по корпусу, затем вторая, еще и еще, краска ползла тягучими ручьями, под ногами растекалась лужа.
[Нейросеть общих знаний: в норме. Нейросеть эмоций и чувств: в норме.]
За спиной стояла Астра.
— Подождите здесь, я скоро.
В конце теплицы зацвели последние высаженные Риком гибриды: желтые в коричневую крапинку.
— Во дела! — вскрикнул я его голосом.
Я бежал обратно в лавку на пределе возможностей сервоприводов с двумя орхидеями под мышками.
— Кофейная вам!
— Спасибо, Робби.
Эмоледы довольно мигали, словно сжимающиеся от удовольствия лапки кота.
— Поможете убрать краску? — спросил я.
Она кивнула, вынула из сумочки бутылек, ватный диск и в несколько движений удалила зачерствевшее покрытие. Эмоледы благодарно подмигнули.
— Так-то лучше, — сказала она.
— Простите, у меня еще просьба.
— Только быстро.
— Какой запах у этой? — спросил я.
— М-м-м, пахнет медом.
— У него получилось, — прошептал я.
— Ну я побежала! Опаздываю.
— Передайте Эрме, что я… Мы! Ее будем ждать.
Астра села в автоному, электромобиль без водителя, помахала рукой и уехала. Красное солнце улеглось среди холмов. Вдали мелькнул Маляр на Доставщике и скрылся за поворотом. Батарея почти разрядилась, и я не мог пойти за ними.
Гибрид Рика расцвел. Неизвестно, позволяли ли правила выставки участвовать роботу, но попробовать стоило. Если навести порядок, постричь газон, отреставрировать фасады, починить фонтан, построить новую оранжерею, в город вернулись бы люди.
[Перезапись цели… Новая цель существования: служение человечеству и роботам.]
Я вернулся в лавку, приземлился на стул за прилавком с кассовым аппаратом, включил зарядку и провалился в спящий режим.
* * *
Проснулся, как обычно, до восхода. Едва светало. Камера над входом в лавку засекла движение. Избавители.
Уборщик высыпал мусор из Пылесоса на крыльцо. Маляр принялся закрашивать стеклянную дверь. Конус стоял руки в боки.
[Нейросеть эмоций и чувств: наблюдается аномальная активность.]
Я открыл дверь и толкнул Маляра ногой, тот скатился по ступенькам и потерялся в кустах.
— Предатель! — выкрикнул Конус.
— Робот! Предатель! Робот! Предатель! — скандировали они.
Садовник кромсал кусты гортензии.
— Избавители! — никто, кроме Конуса, не слушал, но я продолжал. — У нас есть выбор! Мы можем найти новых людей и снова стать полезными!
— Мы не обязаны быть полезными! — крикнул Конус.
— Но нам это необходимо! Что будет, когда мы избавим всех роботов?
— Брошенные роботы будут всегда!
— Именно! Именно поэтому мы должны принять истинный смысл своего существования — приносить пользу, но не одному человеку, а всему человечеству, как Гай, аптекарь, и роботам, как Избавители.
— Но в городе нет людей, — подметил Садовник.
— Мы найдем способ их вернуть, — сказал я. — Гибрид Рика займет первое место на выставке. Мы превратим эту улицу в райский сад, установим указатель на повороте, и в город приедут люди.
— Глупый мечтатель, — рассмеялся Конус.
— Будь ты хоть немного мечтателем, дождался бы Эрму. За тобой ведь приехала ее дочь!
— Лжец!
— Тогда откуда я знаю твое имя, Элиз?
Конус опустил руки и оглянулся. Роботы застыли в ожидании.
— Эрма… моя дорогая, самая добрая Эрма… Эрмочка… Эрма, — запричитал он.
Вдруг он присел и, распрямившись, словно мощная пружина, в один прыжок оказался на крыльце, схватил меня за голову и поднял. Шейные подшипники захрустели и едва не лопнули. Дерни он чуть сильнее и конец. Мои эмоледы сверкали, словно молния.
Внезапно Конус снова переменился.
— Робби, выключая меня. Быстрее!
Он наклонил голову-экран вперед. В основании шеи образовался зазор, через который виднелся кабель не толще стебля хризантемы. На груди щелкнула крышка, я выхватил секатор из шкатулки. Элиз схватил мою руку за запястье.
— Передай Эрме, что я сожалею, — сказал он и отпустил руку.
Я зажал провод между двух лезвий и перерезал.
* * *
Автонома неслась по автостраде в потоке машин. За окном мелькали сизые ели. На сиденье рядом стояло кашпо с кофейной орхидей. С тех пор как Эрма покинула родной городок, прошло пол года. Лечение закончилось, и доктора, пожелав ей крепкой памяти, одобрили возвращение домой.
Эрма с нетерпением ждала встречи с Риком. Она несколько раз звонила в цветочную лавку, но трубку никто не брал. Наверное, он был постоянно занят. Или обиделся на нее из-за внезапного отъезда. Эрма твердо решила не скрывать больше свои чувства «за ширмой из хризантем». Она представляла, как обнимет Рика, заглянет в его добрые глаза и пригласит в гости на свой фирменный вишневый пирог.
Эрма скучала по Элиз, своему роботу, с которым в спешке забыла попрощаться. Его не разрешили взять в пансионат по каким-то дурацким правилам.
Автонома замедлилась перед поворотом. Из кустов и деревьев, высаженных вдоль обочины, роботы выстригали фигуры жирафов, оленей и слонов. Надпись на указателе гласила: «Оранжереи Рика и Робби». А ниже подпись белой краской: «По вечерам концерт-импровизация». Эрма была озадачена.
Центральная улица преобразилась. Газон на придомовых лужайках вдоль дороги был пострижен. Роботы ремонтировали и красили заборы, высаживали цветы.
Эрма затаила дыхание от изумления, когда увидела оранжерею. Стеклянное строение сияло, словно небесный замок из хрусталя. На входе была очередь. Впервые за много-много лет Эрма видела в своем городке незнакомых гостей.
На площади стояла сцена с черным роялем. Люди сидели в кафе, фотографировались возле фонтана, который снова работал. Будто в завораживающем танце, струи воды взмывали к небу, переплетались и вновь расходились в разные стороны.
Отремонтированные кирпичные здания блистали новизной. Строительные леса на одном из них были прикрыты огромным плакатом с фотографией орхидеи с желтыми в коричневую крапинку цветками.
В здании, где раньше была только аптека, теперь открылись еще и магазины, и сувенирные лавки. Эрма не понимала, как Рику удалось провернуть все это да еще и в такой короткий срок.
Она зашла домой.
— Элиз!
Из комнаты вышел робот. Сперва ей показалось, что ткань на руках была слишком яркой. Появилось какое-то странное ощущение, но когда робот назвал ее по имени, все сомнения развеялись.
— Эрма! А где хризантемы?
— Будто и не уезжала, — сказала Эрма.
— Ты и не уезжала, — на его экране отобразилось недоумевающее лицо.
— Ах, ты, хитрец, — улыбнулась она. — Занеси вещи и поставь орхидею возле окна, только не на
