И тот, кто был Филиппом Карлином, находился здесь в тихом внушенном страхе, наблюдая с ужасным мистицизмом за невероятной энергией смерти и возрождением материи.
Теперь Ньютон не думал о Карлине. Ужасные голоса, создающие солнечное вещество забивали его чувства, сметая и ошеломляя их. Он задрожал от этого богоподобного яростного звука — пробегающих через него атомных разрывов, наполняющих сильной болью. Он наблюдал за этим со вновь нахлынувшим на него страхом.
Атомное изменение здесь непрерывно и громоподобно взрывалось, пульсировало водородом, постоянно перемещалось по циклу, преобразовываясь из углеродистого азота в гелий, а остаточная энергия взрывалась вслепую, направляя наружу бушующую мощь.
Ньютон понял опасность, грозившую ему: если находиться здесь слишком долго, то он никогда не вернется обратно. Он был ученым, и перед ним раскинулось громадное поле для исследований. Если он здесь останется, то заглотнет наживку изучения знаний о невероятной жизни, которая существует в этом суровом месте, и он навсегда останется с другими Детьми Солнца.
Искушение зашептало: "Почему надо возвращаться? Почему бы не остаться тут, чистым вечным пламенем, свободно учиться и жить?".
Внезапно он вспомнил про трёх компаньонов, которые ждали его в цитадели, и обещании, которое он им дал. И это с горьким усилием заставило его произнести:
— Карлин! Филипп Карлин!
Другое Дитя Солнца задвигалось и спросило:
— Кто зовет меня? — и когда услышал ответ, то в его сознании проснулись эмоции.
— Курт Ньютон? Ты здесь? Я почти забыл про тебя. Странная встреча двух друзей в громоподобном солнечном огне!
Ньютон вынудил себя думать только о цели своего пребывания здесь.
— Я прилетел за тобой, Карлин! Я должен привести тебя назад!
Ответ другого собеседника прозвучал жестоко:
— Нет! Я не пойду обратно! — и мысль Карлина нетерпеливо помчалась дальше: — Оглянись вокруг! Как могу я уйти? За это время я узнал здесь столько, сколько бы не узнал и за два миллиона лет… Нет, Курт. Никакой ученый не сможет просто так оставить это!
Ньютон почувствовал фатальную силу этого аргумента. Он также осознал непреодолимую привлекательность бессмертной жизни, которой пользовались пойманные здесь в ловушку люди в течение миллиона лет.
В отчаянии он подумал, что сам уступит этому фактору, если быстро не уберется отсюда. Это знание заставило его нервничать его, и Ньютон предпринял еще одну попытку переубеждения, которая могла поколебать Карлина.
— Но если ты останешься здесь, то все знания, которые ты собрал, будут утеряны навсегда! Тайны Солнца, ключи к тайнам вселенной — никогда не станут известны!
И он был прав. Этот единственный аргумент мог переубедить человека, чья жизнь проходила в постоянном сборе и обмене знаниями. Он почувствовал сомнение и суматоху в потрясенном сознании Карлина, нежелание и сильный рывок жизненных устоев в его сознании.
Громы сердца Солнца ревели среди них, когда Ньютон ждал. Наконец, Карлин неохотно буркнул:
— Да, я должен донести до человечества все, что узнал. И все же…
Он горько добавил:
— И все же я не могу оставить все этого!
— Ты должен, Карлин.
Вторая пауза. И затем:
— Если я обязан уйти, Курт, то необходимо это сделать сразу.
— Я отведу вас, — предложил Тардис, и в этот момент Ньютон осознал, что тот все еще парит возле них.
Они втроем стремительно понеслись вверх из глубин Солнца, через окрашенную золотом фотосферу, мимо угрюмых темно-красных потоков, сквозь развевающиеся туманы короны, в пустой космос.
Ошеломленный от переполняющих его чувств, Ньютон перемещался теперь к крошечному шару Вулкана. Он направлялся к нему, зная, что если начнет сомневаться, то передумает.
Тардис произнес:
— Летите быстро, маленькие братья, иначе… Я ведь тоже когда-то заколебался.
— Пойдем! — отчаянно воззвал Ньютон.
Как метеор, он быстро помчался, и сила его сознания потянула колеблющегося Карлина за ним. Слишком многое пришлось преодолеть. Сознание Ньютона омрачалось болью утраты способностей, лежащих за гранью человеческих возможностей. Как во сне они домчались до Вулкана. Вспыхнувший Луч осветил полый мир, и они нырнули по нему, неопределенно осязая только джунгли, холмы и цитадель. Вместе они прошли через тройную арку, и снизилась вниз в полумрак, где ждали люди Фьючера.
Карлин первым проследовал в место между тусклыми катушками. Ньютон увидел его влетающим в область силы незначительным клочком пламени, и выходящим из него ошеломленным и вихрящимся человеком. Ото поймал его, когда он упал.
Курт Ньютон последовал за ним в сине-зеленый свет. Внезапно сознание оставило его.
Когда он пришел в себя, то стоял вертикально, а большая рука Грэга обвивалась вокруг него. Он обнаружил, что его тело заключено в оболочку, а приглушенные жизненные чувства затуманены.
Ото что-то закричал ему и голос Грэга быстро вырос в ухе.
— Курт, Вы добрались назад! И Вы привели его…
Металлический крик Саймона Райта нарушил их взволнованный лепет.
— Карлин!
Ньютон обернулся. Филипп Карлин пришел в себя. Он стоял, шатаясь в центре комнаты, не глядя на них. Он посмотрел вниз на свое собственное тело, медленно поднял руки и уставился на них.
На его лице выступило такое бледное страдание, какого Ньютон никогда прежде не видел на лицах людей.
— Я не могу, — прошептал Карлин, его голос походил на ржавое карканье. — Я не могу снова находиться заключенным в плоть. Нет!
С этими словами он двинулся неуклюжей вихрящейся стремительностью к высоким золотисто-ярким катушкам другого конвертера. Ньютон прыгнул, чтобы перехватить его, но ноги подогнулись и он упал на колени.
— Карлин, подожди!
Ученый повернул лицо, исказившееся мукой решения.
— Ты не был там столько, как я, Курт. Ты не знаешь, почему я должен вернуться к той другой жизни, к той действительности. Но, по крайней мере, ты поймешь это. Вы все будете это помнить и возможно тоже в какой-нибудь день…
Он швырнул себя вперед на возвышение и потерялся во вспышке желтого света. Маленькая яркая звезда метнулась вверх к тройной арке, и живым огоньком быстро, свободно и радостно нашла Луч — тропу к Солнцу.
А на темном полу цитадели Курт Ньютон согнул голову и скрыл свое лицо между руками.
*****
"Комета" поднялась на реактивных килевых двигателях и стала набирать скорость над почерневшим Поясом, устремляясь к шахте в коре Вулкана. Курт Ньютон сидел в рубке. Тот, кто раньше взлетел свободным по Лучу, теперь вел искусственное судно по этой дороге.
Его резкое лицо было напряжено, а в глазах присутствовала какая-то странность.
Трое, кто находились с ним на мостике, тихо молчали, в то время как небольшое судно стремительно ускорилось через отверстие к голому яркому свету Солнца. Глаза Ньютона ослепились, но он не мог отвернуть их от этого могущественного шара пламени.
Он помнил.
Он навсегда запомнил, как смотрел на Солнце и замечал биение его сердца, как чувствовал рвущуюся острую боль свободы и силы. А может он однажды вернется один к той похороненной цитадели, которая прячет тайну жизни и смерти?
В жестком протесте он надавил на педаль газа, и "Комета" прыгнула вперед, оставив позади себя истощенный Вулкан, который затерялся крошечным пятнышком, поглощенный в вечных огнях Солнца.
КОНЕЦ
