Царапаю пальцем, зачем-то облизываю его.
Во рту солоноватый привкус, в ушах звон, в глазах темнеет. Темно.
Да что это со мной?!
Нет уже ничего. Все проходит. В ушах не звенит. Стали громче звуки. Запахи резче. И в глазах светлеет. Вот и опять могу видеть.
Здоровенная псина скалится из зеркала.
Кто такая? Откуда взялась?! А где же я?
Хочу обернуться, и зверюга в зеркале дергает башкой. Потом садится, скулит.
Мне страшно... внутри зверя, а ему страшно снаружи. Сейчас не его время. Мое. В это время я обычно встаю и собираюсь на работу. Обычно. Но сегодня все не так. Сегодня я встал раньше. И сам. Обычно меня будит мама. Мне всегда не хватает будильника. Нужен еще ее голос.
Шаги за дверью. Идет мама.
Нет! Только не сейчас!
Зверь в зеркале шевелит ушами, прислушивается.
Дверная ручка поворачивается.
И зверюга скалится.
Дверь начинает открываться. Медленно. Тихо. Мама всегда заходит тихо. Чтобы не испугать «деточку».
Зверь подобрался для прыжка. А я пытаюсь вырваться из лохматой шкуры. Удержать зверя, загнать внутрь.
Дверь открывается.
Пытаюсь...
Открылась.
– Доброе утро, сы...
Прыжок!
...и мой зверь падает, сбитый тяжелой лапой.
В голове звенит. С трудом отрываю ее от ковра.
– Нужно раньше ложиться, сынок.
Надо мной стоит мама, грустно улыбается. Ладони сложены на животе и спрятаны под фартук. А серые волоски на руках быстро истончаются и светлеют.
– Мама, мне это снится? Или...
Я рвался из сна, как из собственной шкуры. И вырвался. В темноту. Горло болело, будто я кричал во сне или пытался измениться. Измениться в ошейнике. И бок болел. Левый. Царапнул о шип решетки.
Решетка. Камень. Вонь хостов и запах пленников. Все знакомо. Я проснулся. Истинно говорил наставник: нельзя спать ночью. Самые страшные сны приходят в темноте. Неправильные. Один раз только сказал. Перед Испытанием. Я не поверил. Не бывает неправильных снов. Сон или есть, или его нет. Совсем глупый тогда я был. Наставник знал, что говорил.
Нельзя спать ночью. Когда Санут гуляет по небу. Украдет он твою душу, подарит тени, и станешь жить на стене, как наставник наставника.
Хорошо, что эта ночь прошла. И я проснулся в своей шкуре. Скоро приведут последних пленников и принесут еду. Жаль только, что хосты ее приносят. А от их вони хоть нос закрывай.
Но лучше уж хостов видеть, чем такой сон. Чтобы кугар стал собакой... Страшнее только Чаша Крови. Хорошо, что сны быстро забываются. А непонятные сны – еще быстрее. Непонятный это был сон. И чужой. Совсем чужой. Не для меня.
8
Крис Тангер. Выездной консультант
В глазах было темно, и кровь бухала в висках. Как размалеванный барабанщик по своему барабану. Далеко он теперь. По ту сторону подземной реки. Мертвый барабанщик на умолкшем инструменте. Я слишком люблю музыку, чтобы простить издевательство над ней. И ненавижу, когда меня хватают за ноги. Жалость иногда опаснее ножа. Пожалеешь, и тебе воткнут его в спину. Как Курту. Или перережут глотку. Как Джефу. И еще троим. Одна маленькая вьетнамская шлюха. Которую пожалели. Потом приходится возвращаться одному. И терпеть, когда на тебя смотрят как на выродка. Не потому, что один. А потому, что ВЫШЕЛ. Выжил там, где остальные загнулись. Давно это было. Давно и далеко. Еще до Компании.
Я жадно глотаю воздух. Такой свежий и ароматный, что им можно воскрешать мертвых. Или память о них. Несколько вдохов-выдохов, и вспоминаю о настоящем. То, что случилось в последние часы, не назовешь приключением. Я не люблю их даже по телевизору. Тем более когда они случаются со мной. И если на всех карнавалах так веселятся, не удивительно, что столько людей потом пропадает без вести. Заняться бы этими любителями здоровой пищи... Но это не мое дело. Пока. Вот вернусь, доложу, а там... Вряд ли шеф откажет. Будь его воля, он бы всех вегетарианцами сделал.
Но шеф далеко, и мечтать о докладе рано. А вот осмотреться самое время. Осторожно, чтобы не подставиться луне.
Сомнительно, что за мной наблюдают, но рисковать не стоит. Вычислили же меня как-то в городе. Или это опять случайность? И всех одиночек в том переулке «приглашали» на вечеринку? Не знаю. И пока не узнаю, будем считать, что я на охоте. И охотятся на меня.
Осматриваюсь.
Темно. Ни вспышек фейерверка, ни огней города. Тихо. Как ночью на кладбище. Не ожидал, что меня унесет за город. Не думал, что могу столько барахтаться в потоке. Похоже, я выплыл в незнакомом месте.
Озеро или широкая река. Высокая постройка, похожая на водонапорную башню. Ни того, ни другого на окраине не должно быть. Конечно, я не знаток местных достопримечательностей, но в карту перед поездкой заглянуть успел. А память меня никогда не подводила. Незнакомое место, как ни крути. И по звездам сориентироваться не получилось. Небо выглядело так, будто его украсил пьяный ангел. Звезд, как огней на новогодней елке, и каждая с персик величиной. Протяни руку и срывай.
Трудно долго смотреть на такое. Еще труднее поверить, что это не бред.
Вдруг у меня очередной глюк? И я все еще сижу в огненном кольце и сплю с открытыми глазами. Хозяева так щедро угостили наркотой, что сон не отличишь от реальности.
К счастью, я не любитель астрономии, да и мост заинтересовал меня куда больше. Лежит почти на воде. Легкая волна – и его зальет. А материал... я могу отличить металл от дерева или пластика, но тут ощущение такое, будто под пальцами что-то живое. И еще одна странность – теплая вода. И это после недели холодных дождей. Но раздумывать над этой странностью не стал, вспомнил о незнакомце, что висит на руке мертвым грузом.
На берег я выбрался по мосту. Плыть не мог, а вот ползать еще не разучился. Не хотелось облегчать жизнь снайперу. Даже если его нет, идти во весь рост не казалось мне хорошей идеей. До берега метров сто; ничего с моим брюхом не сделалось – дополз.
Природы я не боюсь, ни дикой, ни окультуренной. Некоторым трудно работать за городом: небольшой парк кажется им джунглями. А мне все равно. Может, поэтому шеф и терпит мои причуды.
В армии я узнал, что несколько дней в джунглях сильно меняют человека: один до конца жизни боится и ненавидит лес, а со вторым все наоборот. Я отношусь ко вторым. Иногда выжить в лесу или в пустыне легче, чем в городе. А уж о безопасности и говорить не стоит. И там, и тут каждый сам за себя. И командой работать приходилось. Но чем меньше группа, тем меньше проблем. Идеально, когда в команде двое и один напоминает ходячий груз. Мне достался почти идеальный вариант – напарник не спорил со мной, но его приходилось нести.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
