- Спасибо, но лучше не надо. Мне еще ребят догонять. Я и так припозднился.
- Ну, как хочешь.
Повисла неловкая пауза. Петя не относился к тем людям, которые счастливо заполняют молчание светской болтовней, и, судя по всему, нарвался на такого же молчуна.
- Пойду я, - Федор снова влез в лямки своего чудовища и затопал к двери.
- Да, а ты чего заходил-то? - вспомнил Петя.
Парень хлопнул себя по лбу:
- Вот черт, совсем забыл! Я же дорогу хотел узнать!
- Так ты спрашивай, объясню, - предложил Петя. - Я же местный, все знаю.
- Ага, это хорошо. Мне в сторону Гридиной Пустоши надо. Дорогу-то я, в принципе, знаю, я уточнить хотел....
- Ну, ну, - подбодрил его Петя.
Федор покопался в своем чудовищном рюкзаке и добыл оттуда потрепанную карту. На ней весьма подробно указывались местные населенные пункты, как существующие, так и прекратившие свое существование. Последние были отмечены веселеньким оранжевым цветом. Так же, что поразило Петю, карта имела обозначения топей.
Вслух он выказывать удивление не стал.
- Смотри, - повел Федор пальцем по коричневой жилке дороги, - мне где лучше свернуть, здесь или здесь?
Петя вгляделся. Извилистые жилки, сходившиеся на оранжевом кружочке, имели одинаковую длину и мало чем друг от друга отличались. Кроме одного: в реальности существовала только одна из них.
- Сюда, - ткнул пальцем Петя и пояснил:
- Другой дороги все равно нету. Привирает твоя карта.
- Да, - огорчился Федор. - Значит, ею пользоваться нельзя?
- Почему же нельзя? Просто осторожнее надо, вот и все. Особенно, где дело касается топей.
Федор знобко передернулся и провел рукой по глазам.
- Ты чего? - встревожился Петя.
- Так... Ерунда какая-то привиделась.
- Так, может, не пойдешь никуда, отдохнешь?
- Нет, надо идти. Спасибо тебе за все, - и вскинул свою огромную ношу на плечи, заторопился за калитку.
С уходом гостя делать стало совершенно нечего. Нет, Петя мог использовать выпавший выходной с толком, ибо, как известно, мало дел в деревне не бывает. Но ему не хотелось. Недавнее недомогание сказалось свинцовой истомой, внушавшей отвращение к любой работе. Петя вздохнул и решил избрать компромисс: перебрать яблоки. Лучше всего это делалось во дворе. Выглянувшее солнышко приятно грело, полные корзины издавали сладкий аромат. Петя улыбнулся. И солнце, и яблоки вдруг показались ему исполненными глубокого смысла. В них была жизненная энергия, которая делает окружающий мир теплым и осмысленным. Еще чуть-чуть и можно будет понять полет бабочки и прочитать слова, в которые складываются облака. Он улыбнулся еще раз и запустил руку в корзину. Каждое яблоко требовалось осмотреть на предмет червоточин, подгнивших бочков и прочих отметин. Некондиция предназначалась на варенье, абсолютно целым плодам предстояло стать зимним запасом живых витаминов. Петя даже прижмурился, представив, какое замечательно варенье сварит мама. Душистое, припахивающее апельсинами. Ибо какое яблочное варенье обходится без апельсинов? Благодаря им лакомство становится прозрачно-янтарным, приобретает чуть терпкий вкус. То, что надо.
Воображение работать совершенно не мешало. Наоборот, Петя даже увлекся. Видимо поэтому он не сразу заметил, что за ним наблюдает Степаныч, тот самый дед, к которому являлась покойница-жена.
- Бог в помощь!
- Спасибо, - откликнулся Петя. Ему совершенно не понравилось, как выглядит старик. Он казался серым и каким-то сдувшимся, похожим шарик, из которого выпустили воздух.
- Вы бы полежали, - сочувственно посоветовал он.
- Спал я плохо, - пожаловался Степаныч. - Встал, как с похмела. До сих пор голова кружится.
- Кошмары не снились? - словно по наитию, спросил Петя.
- Ты откуда знаешь? - прищурился старик.
- Сам всю ночь от тараканов бегал. Здоровых таких.
- Экология сейчас плохая, - глубокомысленно изрек Степаныч. - А все ученые. Летают и летают в космос, вот и навертели в небе дырок. Натворили делов, а мы отдуваемся. Вот скажи, зачем им это надо?
- Ну, научно-технический прогресс..., - опешил Петя. Иногда Степаныч высказывал весьма оригинальные суждения.
- Тебе это надо? Мне это надо? Как сидели в жопе, так и сидим. Пойду, правда, поваляюсь, - неожиданно закончил старик.
"Ответственность ученых перед обществом", всплыла в голове у Пети фраза, вычитанная в какой-то газете. Причем здесь она? Он разозлился и с удвоенным рвением продолжил работу. Однако настрой уже прошел.
- А не пойти ли мне тоже полежать? - яблоки больше не вызывали у Пети трудового энтузиазма, к тому же, неперебранной осталась только одна корзина, а она могла подождать и до завтра. Оттащив все обратно в сени, он прошел в горницу, полюбовался свежекупленным телевизором с плоским экраном. Сорок два дюйма, красота! Включил его и хлопнулся на диван. На экране представительный мужчина вещал о тонкостях экономики. Его заумные фразы подействовали на Петю не хуже снотворного, и он незаметно задремал. Сны Петю не беспокоили, если не считать какого-то назойливого жужжания и лая. Ему понадобилось целых десять минут, чтобы понять, что жужжание является дверным звонком, а лает - Марс.
- Кому там неймется? - с трудом разлепил глаза он. Ненавистный шум стихать не подумал.
- Иду, иду, - пробормотал он, жалея, что матери нет дома. Наверняка ведь решила заглянуть одна из ее подружек.
- Ну чего трезвонить то..., - начал Петя и осекся. За забором стоял Федор собственной персоной, только подрастерявший всю свою улыбчивую мягкость. От него так и веяло тревогой.
- Ребята пропали, - выпалил он.
- В смысле пропали? - не понял Петя. После сна в голове плавала тяжелая муть, избавиться от которой никак не удавалось.
- Совсем пропали, - в голосе Феди звучало отчаяние. - Только рюкзаки остались.
- Так, спокойно. Сейчас мы войдем в дом, сядем, нальем чаю, и ты мне все-все расскажешь.
- Какой чай! Надо бежать, что-то делать...
Дальше Петя слушать не стал. Он ухватил парня за локоть и подтолкнул по направлению к дому.
- Сначала чай.
Нервы этот напиток лечил замечательно, по крайней мере, так утверждала мама, а маме Петя верил. Уже в кухне, за столом, Федя немного успокоился. Ломающая его тревога переселилась в руки, теребящие край скатерти, да в голосе прорывалось дребезжание, когда он рассказывал то, чему стал свидетелем.
- Я по дороге шел, - говорил он. -Торопился, по сторонам особо не пялился. И так ведь опоздал. Дорога у вас ужасная, еще радовался, что сапоги резиновые догадался надеть.
Дорогу он живописал долго и пространно, в ней уместился и пышный хвост папоротника-орляка, примостившийся у промоины, и лезущая в глаза паутина и даже крупная стрекоза. Петя его не перебивал, знал, что испуганному человеку надо дать выговориться, тогда ему полегчает. В то, что случилось нечто действительно ужасное, он не верил, про себя полагая, что изнеженные горожане, несмотря на солидное название "экспедиция", заблудились в трех соснах и к вечеру обязательно доберутся до Гридиной Пустоши или еще куда. К тому же, нужно обладать особым талантом, чтобы с более-менее нахоженной дороги с сетью мелких тропинок по бокам забуриться в топи.
- ...Там еще ямина здоровая, прямо посередине, - продолжал пространно объяснять Федор. - Я ее обходить стал и немного заблудился...
Худшие предположения Пети об изнеженных горожанах и трех соснах начинали сбываться. Он уже совершенно расслабился и только сочувственно кивал, когда его гость добрался до сути:
- ...Смотрю, на прогалине рюкзаки стоят, а никого не видно. Я сначала обрадовался, скинул свой, стою жду. Минут пятнадцать ждал, покурил, отлить успел, никого. Потом кричать стал, мол, "ребята, хватит прикалываться, не смешно".
- Думал, шутят они так по-дурацки, - пояснил он.
- В общем, часа два я там провел. Пробовал названивать на мобильники, а в ответ "абонент временно недоступен".
- Может, отошли куда? - неуверенно предположил Петя.
- Ага, и мобильники там же оставили, вместе с часами и одеждой?
- Погоди, так они и одежду оставили?
- Ну а я о чем говорю!
- Об этом ты точно не говорил!
- Значит, говорю сейчас!
Улыбаться Пете резко расхотелось. Ситуация больше не тянула на забавные приключения горожан в лесу. Она уже пугала, мало того, требовала немедленных действий.
Проклиная про себя многословность парня и собственное самодовольство - а иначе откуда взялось спокойствие и нутряное желание послушать, что накосячили глупые горожане? - Петя вскочил:
- Пойдем.
Федор немедленно вскочил с табурета вслед за ним и, ничего не спрашивая, устремился к двери.
- Хоть обуться-то дай, - проворчал Петя, всовывая ноги в кроссовки и путаясь в шнурках.
На улице заметно стемнело.
- Куда мы?
- К участковому, куда же еще. 911 у нас еще не ввели, - Петя нервничал, оттого и грубил. Однако Федор не обиделся.
- А-а, - протянул он и замолчал, только напряженно сопел. Его волосы растрепались еще больше, чем раньше. Прямо сказать, они стояли торчком.
