Несмотря на разрыв с отцом Таллы, когда тот ушел к своей секретарше, Джин оставалась все таким же неизлечимым романтиком. Она вышла замуж во второй раз, когда Талле было чуть больше двадцати, за человека, с которым познакомилась во время отпуска.
Талле нравился отчим, он обожал ее мать, был добрым, нежным. Его первая жена умерла лет за десять до того, как он встретился с Джин. У него не было ничего общего с отцом Таллы.
- Дело не только в том, что я хочу видеть тебя замужней, дорогая, заговорила Джин. - Просто.., я все время думаю о том, что если бы мы с твоим отцом не развелись и этот ужасный человек не...
- Развод произошел не по твоей вине, - напомнила ей Талла, - а что касается того ужасного человека... Мне надо было самой разобраться, что он собой представлял.
- Дорогая, тебе было всего шестнадцать, возразила мать. - Но теперь, когда ты уезжаешь из Лондона, то, возможно, встретишь какого-нибудь хорошего человека...
- Сомневаюсь. Хэслвич - это территория Крайтонов, и судя по...
- Территория Крайтонов? - У Джин был озадаченный вид. Талла засмеялась.
- Извини, это просто шутка. Помнишь Оливию Крайтон? Я с ней вместе когда-то работала, теперь она живет в Хэслвиче. А ее родня - из этих мест.
- Оливия... Помню, ты ездила к ней на свадьбу.
- И на крестины ее дочери. Она приглашала меня в прошлом месяце к себе, когда я должна была там встретиться с агентом по недвижимости.
Талла пошла в маленькую кухоньку и налила воду в чайник.
- Да? У тебя не слишком-то радостный голос. Вы что, поссорились?
- Да нет, все в порядке. Просто у Оливии был ее кузен - Сол. Тот еще тип... Джин пришла к ней на кухню.
- Если ты собираешься заварить кофе, то мне двойной, - сказала она дочери. - А кто это?
Мою матушку, улыбнулась про себя Талла, сбить с толку невозможно.
- Сол - это... Сол, - произнесла со вздохом Талла, разливая кипящую воду по чашкам.
И тихо добавила:
- В общем, это Ральф номер два.., только хуже. - Выдержав паузу, она продолжила:
- У него трое детей, две девочки и мальчик.
- А какой он? Симпатичный?
Талла настороженно поглядела на мать. Иногда проницательность Джин удивляла ее. Срабатывал материнский инстинкт или еще что-то? Талла этого не знала. Она помнила, как была благодарна матери, когда та сказала ей, что догадывается об их отношениях с Ральфом, и побудила рассказать ей все.
Она была так несчастна, когда поняла, что Ральф не любил, а просто обманывал ее! Теперь эта боль угасла, вместе с полудетской любовью к нему, однако унижение, страх и чувство вины по-прежнему терзали ее. И только понимание матери, то, что она не отвергла дочь, а поддержала ее, оказалось единственным островком спасения для Таллы.
- Гм... Наверное, - уклончиво ответила Талла, не глядя в глаза матери. Может, тебе нравятся такие типы, а мне - нет. В любом случае, - заключила она с вызовом, - это легкомысленно - воспринимать в мужчине только его смазливую внешность.
- Ты права, - напустила на себя серьезность Джин. - Красивое лицо и даже хорошая фигура ничего не стоят, если они не приправлены...
- ..хорошими мозгами, - перебила Талла.
- И добрым сердцем, - закончила мать. - А он, похоже, сексуальный?
- Сексуальный... - Талла попыталась придать себе суровый вид, однако у нее ничего не вышло, и глаза ее играли тем же весельем, что и глаза матери. - Да, поэтому, наверное, у него и трое детей...
- Это ничего не доказывает. Любой может...
- Ты права: он сексуальный, - произнесла Талла и замолчала, пораженная своим признанием.
- Значит, он симпатичный, сексуальный, и у него трое детей. Тогда скажи мне, что же у него не в порядке?
- Он разведен. Это Ральф номер два, и он мне просто не нравится, резюмировала Талла.
- А у Оливии есть еще двоюродные братья?
- Мама!
- Ну ладно, ладно, - миролюбиво произнесла Джин. - Только не вини меня: я уже немолода, мне хочется порадоваться внукам и... Да что там... Лучше скажи, какие коробки мы оставим здесь, а какие ты заберешь с собой?
- Я хотела бы большую часть этих вещей пока оставить у тебя, - сказала Талла. - До тех пор, пока коттедж не отремонтируют и не сделают электропроводку. Ведь я пока буду жить всего в одной комнате.
Она купила коттедж! И этот дом скоро будет принадлежать ей. При этой мысли Талла испытала незнакомое ей раньше чувство довольства собой.
- Люсинда говорит, Стаффорд уже по-настоящему смеется, - с улыбкой заметила Джин.
Талла уставилась на мать. Как так получается? Она ведь тоже подумала об этом. Иногда ей казалось, что ее мать имеет отношение к белой магии. Талла еще раз внимательно посмотрела на нее: никаких признаков коварства. Но почему она выбрала именно этот момент, чтобы упомянуть о новорожденном внуке?
- Он еще мал, чтобы по-настоящему улыбаться, - поспешно ответила Талла. Ливви как-то говорила, что младенцы не умеют улыбаться, пока им не исполнится по крайней мере шесть недель. А Стаффорду всего десять дней...
- А ты улыбалась с самого рождения, - спокойно парировала мать.
Талла посмотрела на нее. Куда это она гнет?
- Сол... - пропела мать, - хорошее имя для мужчины, не правда ли? Какое-то ответственное.., надежное...
- Превосходный материал, это ты хочешь сказать? - с язвительной сладостью в голосе произнесла Талла. - Меня всегда поражает, почему мужчины вроде него всегда так настаивают на своих опекунских правах? Чаще всего они это делают лишь для того, чтобы расстроить своих бывших жен.
- Талла, - прервала ее мать, - ты же всего не знаешь.
- Он не смог отказаться даже от обеда у родственников, так ему не хотелось сидеть с детьми, - убежденно ответила Талла. - И этого для меня достаточно.
- Хорошо, что ты не заседаешь в суде, иначе тебя наверняка назвали бы судьей-вешателем.
- Да, и представь себе, я была бы рада видеть людей вроде Сола Крайтона на виселице, - спокойно подытожила Талла.
Глава 4
- А теперь я отведу вас наверх и представлю новому боссу.
- Новому боссу? - переспросила Талла и пошла вслед за коллегой, знакомившей ее с новым рабочим местом.
- Да, у нас тут произошли кое-какие перестановки. Нил Рэдклиф, который раньше возглавлял наш филиал, переведен на работу в Нью-Йорк, а его место занял бывший начальник международного отдела Сол Крайтон. Он вам понравится. Как ни странно, он отец-одиночка, и ему приходится растить троих детей.
Наши европейские офисы не так далеко от дома, как американские, и это ему удобно.
- Сол Крайтон... - Талла не удержалась и повторила это имя, тем более что на остальные слова Барбары не обратила никакого внимания.
- Да, - ответила ей сотрудница и нажала кнопку лифта. - Что-то не так?
- Нет, все в порядке, - заверила ее Талла.
Сол Крайтон - ее новый босс? Знал ли он об этом в тот вечер, когда Оливия пригласила его на обед? А если знал, то почему ничего не сказал? Почему... Да потому, что он такой человек.
Подошел лифт, его дверцы распахнулись. Зайдя внутрь, Барбара нажала кнопку нужного этажа, и они стали подниматься наверх.
Талла чувствовала себя прескверно. Выйдя из лифта, она на негнущихся ногах побрела вслед за коллегой по коридору к двери, на которой висела табличка "Сол Крайтон. Директор".
Директор. Талла проглотила ком в горле. Оливия ничего не сказала ей о том, что Сола избрали в правление.
Барбара коротко постучала в дверь, открыла ее, и они вошли в комфортабельную приемную, где сидела улыбчивая женщина средних лет. Она тепло приветствовала их обеих и представилась как секретарь Сола. Звали ее Марша.
- В настоящий момент шеф вышел, - сообщила она Талле, - подождите немного, он скоро вернется.
Так оно и получилось. Талла едва успела дочитать два абзаца статьи на первой странице "Файнэншл тайме", как открылась входная дверь и вошел Сол. Вопреки ее ожиданиям, он был одет не в деловой костюм, а в удобные джинсы и хлопковую, с открытым воротом рубашку. Волосы у него были слегка взъерошены, точно он бежал, а не шел вальяжной походкой от машины к зданию.
- Талла! - с улыбкой поздоровался с ней Сол и протянул руку. Она поднялась и нехотя посмотрела ему в лицо. - Простите, что заставил вас ждать. Небольшие домашние проблемы.
- Кто-нибудь из ребятишек? - посочувствовала Марша.
Сол печально посмотрел на нее.
- В определенном смысле - да. Последнее пополнение нашей семьи каким-то образом умудрилось схватить диск, который я еще не записал.
- О Господи...
Сол повернулся к Талле:
- Я поступил весьма недальновидно, пообещав детям собаку. И совершенно забыл, какие острые зубы у щенят. Он до сих пор скучает по матери и показывает нам этом всеми способами. Скулит ночи напролет.
- Вам придется завернуть в его одеяло тикающие часы, - не подумав, сказала Талла. Сол вопросительно посмотрел на нее.
- А зачем? Как бы ни были разумны животные, сомневаюсь, что часы напомнят этому экземпляру, что ему надо спать.
- Наверняка не напомнят, - холодно ответила Талла, - но это успокоит его: ему покажется, что он слышит сердцебиение матери.
