и сказал: «Все в порядке. Не думай об этом.».
И Виктор снова улыбнулся. Глядя Дортмундеру в затылок, он сказал: «Я уверен, что рад, что вы не обиделись, мистер Дортмундер».
Дортмундер хмыкнул, наблюдая за проплывающими мимо домами.
«В конце концов, если ты не хочешь рассказывать мне о своей политике, то нет никаких причин, почему ты должен это делать».
«Виктор», - предостерегающе сказал Келп.
«Что?»
«Ты снова это делаешь».
«Ей-богу, так и есть. Эй, ты должен был повернуть туда».
Дортмундер наблюдал за проносящимся мимо перекрестком и почувствовал, как машина замедляет ход.
Келп сказал: «Я просто развернусь».
«Обойди квартал», - сказал Дортмундер.
«Это так же просто, — сказал Келп, останавливая машину, — как сделать разворот».
Дортмундер повернул голову и бросил взгляд на Келпа, заметив улыбку Виктора. «Обойди квартал», - сказал он.
Виктор, казалось, не замечая никакого напряжения в воздухе, указал вперед и сказал: «Почему бы просто не спуститься туда и не повернуть направо? Выходит в том же месте».
«Конечно», - сказал Келп, пожимая плечами, как будто это не имело значения, так или иначе. «Торонадо» снова двинулся вперед, и Дортмундер снова отвернулся от улыбки Виктора и стал смотреть на проплывающие мимо пригородные дома. Они прошли через пару небольших торговых районов, в каждом из которых был свой музыкальный магазин и китайский ресторан, и, наконец, остановились перед банком. «Вот оно», - сказал Келп.
Это был старомодный банк, выполненный из камня, который с годами стал темно-серым. Как и многие банки, построенные на северо-востоке в двадцатые годы, он изо всех сил старался выглядеть как греческий храм, поскольку двадцатые годы были последним десятилетием, когда американцы действительно поклонялись деньгам. Как и во многих пригородных банках, мотив греческого храма действительно не соответствовал размерам этого здания; четыре серые каменные колонны по фасаду стояли так близко друг к другу, что между ними едва можно было протиснуться к входной двери.
Дортмундер потратил несколько секунд, изучая входную дверь, колонны, тротуар и витрины магазинов с обеих сторон, а затем входная дверь открылась, и вышли двое мужчин в рабочей одежде и шлемах строительной бригады, неся высокую деревянную подставку для письма, ручки на концах цепочек болтались, как остатки бахромы. «Мы опоздали», - сказал Дортмундер.
«Не тот банк», - сказал Келп. «Тот банк».
Дортмундер снова повернул голову, глядя на Келпа поверх улыбки Виктора. Келп указал на противоположную сторону улицы, и Дортмундер слегка наклонил голову — на одну ужасную секунду ему показалось, что Виктор собирается поцеловать его в щеку, но он этого не сделал — и посмотрел через дорогу на другой банк.
Сначала он вообще ничего не увидел. Синее, белое и хромированное, что — то широкое и низкое — это все, что он смог разглядеть. Но потом он увидел вывеску, развернутую в виде баннера поперек передней части машины:
ВРЕМЕННАЯ ШТАБ-КВАРТИРА
Доверие капиталистов и иммигрантов
Просто наблюдайте, как мы РАСТЕМ!
«Что, черт возьми, это такое?» Сказал Дортмундер.
«Это трейлер», - сказал Келп. «То, что они называют домом на колесах. Ты что, никогда раньше не видел ничего подобного?»
«Но что, черт возьми, это такое?»
«Это банк», - сказал Келп.
Улыбаясь, Виктор сказал: «Они сносят старое здание, мистер Дортмундер, и собираются построить новое на том же месте. Так что в то же время они управляют банком оттуда, из этого дома на колесах».
«В трейлере», - сказал Дортмундер.
«Они постоянно занимаются подобными вещами», - сказал Келп. «Ты когда-нибудь замечал?»
«Думаю, да». Дортмундер нахмурился, глядя мимо их лиц, в боковое стекло, на поток машин и на противоположный тротуар, и попытался найти какой-то смысл в том, на что он смотрел, но это было трудно. Особенно с Виктором, улыбающимся прямо возле его левого уха. «Я ничего не вижу», - сказал Дортмундер. «Я сейчас вернусь. Вы двое подождите здесь».
Он вышел из «Торонадо» и прошел квартал, по пути заглянув в старое здание банка. Было уже почти пять часов, но внутри было полно мужчин в строительных касках, которые разбирали вещи в ярком свете рабочих ламп. Банк, должно быть, чертовски спешил снести старое здание и возвести новое, если был готов платить такие сверхурочные. Вероятно, нервничал из-за того, что находился в трейлере.
На углу Дортмундер повернул налево, подождал светофора, а затем пересек улицу. Снова повернув налево, он зашагал по тротуару к трейлеру.
Это было в конце квартала, на единственной свободной стоянке на улице. Это был один из самых больших мобильных домов, которые Дортмундер когда-либо видел, добрых пятьдесят футов в длину и двенадцать в ширину. Отступив примерно на ярд от обычной линии застройки, он занимал всю ширину участка, одним концом упираясь в боковую часть пятидесятицентовика Kresge, а другим концом почти доставая до тротуара на перекрестке улицы. Поверхность участка представляла собой измельченные кирпичные обломки, свидетельствующие о том, что недавно было снесено какое-то другое здание; вероятно, банк приурочил свою реконструкцию к наличию участка поблизости.
В передней части трейлера было две входные двери, к каждой из которых вели тяжелые временные деревянные ступеньки, а между ними висела табличка «Временный штаб». Бетонные блоки образовали серую фундаментную стену от земли до нижнего края бело-голубой металлической оболочки, а все окна в виде буквенных прорезей были закрыты изнутри венецианскими жалюзи. Сейчас банк был закрыт, но сквозь щели в жалюзи виднелся свет.
Дортмундер поднял голову, когда проходил мимо. Толстый пучок проводов соединял трейлер с телефонными и силовыми опорами как на главном проспекте, так и на поперечной улице, как будто трейлер был прямоугольным дирижаблем, пришвартованным ко всем этим линиям.
Больше смотреть было не на что, и Дортмундер добрался до угла. Он снова подождал на тротуаре, пока загорится светофор, затем перешел улицу и вернулся к «Торонадо», качая головой и бросая взгляд на заднюю часть машины. Он вошел и сказал: «Снаружи мало что видно. Вы думаете о дневной операции или ночной?»
«Спокойной ночи», - сказал Келп.
«Они оставляют там наличные на ночь?»
«Только по четвергам». Это Виктор ему сказал.
Дортмундер неохотно сосредоточился на Викторе. «Почему по четвергам?»
«В четверг вечером магазины открыты», - сказал Виктор. «Банк закрывается в три, но затем открывается снова в шесть и работает до половины девятого. В такой поздний час нет простого прямого способа перевести наличные в какой-нибудь другой банк. Поэтому они выставляют больше охраны и держат деньги в банке всю ночь».
«Сколько еще охранников?»
«Всего семь», - сказал Виктор.
«Семь охранников». Дортмундер кивнул. «Что это за сейф?»
«Мослер». Я полагаю, что
