Построено оно было где-то еще до Второй мировой войны в районе вилл Прага-Бубенеч крупным чешским предпринимателем Печеком как одна из своих парадных пражских резиденций. Но пользоваться ему виллой долго не пришлось. С началом войны и незадолго до гитлеровской оккупации Печек эмигрировал из страны. Он вполне резонно опасался нацистов, зная их отношение к евреям.
И уже после войны правительство Чехословакии в знак благодарности державам-победительницам за освобождение страны подарило один из крупнейших особняков Советскому Союзу. Правда, политика – есть политика. И второй особняк был передан Соединенным Штатам.
Демичев не стал задавать вопросов, а погнал машину сразу к парадному въезду в посольство со стороны Под Каштаны. И почти сразу на той стороне улицы, возле самого ограждения территории посольства, где остановка была запрещена соответствующим знаком, они и увидели белоснежную «Шкоду».
Расстояние между движущейся и стоящей машиной сокращалось. Из «Шкоды» неторопливо выходило четверо, и было видно, как они бегло, но внимательно осматриваются по сторонам. Демичев боролся с искушением вдавить педаль в пол, но это сразу бы привлекло внимание террористов.
Двое отошли в сторону и смотрели в сторону парадного въезда на территорию посольства, а двое, в том числе мужчина откровенно арабской внешности, остановились возле багажника машины. Багажник открылся…
– Притормозишь, а потом по газам и в разворот, – приказал Росляков, положив Демичеву руку на плечо. Потом он обернулся к Косте Прыгунову. Тот молча кивнул в ответ и положил палец на ручку открывания своей двери.
Они понимали друг друга уже почти без лишних слов. Действовать в этой ситуации им придется экспромтом и рассчитывать только друг на друга. Задача номер один – не дать привести в действие взрывное устройство, задача номер два – взять живым хотя бы одного террориста. Желательно вон того араба.
Они поравнялись со «Шкодой» в момент, когда один из террористов, согнувшись пополам, торчал головой в багажнике машины, а второй – похожий на араба – стоял рядом и водил глазами по улице. Прыгунов открыл дверцу и выскочил, сбив араба с ног. Оперативник каким-то чудом сам устоял на ногах после такого бурного столкновения. Он рванулся к террористу, который склонился над содержимым багажника, когда тот удивленно поднял голову. Одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять все.
В багажнике, в расстегнутой дорожной сумке, лежала самодельная бомба. Навскидку – несколько килограммов взрывчатки, опутанной проводами, и запал, своим видом очень похожий на приводимый в действие радиосигналом. Опыта работы было достаточно, чтобы оценить устройство почти мгновенно.
Прыгунов, не раздумывая, с ходу врезал террористу ногой в бедро, а когда тот согнулся от резкой боли, схватил его за волосы и несколько раз сильно ударил лицом о машину. Боковым зрением он заметил, как появился Росляков с пистолетом в руке, как почти сразу «чпокнули» выстрелы из бесшумного оружия. Росляков сделал несколько обманных движений, не давая возможности опешившим от неожиданности террористам стрелять прицельно. Рядом промелькнула машина, лицо Демичева, раздался визг тормозов.
Араб уже поднялся на ноги, и он все понял. Он не стал выхватывать оружие, в его руке мелькнул какой-то цилиндрик, который он сжимал в поднятом над головой кулаке. Долбаный фанатик, мелькнула в голове Прыгунова мысль. Он понимал, что этот тип готов взорвать бомбу вместе с собой и всеми, кто находился рядом. И нужна ему была для этого всего секунда или две.
В прыжке оперативник успел глянуть внутрь багажника, где на маленьком плоском дисплее мелькнули красные цифры и сменились на штрихи. Радиовзрыватель! Переключил на радиовзрыватель! Араб успел повернуться к нему, когда рука Прыгунова схватила его за кисть руки с зажатым в ней дистанционным пультом. Если араб сейчас разожмет руку, то активированный взрыватель в машине сработает.
И тут Прыгунов ощутил удар в бок. Ощущение было такое, что по ребрам врезали металлическим ломом. Это выдержал попадание пули кевларовый бронежилет под его рубашкой. Пуля не пробила защиту, но пара ребер была наверняка сломана. И тут же вторая пуля попала Прыгунову в руку, в предплечье.
Зарычав от страшной боли, видя перед собой осколки торчавшей кости, задыхаясь от боли в боку, Прыгунов извернулся и бросил араба через бедро прямо на асфальт, падая на него сверху всем телом. От удара потемнело в глазах, оперативнику даже показалось, что на миг он потерял сознание, но в голове горячо пульсировала только одна мысль: «Не дать разжать руку!» И он, отставив в сторону свою раненую руку, сжимал другой кисть террориста и одновременно давил локтем ему на горло.
Сколько бы он выдержал такой борьбы, было неизвестно, казалось, что проходят чуть ли не часы нечеловеческого напряжения, что во рту крошится эмаль стиснутых зубов. Он не знал, что, бросив машину в двух шагах, Демичев уже подбежал к багажнику, как гениальный технарь Андрюха бегло осмотрел устройство, выругался одним из своих вычурных ругательств, а потом выдрал с мясом приемник радиосигнала. Демичев тоже рисковал, но он был почти уверен, что устройство собрано очень просто, почти дилетантски и без всяких сюрпризов.
А потом араб вырвался, и Прыгунов даже зажмурил глаза. Все! Сейчас! Потом хлопнули два, нет – три выстрела, потом голос Андрея Демичева над ухом сказал, что все в порядке. Потом две пары рук подняли его с асфальта и потащили к машине. А где-то совсем рядом была слышна полицейская сирена.
Николай Владимирович Синицын имел в российском дипломатическом представительстве вполне официальную должность. Она позволяла ему иметь массу дел за пределами посольства. Точнее, поводов, которые предполагали возможность свободно перемещаться не только по Праге, но и по всей Чешской Республике. Для офицера внешней разведки это было очень удобно. Собственно, дипломатическими паспортами пользуются испокон веков разведки всех стран.
Когда с поста охраны на въезде доложили, что идет перестрелка между неизвестными и что полиция уже вызвана, Николай Владимирович поспешил на улицу. Что бы там ни произошло, выходить из здания было опасно, до того как местные оперативные службы не убедятся, что никакой угрозы нет. Но это обычным работникам посольства можно отсиживаться за толстыми старинными стенами дворца, а майор внешней разведки Синицын был обязан составить собственное впечатление о происходящем.
Комиссар полиции округа и командир группы быстрого реагирования чешского полицейского спецназа были уже на месте. С комиссаром Новаком Синицын был знаком, и довольно близко. Если Новак и подозревал в работнике посольства русского разведчика, то ничем этого в минуты общения не высказывал. Сейчас он молча кивнул дипломату и за рукав пиджака повлек его в сторону от оцепления. В центре пустого пространства одиноко торчала белая «Шкода» с открытой дверцей багажника. Около машины уже стоял маленький робот с высокой штангой телеобъектива, а теперь уже и подходил неуклюжей походкой специалист группы разминирования в мощном противовзрывном костюме.
– Что тут произошло? – поинтересовался Синицын.
– Мы предполагаем, что готовился теракт, – ответил комиссар, морщась, как от зубной боли. – Но попытка не удалась. Бомба не взорвалась, потому что механизм приведения в действие поврежден.
– Я рад, что у вас работают такие шустрые оперативные работники, – улыбнулся Синицын.
– Если вы имеете в виду, что мы вовремя подоспели… – Комиссар со странным выражением посмотрел на дипломата и немного помолчал. – Им помешали. Кто, пока не знаю. Двое террористов убиты, один оглушен, четвертый, судя по всему выходец из арабского мира, ранен, но пока жив. Сразу скажу, что помешали им не наши люди. И кто это был – я не знаю.
Синицын нахмурился и покивал. Плохо, что нет ясности. И плохо, что ее, скорее всего, и не будет.
– А вы? – вдруг спросил комиссар и в упор посмотрел на Синицына. – Вы знаете, кто бы это мог быть?
Синицын машинально развел руками.
– Н-да, – понимающе хмыкнул комиссар. – Думаю, что если бы вы и знали, то все равно мне не сказали бы.
– Думаю, что да, – серьезно ответил Синицын. – Извините, господин Новак, но бывают вещи… Одним словом, я думаю, что все очень серьезно. И не нам с вами ломать над этим голову.
Они постояли еще немного молча, наблюдая, как возле машины возится эксперт-взрывотехник. Потом тот выволок из багажника большую дорожную сумку и небрежно поставил на асфальт. Когда эксперт потянул через голову свой массивный шлем с бронированным стеклом, к нему поспешили люди в гражданской одежде.
Выслушав обычные обещания комиссара, что до сведения дипломатов обязательно в самое кратчайшее время будет доведена суть всего произошедшего и официальные извинения, Синицын направился в здание. Было о чем подумать и о чем сообщить в Москву. За этой попыткой что-то должно было стоять, потому что террористы просто так место и время взрывов не выбирают. У них тоже есть свои планы и расчеты. То есть всему этому должны быть определенные причины. А кто предотвратил? Комиссар мог и не знать, что это были, к примеру, чешские спецслужбы. Хотя какой им резон сбегать с места проведения собственной операции? Могли, правда, и совсем чужие спецслужбы вмешаться. Такое сейчас время, что против международного терроризма бороться начали очень часто рука об руку бывшие, мягко говоря, соперники…
