— Угу. Весь последний час они собираются с духом.
— Слишком уж там много открытого пространства, — заметил Волькер. — Отличная для них возможность воспользоваться численным преимуществом.
— Лучше крыса под открытым небом, чем в туннелях, — ответил Маккельссон. — Так, по крайней мере, мы увидим, скольких убьем. — Дуардин с задумчивым видом дернул себя за бороду. — Интересно, какая нынче награда за крысиные хвосты?
— Если бы я думал, что Малый Конклав действительно станет что-то платить, я бы, может, и разузнал.
Маккельссон фыркнул.
— Точно. Никогда не встречал таких скупердяев.
Волькер посмотрел на него. Маккельссон пожал плечами:
— Среди людей, я имел в виду, — пояснил он.
Волькер хихикнул и сел, привалившись к стене окопа, прислонив ствол винтовки к плечу, а приклад зажав между коленями. Вытащив из рукава тряпицу, он начал протирать винтовку, удаляя излишек пороха с ударного механизма. Маккельссон присел на корточки, наблюдая за работой Волькера.
— Ты ухаживаешь за винтовкой, как ринна, — одобрительно заметил он, выудил из кармана трубку, набил ее и зажег с помощью запасного запала. Из чаши трубки потянуло запахом прокисших в самых глубоких прибрежных пещерах теней. — Окен хорошо тебя научил.
— Это единственный способ делать что-либо, — сказал Волькер. — Ну, или так говорит старый ворчун.
Маккельссон низко, рокочуще хохотнул.
— Угу, он такой. — Дуардин огляделся. — Он пожалеет, что пропустил все это.
— Правда?
Маккельссон нахмурился, размышляя.
— Наверное, нет.
Одинокая пронзительная нота ввинтилась в воздух. Волькер поднял глаза:
— Полагаю, кое-кто пошел в атаку. — Он подобрал ноги и встал, а Маккельссон поспешил к своей пушке. Вдоль шеренги зазвенели сигнальные колокола. Дощатый настил завибрировал под поступью бронированных полубогов — по траншеям к линии фронта двинулись громоздкие фигуры Сынов Маллуса.
Дружина Грозорожденных Вечных в черных доспехах заняла позиции в окопе стрелков, готовая защитить бесценную артиллерию Железноспаянных от всякого скавена, который прорвется так далеко. Волькер исподтишка разглядывал гигантских воинов.
Почти век прошел с тех пор, как Врата Азира распахнулись, выпустив грозу Зигмара, чтобы перекроить Владения Смертных. Волькер помнил рассказы бабушки о тех первых ужасных днях и о полубогах, отправившихся в пасть Хаоса, неся с собой надежды свободных людей. Грозорожденные вели битву за битвой против врагов Азира, выковывая альянсы со старыми и новыми союзниками. Только когда Привратные Войны закончились, первым отважным колонистам позволили выступить вперед и заявить о своем праве первородства.
И теперь, когда так много воды утекло, Вышний город и другие Начальные города представляли собой неизменные опоры Владений Смертных. И пока такие, как Волькер, держат оружие, эти города таковыми и останутся, чего бы это ни стоило. Но союзники вроде Грозорожденных Вечных никогда не помешают. Вышний город был домом целых трех Грозовых Цитаделей, населенных бойцами трех Грозовых Воинств, в том числе и Сынами Маллуса.
Рев боевых машин расколол воздух. Волькер услышал, как Маккельссон проревел команду, и пушка изрыгнула смерть, добавив свой грохот к артиллерийской канонаде. Позади раздался пронзительный вой ракетной батареи. Ракеты просвистели над головой, спеша навстречу приближающимся скавенам.
Волькер положил винтовку на край окопа и снова приладил к глазу дальномер. Пощелкав стеклышками, перемещая их так и сяк, он наконец нашел нужное сочетание и подался вперед, крепко вжав в плечо приклад. Выбрав цель, он выстрелил — в очередного вожака стаи. Пристрели вожака — и остальные крысы разбегутся по норам. Даже не проверяя, нашла ли пуля цель, он принялся перезаряжать винтовку.
Вокруг Грозорожденные занимали свои позиции — подняв щиты, приготовив клинки. Впрочем, Волькер молился, чтобы клинки не понадобились. Если скавены доберутся сюда, остановить их надежды нет…
Платформа сотрясалась от пушечных и ракетных залпов. Стрелки тоже не дремали, наполняя воздух пороховым дымом. Скавенов встретила плотная стена огня, разорвав идущих впереди в клочья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Крысолюды, добравшиеся до переднего края траншей, оказались лицом к лицу со стражей вольной гильдии, поддерживаемой дружиной Грозорожденных, — и те, кого не зарубили сразу, помчались прочь по пустырю, раскинувшемуся между трущобами и окопами. Передние траншеи огласились боевыми кличами — Железные Быки и Бронзовые Когти торжествовали.
Волькер поднял винтовку.
— Они отступают, — пробормотал он.
— Они всегда отступают, — откликнулась одна из Грозорожденных. Ее голос, знакомый и доброжелательный, гудел, подобно эху затихающего грома, хотя акцент и казался странным. Звали женщину Сора. С момента появления скавенов прошло несколько недель, и большинство бойцов успели познакомиться друг с другом. — Это их основная стратегия.
Волькер рассмеялся.
— И владеют они ею виртуозно. Надеюсь, и дальше будут ее придерживаться.
Сора посмотрела на него сверху:
— Если они убегут слишком далеко, мы не сможем убить их.
— Но и они не смогут убить нас, — вставил Маккельссон. — А это довольно важно.
По шеренге пробежал одобрительный шепоток. Грозорожденная оглянулась, озадаченная.
— Я не позволю им причинить тебе вред, — сказала она, сняла шлем и глубоко вздохнула. С короткими серебристыми волосами, с ярко-голубыми глазами, она напоминала Волькеру матриарха какой-нибудь холмистой местности. Ею она, наверное, и была до того, как Зигмар избрал ее сражаться во имя свое. Мысли Волькера упорно возвращались к вопросу, кем эта женщина была, прежде чем благословенная молния — давным-давно — перенесла ее на сторону Зигмара.
Волькер улыбнулся:
— Приятно слышать, Сора. — Интересно, как женщина относится к тому, что ее причисляют к «сынам».
Хотя с учетом того, что он знал, сомнительно, что она вообще придает этому хоть какое-то значение. Сора — душа прагматичная.
Она пару секунд смотрела на него, потом хмыкнула — и погладила Волькера по голове, едва не сбив человека с ног.
— Иногда ты напоминаешь мне моего внука, Овэйн.
— О?
— Тогда я вспоминаю, что он мертв, и снова грущу. — Сора была самой дружелюбной из Грозорожденных, хотя это мало о чем говорило. Она встряхнулась, словно отгоняя ранящие мысли и старую боль, и сказала:
— Они вернутся.
— Они всегда возвращаются, сестра. В этом их грязная раса тоже неизменна.
Голос новоприбывшего был глубже, чем голос Соры, и гораздо мощнее. Он не отдавался эхом, а просто вытеснял все иные звуки. Грозорожденные, все как один, повернулись и уважительно склонили головы. Волькер последовал их примеру.
Лорд-Целестант явился самолично. Он шагал по траншее, опустив ладонь на эфес ожидающего в ножнах руноклыка, прижимая к бедру молот. Боевой плащ зигмарита был безукоризненно чист, несмотря на грязь, кровь и копоть, пятнающие все вокруг. Его черный доспех, казалось, вбирал в себя свет фонарей. Если Сора была великаном, то Лорд-Целестант Гай Гриил оказался великаном среди великанов.
Его мощная фигура едва помещалась в окоп, и шагать лорду приходилось осторожно, чтобы не повредить настил. Когда он приближался, мужчины и женщины опускались на колени или почтительно склоняли головы. Нечасто один из избранных Зигмара прогуливается среди простого народа.
— Ты в порядке, сестра? — пророкотал гигант, глядя на Сору.
— Стою пока, Лорд-Целестант.
— Вижу. А ты, оружейник? — Черный взгляд скользнул к Волькеру. Глаза Гриила напоминали осколки обсидиана, испещренные серебряными крапинками. И взгляд его был неимоверно тяжел. Волькер с трудом подавил порыв рухнуть на колени.
— Я цел благодаря Соре. — Пришлось постараться, чтобы голос не дрожал. — Благодаря всем вам. Железноспаянные в долгу у вас.
Гриил одной рукой расстегнул шлем и стащил его с головы.
— Как мило с твоей стороны сказать так, сын Азира.
