— Но мы ведь еще совсем не передохнули с дороги, запротестовала я. — И к тому же, разве на улице еще не темнеет?
— Темнеет. Но я хочу сводить тебя в одно место на холме, откуда ты увидишь дом и двор как на ладони. Будет лучше, если ты впервые увидишь дом именно в эту пору суток. Мы все начинали свое знакомство с ним в сумерках.
— Кого ты имеешь в виду, когда говоришь «мы»? спросила я.
— Шестнадцать человек, которые живут здесь естественно. Все мы занимаемся в точности одним и тем же.
— У вас всех одна профессия? — спросила я, не в силах скрыть удивления.
— Нет, что ты! — воскликнула она, засмеявшись и поднося руку к лицу.
— Я хотела сказать, что все, что должен делать один из нас, другие должны делать также. Каждый из нас впервые взглянул на этот дом и окружающую его местность в сумерках, поэтому ты тоже должна начать свое пребывание здесь с этого.
— Почему ты уподобляешь меня вам, Клара?
— Давай пока ограничимся тем, что скажем: я делаю это потому, что ты — мой гость.
— А я позже встречусь с твоими родственниками?
— Ты познакомишься со всеми, — уверила она меня. — А сейчас в доме нет никого, кроме нас с тобой и сторожевой собаки.
— Они куда-то уехали?
— Именно так. Они все отправились в далекое путешествие, а я с собакой осталась сторожить дом.
— Когда ты ожидаешь их возвращения?
— Через несколько недель, а может быть, и месяцев.
— Где они путешествуют?
— Мы всегда в разъездах. Иногда и я отсутствую месяцами, а кто-то другой остается на хозяйстве.
Только я собиралась повторить свой вопрос о том, куда они отправились, как она ответила на него.
— Они уехали в Индию, — сказала она.
— Все пятнадцать человек?
— Но разве это не замечательно? Ведь это подарок судьбы! — воскликнула она голосом, который настолько карикатурно отразил мою затаенную зависть, что я должна была засмеяться вопреки себе самой.
Затем мне в голову пришла мысль о том, что мне одной будет небезопасно находиться в этом удаленном от других поселений пустом доме, живя в нем только с Кларой.
— Мы здесь одни, но в этом доме тебе нечего бояться, — сказала она со странной убежденностью. — Кроме, быть может, пса. Когда мы вернемся с прогулки, я познакомлю тебя с ним. При встрече с ним ты должна быть очень спокойной. Он видит людей насквозь и набросится на тебя, если почувствует, что ты относишься к нему враждебно или испугана.
— Но я уже сейчас испугана, — выпалила я.
Меня начинало трясти.
Я ненавидела собак с самого детства, когда один из доберман-пинчеров моего отца прыгнул на меня и сшиб с ног. Он тогда все-таки не укусил меня, а лишь зарычал и показал свои острые зубы. Я позвала на помощь, потому что была так испугана, что не могла двигаться. Помню, что от страха я намочила штанишки, и братья долго высмеивали меня, когда увидели это, называя младенцем, которому впору быть в пеленках.
— Я сама тоже недолюбливаю собак, — сказала Клара, — но наша собака — это в действительности совсем не собака. Это что-то другое.
Она меня заинтриговала, но это не развеяло моих дурных предчувствий.
— Если хочешь, в первый раз я проведу тебя в туалет во дворе. Ведь может оказаться, что собака рыскает где-то поблизости, — сказала она.
Я согласилась, чувствуя себя уставшей и раздраженной, — длительная поездка наконец-то дала о себе знать. Мне хотелось смыть пыль с лица и расчесать взлохмаченные волосы.
Клара провела меня по другому коридору, который тоже выходил на задний двор. На некотором расстоянии от дома находились две небольших постройки.
— Это мой спортивный зал, — указала она на одну из них. — Пока не ходи туда. Когда-нибудь я сама тебя туда поведу.
— Там ты занимаешься боевыми искусствами?
— Да, — ответила Клара сухо. — А другое строение — это уборная. Я подожду тебя в гостиной и приготовлю пару сэндвичей. Но не надейся, что сможешь покрасоваться перед зеркалом, расчесывая волосы, — сказала она, как бы зная о чем я подумала. — Зеркал в этом доме нет. Ведь они, как и часы, свидетельствуют о течении времени. А важно научиться останавливать его.
Я хотела было спросить ее, как следует понимать ее слова об остановке времени, но она подтолкнула меня в направлении уборной. Войдя внутрь постройки, я заметила несколько дверей. Поскольку Клара не дала мне никаких указаний по поводу того, куда можно входить, а куда — нельзя, и поскольку я не знала какая из них является дверью туалета, я осмотрела все помещения. С одной стороны от маленького предбанника находилось шесть клозетов, в каждом из которых размещался низкий деревянный унитаз. Здесь необычным было лишь то, что я не заметила никакой вони и даже запаха хлорки от вымытых отверстий. Было слышно, как под унитазами журчит вода, но я не имела ни малейшего представления как и откуда она подводится.
С другой стороны предбанника были три одинаковых комнаты, выложенные красивой плиткой. В каждой из них находилась старинная ванна передвижного образца и продолговатый столик, на котором стояло ведро с водой и соответствующий ему по размеру фарфоровый тазик. В комнатах действительно не было зеркал или каких-нибудь хромированных поверхностей, в которых можно было бы увидеть свое отражение. Фактически здесь не было даже водопровода.
Я налила воды в тазик, умыла лицо, а затем провела мокрыми пальцами по спутанным волосам. Вместо того, чтобы воспользоваться одним из белых махровых полотенец, боясь испачкать его, я вытерла руки о какие-то куски ткани, которые лежали в ящичке на столике. Я несколько раз глубоко вздохнула и потерла уставшую шею, прежде чем выйти к Кларе.
Я нашла ее в гостиной, где она составляла цветочные композиции в белой и голубой китайских вазах. Журналы, которые раньше валялись разбросанными по столу, теперь лежали аккуратной стопочкой, а рядом с ними находилась тарелка с едой. Она улыбнулась, увидев меня.
— Ты свежа, как маргаритка, — сказала она. — Бери сэндвич. Скоро совсем стемнеет. Нам пора.
ГЛАВА 3
Проглотив половину бутерброда с ветчиной, я поспешно одела куртку и ботинки, которые мне дала Клара, и мы вышли из дома. В руках у нас были мощные электрические фонари. Ботинки оказались тесными, и левый тут же начал натирать мне пятку. Я была уверена, что у меня будет волдырь. Но было приятно, что для меня нашлась куртка, потому что вечер обещал быть холодным. Я подняла воротник и застегнула верхнюю пуговицу.
— Мы обойдем вокруг этого места и поднимемся на холм, — сказала Клара. — Я хочу показать тебе дом в сумерках с некоторого расстояния. Я буду показывать тебе то, что ты должна запомнить, поэтому будь внимательна.
Мы шли по узкой тропинке. Вдали на востоке я могла различить темные иззубренные силуэты гор на фоне фиолетового неба. Когда я заметила, что они выглядят очень зловеще, Клара сказала, что эти горы вызывают благоговейный страх потому, что у них очень древняя тонкая сущность. Она сказала мне, что все видимое и невидимое обладает тонкой сущностью, и что для того, чтобы понимать происходящее, человек должен научиться ее чувствовать.
То, что она сказала, напомнило мне о моем методе получения ответов на сложные вопросы с помощью устремления взгляда на горизонт в южном направлении. Не успела я спросить ее об этом, как она продолжила рассказ о Горах, деревьях и тонкой сущности камней. Мне казалось, что Клара так глубоко проникла в тайны китайской культуры, что могла говорить загадками, напоминающими те, которые восточная литература приписывает просветленным людям. Я поняла тогда, что в глубине души я целый день насмехалась над ней. Это было странное ощущение, потому что Клара едва ли принадлежала к числу людей, которые заслуживали снисходительного отношения с моей стороны. Обычно на работе и в школе я насмехалась над слабыми или теми, кто напускает на себя важность, но Клару нельзя было отнести ни к тем, ни к другим.
— Вон то место, — сказала Клара, указывая на небольшую ровную поляну на вершине одного из холмов. — Оттуда ты сможешь видеть дом.
Мы свернули с тропинки и поднялись туда, куда она указывала. Здесь перед нами открылся завораживающий вид на всю долину, раскинувшуюся внизу. Я могла разглядеть большие группы темно-зеленых деревьев, окруженные еще более темными, коричневыми областями, но самого дома не было видно, потому что деревья и кусты полностью закрывали его.
— Дом идеально сориентирован в соответствии с четырьмя сторонами света, — сказала Клара, указывая на зеленые заросли. — Твоя спальня на северной стороне, а запретная часть дома — на южной. Задняя дверь и внутренний дворик расположены с западной.
Клара указала, где расположены все эти части дома, но, как ни старалась, я не могла их разглядеть. Все, что было в полутьме доступно моим глазам, представляло собой темно-зеленые очертания.
