– Могу я спросить, что происходит, или это государственная тайна? — с раздражением буркнул Ривен.
Дуди расхохотался.
– Сегодня, сэр, поскольку уж вам прекратили колоть наркоту, мы с вами нарежемся до коматозного состояния.
Наконец они остановились у двери в кладовку. Дуди торжественно вытащил связку ключей и, отперев дверь, отвесил Ривену поклон. Ривен, дернув за рычаг, вкатился внутрь.
– Что там у нас? Уж не пещера ли гребаного Алладина? — спросил Дуди, закрыв за собой дверь. И включил свет. Ривен разразился смехом. На столике в центре захламленной комнатушки стояло шесть упаковок пива и бутыль ирландского виски. Также имелись в наличии две пивные кружки и два низких стакана.
– И только не говорите, что я чего-то недосмотрел. Уж я позаботился, чтобы пиво как следует охладилось, — самодовольно ухмыльнулся Дуди.
Ривен потянул за колечко — банка отозвалась шипением.
– Музыка, — сказал он и опрокинул содержимое банки в кружку. Дуди тут же присоединился.
– Энн Коухен нас прикроет, — объявил он, — так что мы можем не переживать насчет нашей коровушки в оловянных штанах.
– Как тебе удалось протащить это все в здание?
Дуди сделал приличный глоток и на секунду прикрыл глаза.
– Плевое дело. Я таскаю корзины в прачечную. Бельевые корзины, они здоровенные. Можно туда положить что угодно. Я, наверное, сумел бы сюда протащить группу кордебалета в полном составе, если б это понадобилось.
Ривен жадными глотками осушил полкружки и, запрокинув голову, уставился в потолок на одинокую лампочку.
– А знаешь, Дуди, сегодня я хотел бы уклюкаться в дым…
– В доску, — предложил Дуди.
– В сосиску.
– До поросячьего визга.
– До полной отключки.
– Итак, за забвение, сэр. — Они звонко чокнулись.
Они бесшумно крались по улицам. На лице в камуфляжной раскраске выделялись лишь белки глаз. Он опустил руку вниз, подавая знак. Группа продвигалась уверенно; четверо рядовых слились с тенью дверных проемов, винтовки их выпирали из защитных чехлов. В темноте их можно было бы принять за переполненные мусорные мешки, сваленные на крыльце. Легонько потрескивала рация. Вокруг хмурились темные мертвые окна и закрытые наглухо двери. Кое-где окна были забиты досками, кое-где выбиты. Забрехала собака. Откуда-то издалека донеслось слабое жужжание запоздалого автомобиля.
– Эй, один-ноль, прием, я — ноль. Проверка связи. Перехожу на прием.
Он надавил на кнопку и сразу же ощутил давление микрофона на горле.
– Один-ноль-альфа, все о'кей. Перехожу на прием.
– Я — ноль. Вас понял.
Они вышли на перекресток, освещенный янтарным мерцанием единственного фонаря. Все вокруг было усыпано битым стеклом; обгорелый остов автомобиля, служившего вчера баррикадой, прижимался к обочине, черный и искореженный. Они перебежали через опасно освещенное пространство, гуськом — по одному, и каждый потом сдерживал дыхание в темноте на той стороне.
Они шли дальше по темному узкому переулку, мимо брошенных домов и исписанных стен. Один из солдат случайно задел ногой камень, и тот покатился по мостовой. Остальные застыли в испуге, осыпая его безмолвными проклятиями.
А потом ночи не стало. Ослепительная вспышка света. Мощный толчок сбил их с ног и выдавил воздух из легких. Через мгновение раздался грохот, сверху обрушился град раскрошенного камня и пыли. Головной дозорный, — тот, который шел первым в цепочке, — исчез. Его просто засыпало.
Ривена отбросило на противоположную сторону улицы. В руках у него ни с того ни с сего выстрелила винтовка, хотя он был уверен, что она стоит на предохранителе. Он лежал в куче битого кирпича, на краю разворошенного садика, и думал: ну вот, кажется, я поимел МВМС.
Из дома чуть дальше по улице стали стрелять. Вспышки, треск. Пули ложились совсем рядом. Он нажал кнопку рации.
– Один-альфа, прием…
Ему пришлось отползти: тротуар у него перед носом взорвался.
– Бельшам! Джонсон! Джордж! — заорал он, как-то смутно, словно бы издалека, осознавая, что Джонсон был у него дозорным и, вполне вероятно, теперь уже никогда никого не услышит.
В рации что-то трещало; голос прозвучал совсем рядом:
– Бельшам здесь, сэр. Джордж ранен. А где Пит, я не знаю!
– Один-альфа, прием… — он огляделся по сторонам, — угол Креггана и Вишингвелл-стрит. Двое раненых. Находимся под огнем как минимум одного противника. Высылайте отряд СБР. Перехожу на прием.
– Я — ноль, вас понял. СБР высылаем. Конец связи.
Он осторожно выглянул из-за забора, что окружал его садик. Вспышки и треск прекратились. Автоматчик, похоже, решил сделать ноги.
– Бельшам! Мать твою, где ты есть?
– Здесь, сэр; сразу за гаражом.
Он рванулся туда. Бельшам стоял на коленях над лежащим ничком Джорджем и яростно раздирал его камуфляжную рубаху. Ривена вдруг замутило.
– Куда его ранило?
– В грудь, сэр. Я справлюсь.
– Ладно. Пойду погляжу, что там с Питом. — Пригнувшись, он выбрался к тому месту, где их настиг взрыв. Куча раскрошенного камня перекрывала дорогу. Он едва не споткнулся об искореженный корпус рации, а потом нашел то, что осталось от его головного дозорного. Ривена вывернуло в тот самый момент, когда лендроверы СБР вырулили в переулок у него за спиной.
Свет лампочки стал ярче, гора пустых банок — выше, разговор — громче.
– Ну и как оно было в первом батальоне? — спросил Ривен.
– Лафа, расслабуха. А в третьем?
Ривен громко рыгнул.
– «Смирно! Ать-два!» Там не любили ирландцев.
– А ведь забавно так вышло, что мы с вами служили в одном полку, сэр.
– Только я — в Ирландии, а ты — в Белизе.
– Почему вы ушли из армии?
– Женился.
– Надо же, блин. Прошу прощения, сэр.
Ривен махнул рукой.
– Да ладно, теперь уж без разницы. — Он криво усмехнулся. — Жизнь — это стерва. — Он уставился в пустую свою кружку. — Без разницы, — пробормотал он опять.
Дуди подлил и себе, и Ривену. При этом немного пролил. Шмыгнул носом.
– А какая она была, ваша жена?
Ривен так и смотрел сквозь кружку, легонько покачивая головой.
– Моя жена. Черт возьми. — Он моргнул. — Высокая. Смуглая и высокая. Совсем как девчонка. У нее брови сходились на переносице. Я называл ее ведьмой. — Он улыбнулся воспоминаниям. — Ведь она меня околдовала. Дженнифер Маккиннон с острова Скай… Остров Неба… Остров Туманов по-гэльски… да что там… — Он прикончил очередную порцию несколькими глотками. Пустая кружка пустила зайчика в электрическом свете. Ривен причмокнул губами. — Чертово пиво… что плохо — с него быстро отходишь.
Дуди торжественно откупорил виски. Молча чокнувшись, оба влили в себя по стакану. Ривен почувствовал, как крепкая жидкость обожгла горло, — словно бы возвратилось что-то давно утраченное. Комната легонько качнулась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
