Важной характеристикой образа, в т. ч. иероглифического образа слова в китайском языке при восприятии является его обобщенность. Она означает отнесенность каждого образа к некоторому классу объектов, имеющему название. В этом отражается влияние не только чисто языкового материала, но и опыта восприятия самого обучаемого. По мере накопления такого опыта каждый образ (иероглиф), сохраняя свою индивидуальность и отнесенность к конкретному объекту, в то же время соотносится со все большей совокупностью объектов определенной категории, т. е. классифицируется. Именно классификация обеспечивает надежность правильного узнавания объекта независимо от его индивидуальных особенностей. Обобщенность восприятия позволяет не только узнавать предметы и явления, но и прогнозировать некоторые их свойства, непосредственно не воспринимаемые. Это значит, что, встретившись с новым знаком, содержащим известные классифицирующие признаки, реципиент сможет с определенной степенью точности догадаться о его вероятной семантике.
Способ классификации отражает специфику работы долговременной памяти полушарий мозга.
А. Лурия выделял 2 типа классификации: ситуативную и категориальную. 1-й тип опирается на практический опыт, второй – на логику и понятийное (образное) мышление.18
Психологами замечено, что в правом полушарии мозга объединение объектов направляется наглядной ситуацией, при этом операция подведения объектов под общую категорию заменяется операцией введения объектов в общую практическую ситуацию.
Ситуативная классификация воплощается в том, что человек может отнести к одной группе такие предметы, как стол, скатерть, тарелка, хлеб и т. п., при этом зрительно восстанавливая ситуацию образа, в которой встречаются все эти предметы. Основой такой классификации являются не словесно-логические процессы, абстрагирующие те или иные стороны предметов и подводящие эти предметы под определенные категории, а воспроизведение наглядно-действенного опыта. Ситуативная классификация является инструментом оперативной памяти.
В основе долговременной памяти лежит классификация категориальная , поэтому опознание при доминирующей роли левого полушария мозга менее точно, т. к. категоризация, связанная с описанием изображения с помощью конечного числа дискретных признаков всегда приводит к потере информации, хотя при этом значительно повышается скорость распознавания, поскольку для своей реализации она требует меньшего объема исходной информации: запоминаются только параметры, разделяющие планы (например, различия в написании иероглифов).
Память в левом полушарии мозга называют еще семантической. Здесь содержится вся информация, необходимая для пользования речью: слова, их символические представления, смыслы и правила манипуляции с ними. Эта память содержит все известные человеку факты, безотносительно ко времени и месту их приобретения.
В этом контексте память правого полушария мозга называют эпизодической. В ней сведения и события «привязаны» к месту и времени их получения. Здесь хранение информации детерминировано не обобщенными пространственно-временными факторами, а непосредственно автобиографическими подробностями. Эпизодическая память правого полушария – память данная в контексте. Семантическая память левого полушария – память классифицированная и данная вне контекста.
Использование эпизодической памяти дает возможность быстро узнавать, а семантической – произвольно воспроизводить, экстраполировать свойства объектов.
Зная это, преподаватель может и должен так построить систему упражнений, чтобы она точно соответствовала задаче – виду формируемых навыков – и опиралась бы при этом на соответствующий вид памяти.
Для того чтобы добраться до конкретной информации в памяти, необходимо осуществить выбор путем перебора вариантов. Естественно, чем меньше нужно перебирать, тем быстрее найдется искомое, а это напрямую зависит от степени классификации, т. е. количества классов и количества объектов внутри них. Для наглядности в качестве примера можно привести два варианта склада: в одном многочисленные предметы свалены просто в кучу, а в другом те же предметы, в том же количестве рассортированы по разным признакам и разложены на стеллажах с бирками, указывающими на класс предметов. Например, на стеллаже под названием «Режущие инструменты» имеются полки: «Резцы токарные», «Фрезы», «Сверла» и т. п. Очевидно, что поиск предмета на втором складе будет более целенаправлен, а значит, более экономичен и более эффективен, хотя нельзя исключить и такого варианта, когда искомый предмет на первом складе окажется прямо у двери под ногами и будет найден быстрее, но это не более чем случайность. Экстраполируя ситуацию на предмет нашего исследования, мы можем говорить о том, что оптимальному хранению информации в памяти и, следовательно, более быстрому поиску ее там способствует опора на ассоциации и ассоциативные связи.
Быстрее опознается и лучше запоминается информация, содержание которой позволяет установить наибольшее число ассоциативных связей с информацией уже хранящейся в структуре памяти. Любые понятия, поступающие на долговременное хранение, обязательно активизируют целую систему других понятий, близких к первому по тем или иным признакам.
Различают ассоциации по сходству (A=B), по смежности (по времени и месту: А было раньше B; A случилось рядом с B) и причинно-следственные (если A, то B).
Предполагается, что поступающие сигналы о свойствах объекта вызывают ассоциации по сходству (поэтому при введении нового иероглифа целесообразно вспоминать ранее усвоенные, сходные по начертанию, звучанию или значению; при этом обязательно подчеркивать, в чем они похожи, а в чем различаются).
Допускается также, что между стимулами, которые часто появляются вместе, образуется ассоциация по месту. Для формирования таких ассоциаций необходимо давать примеры сочетания нового знака с уже известными, т. е. в знакомом иероглифическом контексте).
В работе В. А. Кондратьевой «Оптимизация усвоения лексики иностранного языка» содержится предположение о том, что запоминание вербального материала носит структурно-семантический характер, что учащийся в процессе чтения запоминает новые слова не изолированно, а непроизвольно связывая их с уже известными, опираясь в первую очередь на смысловые, семантические связи между ними, на группирование слов в лексические гнезда. Кондратьева считает, что при гнездовой организации лексического материала, подлежащего усвоению и соответствующем его предъявлении каждое слово, в том числе и гнездовое, несет в себе избыточную информацию о других, родственных ему словах. Во всех других случаях избыточная информация утрачивается. При такой организации формирования лексических навыков общая понятийная идея, заключенная в гнездовом слове в сочетании с накопленной избыточной информацией облегчает запоминание новых слов этой же гнездовой принадлежности. Происходит нечто вроде цепной реакции: три усвоенных в определенной связи слова облегчают запоминание четвертого и т. д. Чем больше накапливается (на основе усваиваемых новых слов) избыточной информации, тем более облегчается процесс запоминания, у учащихся начинает развиваться языковая догадка, формируется механизм переноса.
Массированное введение гнездовых слов приводит к тому, что связи между словами в гнезде непроизвольно оказываются в поле зрения учащихся. Логические связи бросаются в глаза, привлекают к себе внимание, заставляют осмысливать их. 2-3 гнездовых слова с «прозрачной» внутренней формой могут быть поняты без обращения к словарю19.
Частичную реализацию вышеизложенных положений мы видим и в предложении китайских педагогов.
Оно состоит в том, чтобы обучаемый в процессе овладения иероглификой для удобства запоминания группировал иероглифы по различным признакам сходства в написании и в значении, создавая «сети ассоциативно связанных иероглифов».
«Сети ассоциативно связанных иероглифов» или, как их еще называют в китайских источниках, «ассоциативные сети», как считает, скажем, Чжан Юнлян, – это совокупность иероглифов, взаимосвязанных по начертанию, по значению, и по звучанию.
Особенностью любого ассоциативного ряда иероглифов, считает вышеупомянутый автор, является возможность объединять их внутри этого ряда в «семьи». Под «семьей» при этом понимается ряд иероглифов, происходящих от одного основного простейшего элемента, например, от иероглифа 尔(ěr) происходят иероглифы 你 (nǐ) и 您 (nín). Вот эти три иероглифа и составляют иероглифическую «семью». Другим примером может служить «семья», «основателем» которой является иероглиф 头 (tóu). В эту семью входят иероглифы 买 (mǎi), 卖 (mài), 读 (dú).
