— Я обещаю вам, — после короткой паузы тихо сказала Дежкина. И тут же пожалела об этом…
До отправления электрички оставалось еще около часа, и Клавдия предложила Игорю сделать небольшой крюк и прогуляться до станции через лес.
— Благодать-то какая!.. — Решительно скинув с ног босоножки, она пошлепала босыми ступнями по мягкой травке. — Игорек, присоединяйся! Поддержи почин!
— Я уж лучше так… — Порогин с удовольствием бы разулся, но боялся, что Клавдия заметит его рваный носок. — Простужусь еще…
— Глупый, это же для здоровья полезно! — Дежкина потянулась всем телом, хрустнув косточками. — Все деревенские жители босиком ходят — оттого и живут долго. А городские… Ой! — Она напоролась на какую-то колючку.
— Городские жители смотрят вперед, — улыбнулся Игорь, — а деревенские себе под ноги. Разный менталитет.
Они шли по узкой извилистой тропинке, все углубляясь и углубляясь в лес. Пышная листва закрывала собой солнце. Здесь было свежо и прохладно, откуда-то издали доносилось тихое журчание ручья.
— Нет, этот Черепец не голубых кровей, — мрачно сказал Игорь.
— Как же я сразу не поняла? — Клавдия хлопнула ладонью по лбу. — Ну, конечно же! Самохин и Черепец — давнишние друзья!
— Вы думаете?..
— А как же иначе? — засмеялась Дежкина. — Поэтому Всеволод Константинович и приказал мне немедленно выехать в Переделкино и «начать расследование».
— А не легче было ему обрисовать вам всю ситуацию? Так, мол, и так, у друга собаку украли.
— Это называется: использование служебного положения в личных целях, — назидательно произнесла Клавдия. — Зачем Самохину подставляться по пустякам? Он и так шарахается от каждой тени. А теперь, заметь, об этом же никто, кроме нас, не узнает!
— Правильный расчет, черт побери, — хмыкнул Игорь. — Ежу понятно, что мы не будем трепаться об этом на каждом углу.
— Но с другой стороны, у нас есть одна-единственная возможность отвертеться от этого дельца…
— Какая?
— Трепаться на каждом углу.
— Опозоримся… — У Порогина аж мурашки по спине побежали, когда он представил себе потешающихся над ним друзей и знакомых.
— Да уж… — развела руками Клавдия. — Но и Всеволоду Константиновичу придется дать кое-какие объяснения… Батюшки! Какой красавец!
Из травы выглядывала серая блестящая шляпка, на которой сверкало несколько капелек росы. Это был настоящий подберезовик, здоровенький, без единой червоточинки. Игорь прошел мимо, чуть не наступив на гриб, но от наметанного взгляда Клавдии Васильевны такая прелесть никак не могла ускользнуть.
— Замечательной свежести продукт! — За неимением ножа, она аккуратно срезала ножку маникюрными ножницами и протянула гриб Порогину. — Да их тут видимо-невидимо, целая грибная семья! Это справедливая награда за все наши мучения.
— Пирожков напечете? — Игорь вынул из кармана пиджака спортивную газету и ловко свернул из нее кулек.
— А как же!.. — И Клавдия Васильевна деловито склонилась в кустах.
Они еле успели на электричку, заскочив в вагон в самый последний момент. Свободных сидений не оказалось, и всю дорогу до Москвы пришлось стоять в прокуренном тамбуре. Но это обстоятельство не могло испортить Дежкиной прекрасного настроения.
— Совместили приятное с полезным, — счастливо улыбаясь, сказала она. — Вот уж неожиданно!
— Я вот все думаю, где искать эту чертову собаку? — В отличие от пылающей здоровым румянцем Клавдии Игорь выглядел несколько изможденным. Он бережно прижимал к груди доверху наполненный подберезовиками бумажный куль, который все время норовил порваться и выскользнуть из рук. — И нужно ли ее искать?..
— Бедный Фома, — вдруг помрачнела Дежкина. — А ведь ему доставалось в последнее время…
— С чего вы взяли? — удивился Порогин.
— Не просто же так он облюбовал себе место под столом. Он будто прятался там…
— От кого?
— Может, от хозяина… — пожала плечами Клавдия. — А может, и от крикливых девиц.
— Бросьте! Эти старухи чего только не придумают…
— Когда четыре человека говорят одно и то же, да еще не противоречат друг другу даже в мелочах…
— Но ведь сам Черепец утверждает… — растерянно пробормотал Порогин. — Да и на бабника он не похож…
— Я тоже об этом подумала в первый момент. Но потом увидела на шее Алексея маленькое такое, едва заметное красное пятнышко… Не улавливаешь, о чем я?
— Если честно — нет, — признался Игорь.
— Как бы поделикатней выразиться? — Дежкина задумалась на мгновение и, понизив голос до шепота, заговорщицки произнесла: — Нынешняя молодежь называет это засосом.
— Клавдия Васильевна!.. — засмущался Порогин.
— Игорек, я точно знаю, что это именно засос! А значит…
— Это значит, что мы сейчас будем копаться в его личной жизни, — буркнул Игорь. — Мне, например, это совсем не интересно.
— Это значит, что старушки не врали! И существование целого выводка разномастных девиц, которые чуть ли не каждый день наведываются к Алексею Георгиевичу, — истинная правда! Вот тебе, Игорек, и дубликатик ключа…
— Думаете, пса могла похитить одна из них?
— А почему бы нет?
— Какого черта тогда Черепец морочил нам голову? Сам же страдает от потери любимой собаки, и сам же скрывает от следствия подозреваемых…
— Ну, на это есть множество причин…
— Назовите хотя бы одну.
— Ради Бога, — Клавдия посмотрела Игорю прямо в глаза. — Первая. Представь себе, что у тебя пропала из дома дорогая твоему сердцу пластинка.
— У меня нет проигрывателя.
— Ну, не знаю, кассета…
— У меня нет магнитофона.
— Игорь, так нельзя, — покачала головой Клавдия. — У следователя должно быть хоть какое-то свое имущество, тогда он будет уважать чужое.
— У меня есть шахматы.
— Вот и представь, что у тебя пропали шахматы. Станешь ли ты подозревать свою любовницу?
Игорь вспыхнул до корней волос.
— У меня нет любовницы.
— Ну, просто девушку?..
— У меня нет девушки. — Он опустил глаза.
— М-да… Жаль. Ну ладно, разовью мысль абстрактно. Черепец не хочет подозревать любовниц, потому что всем им верит. Во-вторых, если не верит, то не знает, которая украла. И в-третьих — это не просто любовницы, но и чьи-то неверные жены…
— Допустим… — Порогин вынужден был согласиться с доводами Клавдии Васильевны. — Но зачем кто-то из этих девиц украл собаку? Это вы можете объяснить?
— Да хотя бы затем, чтобы сделать Черепцу больно…
— …Затаив злобу после очередного громкого скандала, — продолжил ее мысль Игорь. — Но животное здесь при чем? Оно-то ни в чем не виновато…
— А ты думаешь, что все женщины — ангелы с крылышками за спиной? — усмехнулась Дежкина. — Запомни, Игорек… Женщина способна на такую жестокость, на какую не отважится ни один мужчина. Это я тебе как специалист говорю…
— И вы тоже?! — В глазах Порогина появилось недоверие.
— Я не женщина. Я следователь городской прокуратуры.
15.30–18.53
— Алло, Федя, ты в магазин не ходил еще?.. Ну и хорошо. Не ходи никуда, я сама сегодня должна закупки сделать… Я тут грибов насобирала, буду пирожки печь. — Клава то и дело оглядывалась по сторонам, все время боясь, что, пока она будет разговаривать по телефону, у нее стянут из сумки кошелек. Странное дело, вроде следователь, а воров боится. Одно слово — вокзал. — Нет, в прокуратуре грибы выращивать не стали. Я в лесу набрала, ездили тут по делу. Видишь, работа в прокуратуре тоже приносит свои плоды… Вареники? А я обещала? Значит, будут и вареники…
Игорь стоял невдалеке и неловко переминался с ноги на ногу. Почему-то всегда жутко нервничал, когда она разговаривала с мужем.
— Быстро-быстро, поскакали! — Клава схватила Игоря под локоть и потащила ко входу в метро. — Мне еще запрос написать нужно по восьмому продмагу и послать в Кимры.
Все эти запросы как раз касались того самого «мерседеса». Сначала был взрыв в машине — здорово рвануло. И всех, кто в ней сидел, в клочки разнесло. Клавдии это дело поручили, поскольку она по убийствам. Но шумный террористический акт оказался обыкновенной мафиозной разборкой. Концы вывели на колбасных предпринимателей из славного города Кимры. Клавдия и Игорь увязли в бухгалтерских бумагах. Но беда была еще и в том, что Веня Локшин так «художественно» снял взорванный «мерседес», что взрывотехники отказались делать экспертизу. А самое печальное, что «мерседес» этот уже не получалось переснять. Его куда-то свезли. Москва чистоту любит…
— Хотите мороженого, Клавдия Васильевна? — Игорь попытался остановиться у лотка.
