«Я только съезжу, посмотрю город, а потом сразу скажу, что не желаю быть ленной, — прошептала она, обращаясь к Великому Фермеру, которого никогда не слышала. — Дай знак, что не сердишься на меня».
Ответа не последовало, хотя, может, бог и отправил ей свое послание, но она, как обычно, не сумела его расслышать. В любом случае, Мирра расценила молчание, как одобрение ее замыслов. Она аккуратно поставила книгу обратно на полку и вернулась в постель.
«Я только посмотрю город», — еще раз, словно оправдываясь, прошептала она.
Сборы в дорогу были недолгими. Делегация Ледо торопилась прибыть в Сан-Аркан до открытия зимней ярмарки, пока оптовые покупатели не затоварились у других лесных общин. Мирра еще за сутки до выезда сложила в баул почти все свои вещи и теперь из-за любой мелочи вынуждена была перебирать все содержимое сумки. Старая Ракита совсем не помогала ей в сборах, зато непрерывно изводила своими поучениями.
— Не опозорь свой род! — наставляла бабка. — Незаслуженное счастье — опасное счастье. Будь достойной ленной: почитай жреца, слушайся его во всем, помни, он — Голос Фермера и он — твой будущий муж.
И снова: «Не опозорь свой род…»
Мирре ужасно хотелось сказать, что она не опозорит свой род, потому что не собирается быть ленной, ни достойной, ни какой-либо еще… Ну, то есть она побудет ленной на время поездки в Сан-Аркан, а потом отдаст свой веночек Лилабелле. (Вот та обрадуется! Да и жрец наверняка будет доволен.)
Иллис в последние дни еще несколько раз заходил к ним: принес ей толстый том «Наставления Фермера для молодых невест». Мирра сначала заинтересовалась, потом поняла, что «Наставления…» больше всего напоминают поваренную книгу, и забросила их подальше на полку. На время визитов жреца она старалась сбежать из дома. Вид стареющего мужчины был ей неприятен, а изображать из себя благодарную невесту — просто невыносимо! Учитывая, что до возвращения из столицы она должна была держать свои намерения в тайне, а впереди еще предстоял долгий совместный путь, Молодая Ракита решила как можно меньше времени оставаться в обществе Иллиса, ну, насколько это, конечно, возможно. В остальном дорожные хлопоты доставляли ей чистое удовольствие.
Обоз из десяти нагруженных телег, включая повозку жреца и ленны, выехал из селенья ранним утром накануне зимнего солнцестояния. Сезон дождей еще не начался, но общинные вору уже углубляли канавки для стока дождевой воды по бокам от дороги. Два деревенских пастуха следили за их работой, отдавая мысленные команды. Мирра в который раз позавидовала тому, как ловко у них получается командовать зверьками. Сама она неоднократно вынуждена была собственноручно полоть и рыхлить огород вместо своего ленивого вору. Бабка, правда, говорила, что дело вовсе не в нем…
До вечера ехали по мягкому, накатанному проселку. Часа за два до заката обоз остановился на ночлег в придорожной роще. Два младших жреца, сопровождавшие ее и Иллиса в город, мигом растянули палатку, потом подали холодный ужин. Мирра наслаждалась своим новым положением, никто не заставил ее готовить похлебку или помогать распрягать лошадей на ночь, все-таки быть ленной было довольно удобно. Единственное, что удручало Мирру, — это царившие в лесу холод и сырость, и еще она запоздало подумала, что в городском Общинном доме наверняка тоже нет очага в спальне. Но ради города можно было и потерпеть.
Утром колеса повозки застучали по выложенной булыжником дороге, обоз выехал на Королевский тракт, отсюда до столицы оставалось меньше суток верховой езды, но обоз двигался медленнее, так что делегация Ледо рассчитывала прибыть в город к следующему полудню. Мирра тряслась в крытой повозке рядом со жрецом. Солнце давно встало, но она продолжала кутаться в теплый плащ — все никак не могла отогреться после холодной ночи. Жрец временами бросал на нее неодобрительные взгляды. Ракита не совсем понимала, чем именно он был недоволен, но кислая мина начинала ее раздражать.
— Вы не здоровы, моя избранница? — подозрительно спросил он. — Ленна должна обладать крепким здоровьем, чтобы служить примером для общины.
— Ракита — теплолюбивое растение, — едва слышно буркнула Мирра. Вообще-то она всегда побаивалась жреца, но, оказывается, ночь, проведенная в сырости и холоде, и перспектива еще одной такой же способны придать человеку смелости. — Я предпочитаю ночевать у костра и умываться теплой водой! — уже смелее и громче произнесла она. Иллиса аж передернуло, Мирра знала о врожденной нелюбви своих односельчан к открытому огню, но решила во что бы то ни стало отстоять свое право на теплую спальню.
— Не годится новой ленне не соблюдать обычаи избравшей ее общины! — со значением выговорил спутник, но любительница тепла демонстративно еще плотнее закуталась в плащ до самого носа. С обеда по обеим сторонам тракта сплошной чередой потянулись хутора и деревни. Путешественница припала к открытому клапану в повозке и не отрываясь разглядывала новый для нее пейзаж. Раньше она никогда не выезжала за пределы Ледо.
Вечером (о чудо!) они остановились на ночлег не в лесу или в поле, а в небольшой придорожной гостинице. Большинство ее односельчан, правда, все равно легли спать под телегами, на открытом воздухе, но Мирре, как «знатной даме», отвели чудесную теплую спаленку на втором этаже.
В Сан-Аркан обоз из Ледо въехал часа через два после полудня. Пока Иллис совершал обязательную в здешних местах церемонию оплаты за проезд через городские ворота (иными словами, платил пошлину), Мирра пожирала глазами пеструю толпу, двигавшуюся по пыльной каменной улице. Вообще-то здесь, за Южными воротами, город не блистал ни чистотой, ни архитектурой. Районы вокруг были бедные, домишки хотя и каменные, но все какие-то тощие, похожие на своих полуголодных хозяев. С другой стороны, селянка никогда не видела булыжной мостовой и такого количества праздношатающегося люда. Она бы с удовольствием выпрыгнула из повозки и прошлась пешком вверх по улице, пока жрец отсчитывал плату, городским стражам, но слишком боялась потеряться. Наконец пошлина была уплачена и караван из телег двинулся к центру города, там, на одной площади с сан-арканской ратушей стоял посольский домик Ледо. Такое местоположение говорило, что ледская община пользуется уважением в столице, а главное — имеет достаточно средств для внесения немалой арендной платы.
Все это успел нашептать Иллис, пока они неспешно двигались сужающимися к центру улицами. Но Мирру эти финансовые подробности мало интересовали. Потом, сжатая с двух сторон двух— и трехэтажными домами, улица неожиданно кончилась, и им открылась главная площадь Сан-Аркана, не самая большая в Мире, но все же внушительная. Булыжник, которым она была выложена, имел приятный золотисто-коричневый оттенок. Этот довольно дорогой сорт камня привозили с верховьев Игриса. Через каждые пять шагов коричневой кладки поле расчерчивали на квадраты золотые полосы. Мирра не знала, что это за камень (не золотом же выкладывали улицы в Сан-Аркане?!), но сверкал на солнце он почти как драгоценный. Здание ратуши с коричневым фундаментом и белыми оштукатуренными стенами с двух сторон впивалось в небо двумя башенками со шпилями. Четырехскатные крыши и флюгера на них тоже блестели золотом. Остальные здания, выходившие фасадами на площадь, включая Ледское посольство, были также выдержаны в кремовых, коричневых и белых тонах (но золотой крышей похвастаться не могли).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
