тебе папа подумал, а обо мне думать некому.
— Вот пусть о тебе твоя… — я наконец подбираю нужное слово, — … девушка думает.
— Маша, давай не будем доводить дело до суда, — Вадим встает со стула и медленно приближается ко мне, давя своей аурой и заставляя вжиматься в стол. — Эту двушку можно продать. Квартира просторная, уютная. — Он прижимается пахом к моему животу, а рукой нежно проводит по волосам. — А деньги поделим поровну.
— А мне где жить? — веду головой в сторону, стараясь убрать его руку.
— Купишь однушку в другом районе. Я так и быть возьму свою часть деньгами.
— Ну ты и сволочь! — отталкиваю его от себя. Вадим, размахивая руками, делает два больших шага назад и падает на стул. Маленький пушистик, испугавшись громкого звука, тихонько пищит и убегает прочь из комнаты.
Возмущение топит меня, а обида придает силы к сопротивлению. Как я прожила десять лет (!) с этим…
Ох!
Замечаю, что взгляд Вадима изменился. Режет меня стальным блеском глаз. Острым. Холодным. Приветливая маска простодушного дурачка слетела, и я словно вижу его впервые. Этого мужчину я не знаю. Не узнаю. И эта трансформация меня пугает.
Обхватываю себя руками, словно пытаясь защититься. Вадим тем временем расслабляется, наваливается спиной на спинку стула. На его губы снова ползет приветливая улыбка, только глаза все-равно холодны, как лед.
— Маш, ну зачем тебе такая большая квартира? Или надеешься сюда нового мужа привести? Ммм? — ловит мой взгляд и не отпускает. — Детишек нарожать? А сможешь ли?
— Прекрати, — прерывая зрительный контакт, тихим шепотом выдыхаю в сторону.
— Неблагодарная ты, Маш. Я тебя из такой грязи вытащил. Любил всем сердцем несмотря на этот… эпизод, — по живому режет бывший муж обидными словами.
— Уходи, пожалуйста.
— Ты даже ребенка моего не смогла выносить.
— Прекрати! — закрываю лицо руками, с удивлением замечая, что ладоням мокро.
— А моя девушка сможет. И родит. А ребенку нужны условия, Маш, — наседает Вадим.
Нарастающий гул в ушах мгновенно прекращается щелчком. Вот и основная цель его визита. Убираю руки от лица и смотрю на него. Стараюсь вложить в свой взгляд всю свою ненависть.
— Вот и катись к своей беременной, — руками опираюсь на столешницу, иначе чувствую, что упаду. Обида и боль бурлят во мне гремучим коктейлем, комок слез разъедает горло. — Я устала тебе доказывать, что я ни в чем не виновата!
— Ты не захотела еще раз попробовать.
— Мы пробовали! — Срываюсь я. — Два года пробовали! А ты!.. Заделал… какой-то… — Рыдания душат, не позволяя выразить свои чувства. — Вали к ней! — делаю взмах рукой в сторону двери. — Убирайся вон из моей квартиры! — срываюсь на крик. — Из моей жизни вали!
— Смелая такая стала? Ммм? — Вадим поднимается со стула и медленно приближается ко мне, словно тигр к своей добыче. Вжимаю голову в плечи, ожидая удара, но его нет. Красивые глаза Вадима сужаются в опасном прищуре. Он в ярости. — Я хотел по-хорошему, а ты как всегда…
Выставляю руки вперед, останавливая его приближение. Мне страшно. Действительно страшно. Он никогда не поднимал на меня руку, даже в пылу ссоры, но таким я его вижу впервые.
— По-хорошему уходи, иначе… — мой голос срывается. Я не знаю, какие привести аргументы. Что я, слабая и маленькая, могу ему сделать? Он выше и сильнее меня. Мощнее намного. Тем временем Вадим вжимается грудной клеткой в мою выставленную вперед руку, больно хватает за запястье, и эта боль срывает все мои тормоза. Пытаюсь вывернуть руку, но он вцепился крепко. Бью его ногой в колено и вырываюсь из захвата. Вадим сгибается пополам.
— Ах ты!.. — шипение вырывается из его горла.
Хватаю стул и заношу над плечом. Руки сводит от напряжения. Точно в тренажерный записаться надо — силы и выносливости у меня, как у воробушка.
Вадим разгибается, бросается ко мне, вцепляется в ножки стула и делает рывок на себя, разворачивая меня спиной к окну. Вцепившись в стул, как в спасательный круг, я не отдаю. Сделает еще один рывок и я огребу стулом по голове. Поэтому, на следующее движение Вадима разжимаю пальцы и бывший муж, потеряв точку опоры летит на пол. Стул с громкий звуком приземляется рядом. На лице Вадима написано недоумение, которое тут же сменяется злостью. Пячусь назад, пока не упираюсь попой в подоконник. Вадим поднимается с пола и надвигается на меня. Замерев, словно пойманный заяц, сжимаюсь в комок. Ну все. Мне конец. Мамочки!..
Громкий звонок и стук в дверь отвлекает Вадима, заставляя его замереть и обернуться. Уловив момент, я проскакиваю под его рукой и, спотыкаясь об стул, бросаюсь к двери. Вадим налетает на меня, навалившись грудью на мою спину, но отталкиваю его спиной, успевая щелкнуть замок и распахнуть дверь.
На пороге стоит потрепанная Анжелка с бутылкой шампанского.
— А вы тут чо это… — Недоуменно смотрит на стоящего позади меня бывшего мужа. Его горячее дыхание обжигает мою шею, поэтому спиной отталкиваю его назад.
— А мы тут в салочки играли, — задыхаюсь, словно пробежала стометровку. — Вадим уже уходит, — это Анжелке.
— Мы не договорили, — пытается возражать бывший муж.
— Своей залетной привет передавай, — хватаю куртку Вадима с крючка и припечатываю ему в грудь.
Надевая куртку и быстро обуваясь, Вадим боком выходит мимо оторопевшей Анжелки.
— Поогрызайся еще у меня, — скалится за ее спиной.
— Не у тебя! — восклицает Анжелка, быстренько придя в себя и захлопывая за ним дверь, не забыв закрыть ее на замок.
— Машка, что здесь произошло? — Анжелка вручает мне бутылку и разувается, снимает пальто и вешает на крючок в прихожей. На тот же, где висела куртка Вадима, замечаю с содроганием. Здесь напоминает о нем. Ремонт что-ли сделать?
Вхожу в кухню и ставлю бутылку на стол, наклоняюсь, чтобы вернуть стул в прежнее положение. Ажелка входит следом.
От адреналина меня колотит так, что зубы стучат друг об друга. Обхватываю себя руками, стараясь сдержать тремор.
— Ооо, подруга, — улавливая мое состояние, Анжелка усаживает меня на стул, и склоняясь надо мной, внимательно всматривается в мое лицо. — Я сейчас, — шепчет она.
Смотрю прямо перед собой, пытаясь сфокусироваться на светло-бежевых обоях, которые пять лет назад так скрупулезно выбирала в магазине. Анжелка разлепляет мои руки и всовывает в них стакан.
Приятная прохлада пробирается сквозь стекло в дрожащие руки. Поднимаю голову и смотрю на Анжелку. Ее глаза расширены от ужаса, словно она паука увидела.
— Пей давай, — пальцами подталкивает стакан за донышко к моим губам. Делаю глоток, и меня прорывает. Слезы текут горячими ручьями по щекам, всхлипы душат горло.
— Ну ты чего, Мань? —
