клиент на невыкупленную безделицу, сбывал ее задорого, дабы покрыть издержки ломбарда да самому в накладе не остаться, – имея в виду себя, умолк на минуту Самуил Соломонович. – Предположу, он своими средствами обходился, поскольку на низкую цену заклада уговаривался.
«Надобно справиться у дворника, что за люд к Порфирьичу хаживал. Сдается, на квартире своей он подпольный ломбард держал. Да и брошь, что Полякову продал, получается, не от Князя. Стало быть, Журавский ее вовсе не ему заложил, а мне на Порфирьича показал. Видать неспроста. Хотел следы замести да оценщика, кой ни сном ни духом, в аферу свою вплесть. Но кому в таком разе он ворованную брошь продал? И чью безделицу Порфирьичу скинул?»
– Когда деньги нужны до отчаяния, как вы справедливо заметили, месье Поляков, будешь сговорчивым.
– Однако ж как нам теперь быть? – делец не на шутку обеспокоился за свои концессионные перспективы.
– Договоренности с вами будут неукоснительно исполняться, месье Поляков. Тем паче они подтверждены графом. А до того, что оценщик оказался скотиной и вором, не ваша в том вина. Вы деятельно пособляли установлению истины, и я непременно уведомлю об том его высокопревосходительство.
Глава 6. Убийство в гостинице
Расставшись с Поляковым возле Окружного суда, Чаров поспешил в присутствие, где его ожидала записка от Блока. «Приезжайте ко мне вечером на Вознесенский, есть новости».
– Вот те раз! Никак не гадал, что так дело повернется, – заполошно глядя на полицейского чиновника, воскликнул Чаров, устраиваясь с чашкой чая в кабинете хозяина.
– И черт меня дернул его выпустить!
– Вы здесь ни при чем. Это же я пообещал Журавскому, что в арестантской он не задержится, да и законных оснований его держать у нас не было. Выходит, недолго он на воле погулял, как был убит.
– И пары дней не прошло, как застрелен в самое сердце, господин Чаров. Коридорный показал, что Князь заселился в «Знаменскую» гостиницу в понедельник, то бишь вчера, во втором часу пополудни, приказал принести себе обед в нумер, после чего уехал. Швейцар хорошо запомнил наружность Князя и подтвердил слова коридорного.
– На предмет следов дознания на его физиономии швейцар, часом, ничего не проронил?
– Полагаю, Журавский их свел примочками аль мазями какими. Инако по городу бы не таскался в компании с дамой, – без колебаний заявил Блок.
– С дамой? – заинтересованно выгнул брови судебный следователь.
– Опрошенный мною портье показал, что Журавский вернулся в шестом часу в щегольском экипаже и с особой почтенного возраста. По утверждению коридорного, та пробыла в его нумере до семи часов, после чего покинула гостиницу. Швейцар, правда, не может сказать наверняка, что видел ее на выходе, но коридорный заверил, что сопроводил эту даму, она, кстати, прихрамывала, до самого вестибюля.
– Стало быть, Журавский не пожелал самолично проводить увечную старушку?
– Стало быть, не пожелал, – Блок растерянно передернул плечами. – Кстати, портье тоже не припомнит, чтобы дама покидала гостиницу.
– Покрутилась в вестибюле и вернулась к Журавскому? – вскинулся Чаров.
– Наверняка не скажу, однако коридорный ее уж не видал более, – с сомнением заключил полицейский чиновник.
– Дамочка, видать, ушлая, мог и не заметить, – Сергей замолчал, задумался. – Ну, а далее? – слегка прокашлявшись, вопросил он.
– Отужинал в нумере, опосля опять же в нумер бутылку токайского из ресторана потребовал да попросил разбудить его в половине осьмого, коли сам не встанет. Сказал, что должен поспеть к московскому поезду.
– Собрался в Первопрестольную?
– Кого-то на вокзале намеревался с утреца встретить. Когда же утром коридорный постучался и, не дождавшись ответа, вошел, застал Журавского бездыханным. Тело лежало поперек разобранной постели и было совершенно обнажено. Следов борьбы и насилия замечено не было. Буде пожелаете, можем до Мариинской больницы прокатиться, труп в тамошней мертвецкой обретается.
– Ежели в том возникнет нужда, завтра самолично туда загляну. М-да, сюрприз так сюрприз, – прихлебывая чай, морщил лоб Чаров. – И ко всему прочему приемщик ломбардный исчез, – в одночасье помрачнел судебный следователь.
– Полагаете, он Князя порешил?
– Не исключаю, однако Журавский был дворянином, пусть и скурвившимся. Убит же он, как вы изволили упомянуть, не по-воровски, не зарезан, а благородным манером, из пистолета. Едва ли его оценщик застрелил. Не по чину ему, да и жидковат он для такого дела. Полагаю, не свои людишки Князя к смерти приговорили. И что за дама к нему в нумер таскалась? – скомкал салфетку Чаров.
– В вещах покойного обнаружили блокнот и, окромя небольшой суммы в несгораемом шкапу, всевозможные коммерческие бумаги. Закладные векселя, облигации второго государственного пятипроцентного займа за прошлый год, ценные бумаги железнодорожных обществ и даже американские акции, кои с прочими предметами, взятыми у Князя в нумере, на Большую Морскую доставлены. Кстати, при обыске американский револьвер системы Ремингтона под ковром спальни нашли, а когда его в «Доминике» повязали, при нем французский лефоше был, кой я Князю не отдал, – признался полицейский чиновник.
– Прелюбопытное известие. Выходит, оным ремингтоном Журавский перед тем, как заселиться в «Знаменской» гостинице, обзавелся.
– Или в самой «Знаменской», – предположил Блок. – А может, в оружейном магазине купил. Экземпляр совершенно новый и, судя по отсутствию нагара в дуле, ежели из него и стреляли, то тут же прошлись по дулу шомполом.
– Однако подобный ремингтон в оружейной лавке приобресть все же затруднительно, ежели только по заказу, – озадачился Чаров. – Насчет же бумаг его, полагаю, что краденые, а вот на векселя надо бы глянуть. Что за имена на них проставлены?
– На одном векселе, кой разорван, его имя указано, господин Чаров. И вексель тот не просроченный.
– Видать, деньги, взятые по нему, ранее уплатил, а может, услугу какую заимодавцу оказал, – сомнения снедали Сергея. – Шикарная жизнь больших расходов требует, а вот блокнотец его я бы полистал.
– Милости просим. Приезжайте к нам на Большую Морскую да полистаете.
– Не премину воспользоваться вашим любезным приглашением, господин Блок. И вот еще что. Неспроста приемщик с квартиры столь спешно съехал, едва я прищемил ему хвост в ломбарде. Завтра вдругорядь опрошу дворника по месту жительства Трегубова, а вы разыщите подельника Князя Ваньку Решетова и, ежели удача вам улыбнется, допросите его, как вы умеете. Нужны любые подробности о Журавском, любые, пусть и самые, навскидку, пустые. Иван покамест единственная ниточка, не оборвите ее ненароком, – предостерегающе поднял вверх указательный палец Чаров.
– Знакомства Журавский водил обширные, а коли позвал Ваньку на шухере стоять да обещал на другие дела брать, значит, доверял ему и мог, при случае, что-нибудь да сболтнуть. К тому же в «Знаменскую» гостиницу он заселился в день своего убийства в понедельник 23-го, а допрежь на Пантелеймоновской улице жительствовал.
– Стало быть, Князь, как вы его выпустили, по старому адресу лишь пару ночей провел.
– Может и не одной. Дворник на Пантелеймоновской его 21-го не видал вовсе. Правда, сообщил, что по субботам, как истинно русский человек, он завсегда в баню ходит.
– А после баньки ему уже не до Князя было, а там и воскресенье, глядишь. Понимаю, иные дела его занимали, – весело улыбнувшись, предположил о характере проведенного досуга дворником судебный следователь.
– Опрошенная мной дворничиха также не видала Журавского в означенные дни, – не поддержал умозаключений Чарова на предмет трезвости охранителя домового порядка полицейский чиновник.
– Стало быть, куда после ваших хором Журавский подался, покамест неизвестно?
– Разве что, от любопытствующих глаз хоронясь, по прежнему адресу обретался, иных предположений не имею. Обыска на его квартире еще не делали, однако, буде пожелаете при оном присутствовать, приезжайте завтра на Пантелеймоновскую в третьем часу пополудни, а после к нам поедем бумаги его глядеть.
– Превосходно, господин Блок. Так и поступим. А ведь неспроста Князь в «Знаменскую» гостиницу подался. Опосля ареста не желал на прежнюю квартиру носа казать.
– Полагаю, по какой-то известной ему одному причине пребывать там опасался.
– Судите верно, господин Блок, и я на вас, как всегда, рассчитываю, – допив свой чай, Сергей распрощался с чиновником Сыскной полиции.
После задержания Князя в ресторане «Доминик» и препровождения их обоих на Большую Морскую Иван чувствовал себя не в своей тарелке. Он боялся, что Князь догадается, по чьей милости им
