В популяционной биологии есть правило, что самый свирепый и результативный хищник, самый вирулентный и живучий микроорганизм, самый плодовитый и ядовитый паразит не выживают. Они уничтожают популяцию своей жертвы, а потом гибнут сами. «От бескормицы».
Государство было изначально людоедом, и только людоедом. Не раз становилось оно людоедом и потом. В разное время и в разных местах. Но если бы оно осталось только людоедом, оно бы скоро сдохло, как некая «супер чума». Уничтожив перед этим всех, кого оно осчастливило своим существованием.
Все эти проблемы наиболее полно и комплексно первым поставил и изучил А. Грамши в своих знаменитых «Тюремных тетрадях». Грамши сформулировал в них, т.н. «теорию гегемонии». Согласно этой теории, государство не может длительное время существовать, если большинство его подданных это государство отвергают.
При этом отнюдь не надо «идти на баррикады». Можно просто не помогать этому государству, рассматривать его как бедствие. Или конкретно, в нашем примере с преступником и полицейским, слегка, как бы нечаянно, толкнуть бегущего полицейского, а не преступника.
Это массовое отторжение, это массовое отсутствие поддержки, скажется довольно быстро. А активных врагов у любого режима всегда достаточно, чтобы свалить его, когда он сгниет сам. Впрочем, не только персонифицированных врагов. Есть ведь и природно–обусловленные вызовы, и случайное стечение обстоятельств, которые по отдельности даже и вызовами то не являются.
Так что государство живо, пока поддерживается, хотя бы пассивно, большинством населения. Именно поддерживается, и именно большинством. Более того, со временем обеспечение этой поддержки становится гораздо важнее насилия. Ненасильственное обеспечение поддержки становится главной задачей властей, а массовое насилие направляется не на всех, а на выбранные в качестве жертвы слои и группы.
Современная действительность являет нам очень много способов обеспечения этой поддержки, найденных эмпирически, в процессе политической практики, или целенаправленно созданных по заказу властей в разное время в разных местах.
Но этот процесс поиска адекватных методов управления, не сводимых к голому насилию, начался давно. Подробно об этом рассказано в нашей книге «Свои и чужие».
Но если говорить предельно просто, то все эти цели и задачи ненасильственной политики сводились к двум весьма грубым установкам.
Первая. Массы оболванить.
Вторая. Верхушку сплотить.
Оболванивание происходило двумя путями. Первый путь сохранился до наших дней. Это классическая, можно сказать, государственная религия. Она базируется на внушении идеи могущества Бога, или Богов. Но главное в государственной религии — убедить паству, что Бог (Боги) на стороне власти.
Историческая память зафиксировала в основном довольно поздние варианты реализации данной задачи. Это словесное убеждение и специфический «религиозный театр» церковных служб. Между тем, в древности, данный театр был гораздо разнообразнее. И сопровождался гораздо большим количеством чудес. Многие из которых, были элементарными фокусами.
Кстати, обратим внимание читателя, что во многих европейских языках слова «цирк» и «церковь» однокоренные.
Первоначально, в государстве голого террора, «религиозный театр» в основном «ставил ужастики». При этом спецэффекты достигались натуральными жертвоприношениями. Именно на этом этапе застали развитие религии испанцы в доколумбовой Америке.
Отметим, что цивилизации ирригационного земледелия и соответствующие империи доколумбовой Америки по многим системообразующим признакам сходны с Первой империей (под этим термином мы подразумеваем в итоге объединенные в единое государство «гидравлические» режимы Восточного Средиземноморья; далее мы будем пользоваться этим термином, называя так все государственные имперские образования этого региона, где метрополией поочередно выступали то Египет, то Вавилон, то Ассирия, то Византия). Поэтому можно предположить, что и методы управления там были схожи. Поэтому и религии этих цивилизаций были схожими, по большей части устрашающими.
Но Первая империя этот период прошла, а империи Америки нет. Хотя определенные тенденции к этому можно отметить. Как и почему все это произошло – вопрос отдельный. Он очень интересен, однако он не входит в наши задачи.
Констатируем лишь, что представление об исходной религии Первой империи могут дать религии стран, разгромленных Кортесом и Писсаро. Многих исследователей поражают элементы архитектурного сходства между культовыми сооружениями Египта и империй ацтеков и инков. И тут же сразу начинают фигурировать инопланетяне.
Но эти зловредные зверьки здесь ни при чем. Просто технические средства, выполняющие общие задачи, получаются обычно весьма похожими, даже если конструируются разными инженерами. А строительные сооружения входят в разнообразный спектр технических средств.
Да что там инженеры. В биологии есть понятия конвергентной эволюции. Это когда в итоге совершенно разные виды оказываются морфологически близки (близки по форме), если идеально приспособились к одним и тем же требованиям среды.
Так что устрашающие религии ирригационных империй вполне естественно имели сходные культовые сооружения. Уж очень специфические и сходные условия явились причиной их появления. Некоторые современные исследователи даже сейчас отмечают, что иные сооружения древних культов внушают безотчетный страх. Что ж, хорошо знали свое дело постановщики спецэффектов людоедских империй.
Но этот этап развития религии Первой империи не столь интересен. Пока религия была религией устрашения, она выполняла лишь вспомогательную функцию у аппарата насилия. Ни о каком достижении гегемонии не было и речи. Первая империя медленно деградировала в бесконечных и безрезультативных войнах и кампаниях внутреннего террора. Запугав до предела, до паралича, не только низы, но и верхи своего общества.
Еще раз подчеркнем, что данная конструкция опасно неустойчива. И это показали те же Кортес и Писсаро. Курьезно, но 200 конквистадоров разгромили 200 тысяч ацтеков. Совершенно очевидно, что здесь никакие лошади и мушкеты (которые надо заряжать несколько минут) не помогли бы. И победа была обеспечена, разумеется, не ими. Просто в помощь конквистадорам поднялись 300 тысяч повстанцев. Вот такая арифметика, показывающая сколь хрупко государство голого устрашения без гегемонии.
Но Первая империя нашла в себе силы сменить стратегию. И тогда государственная религия (в самом широком понимании этого слова) стала основой имперской политической модели. Но что же сменилось в самой религии с этой сменой курса?
Очень важную роль в древних богослужениях стали играть наркотические галлюцинации. Определенные экстрасенсорные методики, приемы психотехники, наркотические галлюцинации – все это создавало непоколебимую веру в идеи, внушаемые государственной религией. Веру, для подтверждения которой уже не надо было вынимать сердца у жертв на глазах у очумелых от ужаса толп.
Автор недаром обращает внимание на применение наркотиков в оболванивании. Отголоски этого нашли свое выражение во многих источниках. В некоторых апокрифических Евангелиях Христос прямо критикует официальную церковь, призывая, говоря современным языком не злоупотреблять одновременно и алкоголем, и опиатами при организации богослужений. Он настаивает ограничиться алкоголем.
Эти свидетельства приведены в работах Н.А. Морозова.
Если согласиться с версией Н.А. Морозова, то Христос несомненно поднимал очень важный вопрос (впрочем, Сын Божий второстепенные вопросы не поднимал вообще). Такой смесью можно не просто задурить толпу, но полностью лишить ее человеческого облика и в итоге уничтожить. Кстати, и Зороастр указывал на необходимость бороться со злоупотреблением «соммой» во время богослужений.
А сомма – это смесь алкоголя и легких опиатов, применяемая в службах огнепоклонников, к которым принадлежал Зороастр.
Характерно, что на такие богослужения приученная к наркотикам толпа стремилась сама. И когда ее лишали соответствующих подношений различных аналогов соммы, возмущалась.
Но эта проблема не только огнепоклонников. Напомним, что кровопролитнейшие гуситские войны в средневековой Европе велись за возможность пить вино причастия простым прихожанам. Относительные потери на душу населения Чехии, Южной Германии и Венгрии в этих войнах сравнимы с потерями во Второй мировой войне.
Хороший способ выяснения отношений по поводу возможности спокойно выпить в церкви простому человеку.
Впрочем, о том, что церковные службы ранних христиан сопровождались дружескими застольями прямо в церкви писал и вполне умеренный уважаемый современный церковный историк А. Мень. Мы не согласны с отцом Александром только в одном. Гораздо правдоподобнее предположить, что эта практика сложилась не у самих ранних христиан, а пришла к ним из более древних вариантов церковных служб в храмах государственной религии Первой империи.
