от бумаг и сдвинул брови. – Вы мне уже докладывали на прошлой неделе, когда пропала бобровая шуба. Вы поймали его?
– Нет… Но зато я точно узнал, кто он, – привратник перешёл на шёпот.
– Это любопытно. И кто же?
– Один из студентов вашего первого курса! Это…
– Ни слова больше, не то пожалеете! – взорвался возмущённый Николай Иванович. – Не оскорбляйте моих студентов. Это святые люди, они подвижники, они настоящие труженики науки. Они не могут так низко пасть!
– Вам виднее, Ваше превосходительство, – привратник хитро сощурился, – но только я готов поклясться, что сегодня студент Сенька Голощёков украл соболиную шапку.
Привратник ждал похвалы. Но не дождался: Лобачевский покраснел, как рак, и с силой хлопнул ладонью по столу.
– Довольно! Я вас предупреждал, но вижу, что вы не внемлете. Оскорбить студента моего университета подозрением в воровстве – за это вам придётся ответить. Вы уволены… Убирайтесь!
Привратник открыл рот от страха и изумления.
– Вон! – закричал Лобачевский и гневно указал привратнику на дверь.
Так привратник и вышел из кабинета, с открытым ртом.
Но то ли у него оказался слишком длинный язык, то ли язык без костей был у сторожа, с которым привратник поделился своим горем, но только спустя час уже весь университет говорил об этом случае.
Студенты пришли к ректору просить за старого привратника, но Николай Иванович и слушать ничего не желал. Он не верил привратнику и считал его клеветником.
Университет шумел, как растревоженный пчелиный улей. Студенты были возмущены:
– Из-за какого-то вора пострадал старый, честный человек! Вор должен сам явиться к ректору и покаяться!
Так и случилось. К вечеру Сенька, мучимый угрызениями совести, сам явился в кабинет ректора и упал в ноги к Николаю Ивановичу. Он сознался во всём.
Преступника наказали, и воровство в Казанском университете на этом прекратилось.
Лобачевский всё же простил привратника и оставил его на службе. Не выгонять же старого человека на улицу. Но при этом Николай Иванович Лобачевский строго-настрого сказал ему:
– Доверие к студенту – вот моя первая заповедь! Я на этом стою и требую того же от вас.
Коллекционер слов
Владимир Даль
(1801–1872)
Знаете ли вы, ребята, кто автор первого словаря русского языка? Буквально он называется «Толковым словарём живого великорусского языка» и содержит 215 000 слов. Сделать такой словарь – это был поистине великий, титанический труд, ведь каждое слово в словаре объясняется кратко и доступно, а среди слов много непонятных – из диалектов самых разных губерний России, из жаргонов самых разных профессий.
Автором и составителем этого выдающегося во всех отношениях словаря был Владимир Иванович Даль – ревностный собиратель русских слов, фанатичный хранитель чистоты русского языка. Кстати, забавный факт: по происхождению Владимир Даль был наполовину датчанином и наполовину немцем, без единой капли русской крови. Его отец, подданный Датского королевства, приехал в Россию на заработки и так и остался в нашей стране навсегда, вместе с семьёй.
Сын Владимир, когда повзрослел, попытался стать военным моряком. Но казалось, что сама судьба воспротивилась его морской карьере. Во-первых, как вскоре выяснилось, он страдал морской болезнью, а какой выйдет моряк из парня, который совсем не переносит качки? Во-вторых, у него произошла ссора с начальством, а именно с англичанином Грейгом, который в то время находился на русской службе в звании адмирала. Молодого мичмана Даля арестовали и посадили в тюрьму на целых полгода за обидное стихотворение (подобные в то время назывались «пасквилями»), адресованное адмиралу Грейгу и одной молодой женской особе, с которой Грейг связал себя и которая верховодила всем на флоте с позволения Грейга, будто это она на самом деле была адмиралом. Даль отрицал то, что он автор «пасквиля», но улики против него были серьёзными. Поговаривали даже, что в его комнате был проведён обыск, во время которого обнаружили черновик злосчастного стихотворения. Спасло молодого мичмана только то, что на флоте очень не любили Грейга. Из-за этой всеобщей неприязни император отозвал адмирала в Санкт-Петербург. Только после ухода Грейга Даль был прощён и освобождён из-под ареста.
Несмотря на все эти неприятности, Даль успел поучаствовать в учебном походе русских военных кораблей в Балтийское море. Когда они зашли в датский порт, русских моряков приветствовал король Дании, и ему представили молодого Даля. Между ними произошла беседа.
Однако родина предков не вызвала никаких восторженных чувств у нашего героя и не заставила сильнее биться его сердце. К тому времени он ощущал себя уже вполне русским человеком.
Окончив поход и сойдя на русский берег, измученный морской болезнью Даль почувствовал облегчение, ту же вышел в отставку и поклялся себе стать сугубо мирным, сухопутным человеком. С этой целью он начал учиться на доктора. В выборе занятия не было ничего удивительного, ведь его папа Иоганн Христиан Даль работал лекарем.
Насчёт своей «сухопутности» Владимир Даль сдержал слово и больше не поднимался на борт корабля, но вот что касается мирной профессии, то его желание не сбылось. Во всяком случае, далеко не сразу.
Ещё немало лет Владимир Даль носил военный мундир в качестве полкового врача. Мало того, он участвовал в трудном и опасном походе русской армии в Среднюю Азию, в русско-турецкой войне на Балканах, а за храбрость и изобретательность во время подавления мятежа в Польше в 1831 году получил орден и был отмечен самим императором Николаем I. Дело было так: он лично возглавил строительство необычного временного моста собственной конструкции через реку Вислу, по этому мосту прошли русские войска, а когда подошёл неприятель, Даль сам перерубил саблей якорные цепи, и мост унесло течением реки, а Владимир Иванович под сильным ружейным огнём противника прыгнул в воду и спасся вплавь.
Но Владимир Даль родился человеком разносторонним, и одной военно-медицинской службы ему показалось мало. Он активно занимался литературной деятельностью, писал сказки, повести и рассказы под псевдонимом «Казак Луганский» – по имени города Луганск, в котором он родился. Его литературный талант был очевиден, и Даль сблизился с лучшими писателями и поэтами того времени и, конечно, с Александром Сергеевичем Пушкиным в том числе. Кстати, в 1837 году после страшной дуэли на Чёрной Речке, которая унесла жизнь великого поэта, именно Даль оказал ему первую медицинскую помощь и дежурил у его постели.
Не всем нравились сказки Даля, в которых он высмеивал знатных людей своего времени. И вот уже второй раз в жизни над его головой сгустились тучи. Император Николай I не выносил свободомыслия и собирался уже
