Девушку в коме звали Лайла Лейн, а другую, ту, которую хотел узнать, – Никола Лейн. Близнецы, двадцать три года. Никола была на две минуты старше, не замужем.
Такая молодая. Слишком молодая.
Идентичные близнецы, с разницей была лишь в том, что Лайла высветила волосы, надеясь стать "уникальной". У девушек не было никаких других родственников, и полагаться они могли только друг на друга. Родители погибли в автокатастрофе пять лет назад.
Колдо вышел из библиотеки и перенёсся в палату Лайлы. Опять Николы нигде не было видно. Но он не беспокоился. Медсестры сплетничали, что та приходила каждый день. Нужно только подождать.
Воин подошел к краю кровати. На этот раз дар Всевышнего не работал, так что он видел лишь блондинку, а не демона, скрывающегося под ее кожей.
Зрелище было почти таким же ужасным.
У девушки были тонкие, тусклые волосы. Под глазами синяки, губы растрескались. Кожа сильно пожелтела, очевидно, отказывала печень.
Блондинка не протянет долго.
Вода Жизни была напитком, способным восстановить любые повреждения человеческой плоти и единственным средством, способным спасти Лайлу. Вода избавила бы ее и от демона. Но окончательный успех зависел от ее дальнейших действий и мыслей.
Демон наверняка попытается вернуться, чтобы снова отравлять жизнь девушки. Так что, даже если Колдо напоит ее Водой жизни, блондинке придется учиться сопротивляться силам зла – может, даже физически.
Готова ли она была к сражению?
Может быть. А может быть и нет. В любом случае Колдо не был готов принести жертву, необходимую, чтобы хотя бы приблизиться к берегам Реки жизни.
Во-первых, его бы высекли, во-вторых, ему пришлось бы отдать что-то ценное. В прошлый раз посланник лишился волос, и не имел ни малейшего представления, о чем его попросили бы на этот раз.
Его способность к телепортации? Плененную мать?
Никогда!
Не Всевышний придумал эту традицию, она даже не имела у него поддержки.
Но Германус не хотел нарушать правила, созданные в начале времен, доказывая глубину их преданности.
Победившая однажды добрая воля длила эту традицию из года в год. Колдо не ждал, что что-то изменится.
В комнате внезапно распахнулась дверь и вошла Никола. Колдо выпрямился и напрягся при виде девушки.
Он нахмурился. Его тело реагировало так, только готовясь к сражению. Почему это случалось с ним в ее присутствии?
По крайней мере, девушка понятия не имела, что он был там. Колдо находился в духовном мире, а она в естественном, так что, Никола не могла его увидеть.
Он оглядел ее с ног до головы, потом, более медленно – с головы до ног. Земляничные волосы снова собраны в конский хвост и перекинуты на одно плечо.
Под глазами залегли темные круги, щеки раскраснелись. Губы немного опухли от частого покусывания. Несмотря на жаркую погоду, на девушке был теплый розовый свитер, а воротник плотно охватывал шею.
Никола оказалась маленькой пушинкой, как он ее и запомнил, а сердце ее было неустойчиво. Колдо возвышался над нею. Казалось, что девушку можно переломить одной рукой.
И никогда он не сможет прикоснуться к ней, напомнил Колдо себе.
По какой-то причине напряжение внутри него только возросло.
Те же демоны маячили за ее спиной. Они заметили воина:
"Почему ты здесь?"
"Что надеешься получить?"
Колдо проигнорировал уродцев, и демоны решили сделать то же самое по отношению к нему, возможно, надеясь, что посланник уйдет и в этот раз.
– Привет Лайла, – сказала мягко рыженькая. – Это Коко. Мне сообщили, что твое состояние ухудшилось
Голос звучал печально и глубоко тронул Колдо. Точно касание перышка. Нежнее самого нежного. Он наслаждался этими необычными переживаниями, они ему... нравились?
Никола придвинула стул к кровати. Даже небольшой вес казался ей неподъемным. Демоны захихикали над ней.
Рассерженный Колдо шагнул, чтобы помочь, но тут же замер на месте. Сейчас не время раскрывать себя. Он не хотел ее пугать.
Порыв посланника не остался незамеченным для демонов, и они больше не могли его игнорировать.
"Тебе не рады здесь, Колдо", – произнёс Левша.
Ответить демону – значит, вступить в диалог. Однако, Колдо не был настолько глуп, чтобы договариваться с демонами.
Его не удивило, что существу известно его имя. Учитывая, какое количество демонов Колдо уничтожил в течение столетий, он должен быть хорошо известен среди этого отродья.
"Мы можем заставить тебя уйти", – провозгласил Правша.
Отлично. Все-таки, он оказался достаточным глупцом, чтобы ответить:
"Можете попытаться". – Конечно, им этого бы не удалось.
Никола мягко погладила руку сестры.
– Я рассказала тебе? Блейн выиграл пари.
Мониторы монотонно попискивали, девушка на кровати не подавала признаков жизни.
Вздохнув, Никола откинулась на спинку стула и стала пересказывать события прошедшего дня.
На сей раз, Колдо был твердо уверен, что обязан помочь ей. Для начала, воину предстоит совершить то, что могло бы заставить ее слушаться его.
Для нее это была единственная возможность выжить.
Вероятно, и для него это стало бы выходом. Спасая ее, он мог обрести искупление.
Искупление. Слово эхом отдавалось в его голове. Это было то, что он временами безумно желал, но не заслуживал. Иногда, закрыв глаза, он все еще слышал отчаянные крики своих жертв... все еще ощущал их ужас.
Сжав кулаки, Колдо решился. Он в состоянии это сделать. И она тоже.
– Ты поправишься, Лайла, – неожиданно произнесла девушка, словно подхватив тлеющую в нем надежду. – Ты обязательно выздоровеешь. Я не принимаю никаких других ответов. Я старшая сестра, и тебе следует делать то, что я тебе говорю. Никаких отговорок.
Не отрывая глаз от Колдо, Правша наклонился и зашептал что-то в ухо рыженькой, впрыскивая очередную дозу яда.
Кровь отхлынула от ее щек.
Левша сжал плечо девушки, и Никола уронила лицо на руки, будто вся энергия внезапно покинула ее.
Она перестала говорить о выздоровлении и вернулась к обсуждению прошедшего дня.
Колдо почесал в затылке. Перед ним только что представилась картина ее жизни: постоянно стремиться вверх, только затем, чтобы снова и снова срываться вниз.
Пора покончить с этим.
Тело посланника напряглось, готовясь к атаке. В этот раз иначе, чем когда в комнату вошла Никола.
Не было ни намека на волнение или странное томление. Он просто собирался уничтожить врага, сравнять его с землей.
